На мостике «Мажестика» штурман смотрит на экран радара и говорит дежурному офицеру, что за ними непрестанно от самого порта Майами следует другой корабль. В настоящее время он находится на расстоянии двух миль. Капитан второго ранга Оуэн Макалистер подходит к радару и смотрит на экран. Ему около шестидесяти лет, и он совершает свой последний вояж, перед тем как уйти на пенсию.
— Что за корабль? — спрашивает он.
— «Звезда Мэри», сэр. Грузовое судно, зарегистрированное в Либерии, — отвечает штурман.
— Они есть в плане?
— Да, сэр. Я позволил себе проверить их. Они идут в Неаполь.
Макалистер пожимает плечами:
— Океан свободен для всех судов. Какое-то время мы будем не одни. Дайте знать, если последует какие-то изменения.
— Есть, сэр.
Худой человек на прогулочной палубе заканчивает разговор и кивает товарищу. Оглянувшись и удостоверившись, что никто не смотрит на них, он вынимает из уха наушник, отсоединяет микрофон от лацкана и кладет их в нагрудный карман. Затем мужчины расстаются и идут по своим каютам, расположенным в противоположных концах лайнера. На палубе прямо над ними сидит в шезлонге третий человек и делает вид, будто читает книгу. Закрывает ее, как только двое внизу удаляются, и также уходит в свою каюту. Все трое заказывают ужин.
Кэтрин лежала на кровати и читала книгу, которую купила в аэропорту. Когда они с Бесс сидели в библиотеке, она заметила на полке два точно таких же экземпляра, однако не сказала об этом подруге. Ванна очень освежила ее — именно то, в чем Кэтрин нуждалась. Теперь она опять чистая и бодрая. Взглянула на часы. Пора одеваться. Кэтрин закрыла книгу и принялась накладывать макияж. Покончив с этим, выбрала приятное темно-зеленое летнее платье, которое Галина упаковала вместе с бусами от Хаскел. Несколько секунд выбирала туфли, отвергла закрытые лодочки, сочтя их слишком формальными, и, наконец, решила надеть босоножки. Смотрятся сексуально, но не чересчур. Слегка подушила шею. Теперь можно идти. Зашла за Бесс, и они вместе отправились на ужин.
Ресторан находился рядом с большой лестницей Пальмового двора. Он один из двух официальных пищеблоков на «Мажестике». Декор помещения напомнил Кэтрин вестибюль отеля «Палас» в Нью-Йорке. Вскоре появился метрдотель, который поцеловал дамам ручки и провел вниз по лестнице к их столику. Сейчас за бортом царила полная темнота, однако он заверил, что в дневное время оттуда открывается чудесный вид.
К удивлению Кэтрин, Джон Дилани уже находился в зале. Напротив него за столом сидели мужчина, женщина и два пожилых джентльмена в рубашках для игры в гольф и блейзерах.
— Я тут ни при чем, — вполголоса проговорила Бесс.
Дилани встал, увидев дам, и поставил для них стулья.
— Спасибо, — поблагодарила Кэтрин.
— Спасибо, — словно эхо повторила Бесс.
— Как мило, — заметила женщина, сидящая напротив. — Если бы все мужчины так поступали. Я Либби Стивенс, а это мой муж Эллис.
— Бесс Доливер, — представилась та, пожимая ей руку. — А это Кэтрин Адамс.
— Привет, — поздоровалась со всеми сразу Кэтрин. Потом улыбнулась и стала пожимать руки присутствующих.
Дилани представился, не вставая с места. Двое других мужчин оказались священниками: преподобный Уильям Келли и отец Джордж Ринольдс. Оба из Нью-Йорка и дружат уже более пятидесяти лет.
— Рада вас снова видеть, — обратилась Кэтрин к Джону.
— Мир тесен, — согласился он. — Мне тоже приятно. Как дела, Бетти?
— Бесс, — поправила она, растягивая слово.
Дилани пристально посмотрел на нее.
— Черт, — проговорил он и вздрогнул, вспомнив, что за столом сидят священники. Извинился.
— Все нормально, сын мой. Мы сейчас не на службе, — сказал отец Ринольдс.
По виду ему хорошо за шестьдесят. Некогда рыжие волосы сейчас стали совсем белыми, и лишь голубые глаза ярко светятся моложавым задором.
— Извините, — обратился Дилани к Бесс, которая улыбнулась и махнула рукой.
— Кэтрин говорит, вы профессор права, — сказала Бесс. — Что именно вы преподаете?
— Свидетельские показания и судебную медицину.
— Странная комбинация, — заметил отец Келли.
— Да уж. Я начал читать лекции всего около десяти лет назад. До этого работал детективом в убойном отделе сорок третьего участка в Нью-Йорке.
— Он вроде бы находится в Бронксе? — спросила Либби. — Я жила там до нашей свадьбы.
— Ну конечно, — заверил ее Дилани.
— Почему вы поменяли род деятельности? — спросила Кэтрин.
— Мне всегда хотелось преподавать в юридическом колледже. Просто временно находился на запасном пути.
— Ваша жена присоединится к нам сегодня вечером? — поинтересовалась Бесс и слегка вскрикнула, после того как Кэтрин лягнула ее под столом.
— Если только сможет доплыть сюда. Мы в разводе уже семь лет. Она вышла замуж во второй раз и живет сейчас в Скотсдейле, штат Аризона.
— Печально, — посочувствовала ему Бесс. — Извините.
Миссис Стивенс согласно кивнула.
Дилани пожал плечами:
— Полагаю, все к лучшему. Теперь мы стали настоящими друзьями.
— А как насчет детей? — не унималась Бесс.
— У меня сын, который в будущем году поступает в колледж в Пенсильвании.
Официант и его помощник принесли булочки с маслом и приняли заказы. Как только они ушли, разговор возобновился. Задавались обычные в таких случаях вопросы о биографиях присутствующих и их впечатлениях о лайнере. Все пришли к общему соглашению, назвав «Мажестик» чудом инженерного дела, технологии и роскоши. Воздержался только отец Келли, любезный худощавый джентльмен с копной седых волос. Он утверждал, что «Королева Мэри» по-своему не менее впечатляющее судно.
Обычно Кэтрин избегала говорить о своей личной жизни, однако тут не сдержалась и упомянула о разводе. Возможно, к этому имело какое-то отношение присутствие за столом Джона Дилани. В любом случае такое заявление было вполне уместно в ходе беседы. Затем она довольно подробно рассказала о своих детях. Джон улыбался и с интересом слушал ее.
Ужин начали с закусок, постепенно добрались до главных блюд, а разговор раздробился и велся в маленьких группах, как обычно случается во время больших сборищ. Джон и Кэтрин с самого начала понравились друг другу. Ей казалось, у него доброе сердце, а на него произвело большое впечатление отсутствие у нее всякой напыщенности. Дилани чем-то интриговал Кэтрин, только она в то время не могла определить, чем именно. Он беззаботный, умный, обладает хорошим чувством юмора. Ей нравились его руки и густые каштановые волосы.
А Дилани нравилось, как Кэтрин откидывает назад голову, заливаясь смехом, и как сверкают ее глаза, когда она дразнит его. Он обнаружил, что ему трудно смотреть налицо Кэтрин. Во время разговора его взгляд постоянно опускался к довольно глубокому вырезу ее платья.