– Можешь мне поверить, я бы предпочел, чтобы вы оставались дома. Но вы оба уже достаточно взрослые, а нам каждая лишняя пара глаз пригодится.
– Как ты думаешь, будет бой?
– Может быть, парень. Если будем биться, ты, Коллин и ваши друзья должны будете находиться в тылу. Ты меня понял?
Мэтью серьезно ответил:
– Я понял. Но к чему мне идти, если я не буду принимать в деле никакого участия?
– Этого я не сказал. Ты неплохо стреляешь из лука, а это может оказаться очень кстати еще до того, как ночь пройдет. Орлоки поодиночке не ходят. Где один, там обычно и другие. Понять не могу, почему они снова явились спустя столько лет.
– Извини, я сейчас вернусь, – сказал Мэтью и быстрыми шагами подошел к Ларе.
Он отвел ее в сторону.
– Я должен идти вместе со всеми, – негромко сказал он. – Оставайся здесь, пока мы не вернемся или пока не сообщим, что все в порядке.
Заметив, что между Мэтью и Ларой завязался оживленный спор, Бран деликатно отвернулся. Через несколько минут громкий шепот парочки уже можно было расслышать даже на другом конце зала. В конце концов Мэтью повернулся на каблуках и решительно пошел к двери, но не успел сделать и нескольких шагов, как Лара догнала его. Она схватила его за плечи, развернула и поцеловала в губы, а потом подтолкнула к отцу.
– Что она сказала? – спросил Бран, когда они вышли на улицу.
– Тебе бы такое не понравилось слушать, – мрачно ответил Мэтью.
Бран фыркнул:
– Могу себе представить… наверное, то же самое, что и твоя мать мне всегда говорила.
– Похоже на то, – отозвался Мэтью.
По пути к конюшням Бран Люин несколько раз украдкой поглядывал на сына. Тот был уже по крайней мере на три дюйма выше его самого.
«Как быстро они вырастают, – думал Бран. – Куда только время убегает?»
Мэтью посмотрел на свои следы в снегу: он уже покрывал землю слоем толщиной не меньше двух дюймов. В самом конце зимы такой снегопад был необычным; вдобавок погода, казалось, становилась хуже и хуже. Мэтью постарался отвлечься от воспоминаний о своем разговоре с Ларой, поднял капюшон и поплотнее завязал его под подбородком. Ветер принялся крепчать, а это должно было ухудшить видимость.
– Как же мы доберемся до фермы Теда? – спросил он.
– Я попросил, чтобы для тебя оседлали Тилду. А для меня Эскел приведет свою гнедую, – ответил Бран.
Вскоре люди стали собираться, подходя по двое, по трое. Большинство вооружились длинными луками, но кое у кого имелись еще и мечи. Мэтью удивился, заметив среди пришедших и Сайласа, – он ведь вроде был против вылазки. На голову Сайлас надел старый ржавый шлем, а в руке держал длинную пику. Мэтью подумал, оглянувшись, что все лица собравшихся в поход были ему знакомы. Настроение было мрачное, и почти никто не разговаривал. Кое-кто кивал, увидев Мэтью, и он тоже кивал в ответ. Юноша небрежным жестом положил руку на ножны своего меча, надеясь, что обладание настоящим оружием прибавит ему лет в чужих глазах. Впрочем, он скоро выяснил, что необходимо быть внимательным, если хочешь ходить с мечом на боку. За последний час ножны дважды путались у него в ногах, так что он едва не падал. Меньше всего ему хотелось уморить какого-нибудь орлока со смеху.
Через несколько минут прибыл и Джеррел Роузон с остальными членами команды Грейвенхейджа, а вслед за ним – лейтенант Херн со своими солдатами. Последними появились фехтовальщики Мехлена, отец Томас и члены муниципального совета. За исключением немногих человек, чьи фермы располагались на окраинах города, собралось, казалось, все мужское население Девондейла. Немало пришло и женщин, из которых многие упорно хотели идти вместе с мужчинами; потребовалось немало усилий, чтобы убедить их остаться в городе. К удивлению Мэтью, среди них была и Лара. Жители Девондейла не очень-то любили действовать по приказу, а уж женщины-то и подавно. Когда Мэтью подошел к ней и попытался объяснить, насколько разумнее было бы ей остаться, она рассвирепела. К счастью, как раз в эту минуту хозяин конюшен вывел Тилду, и у него появился предлог отвернуться от сверкающего яростью взгляда Лары, проверяя, как держится седло.
«Упрямая девчонка», – подумал Мэтью, но все равно невольно был горд ее мужеством.
Люди начали садиться на коней; мэр стал перечислять по именам тех, кто должен был отправиться с Браном, и тех, кто шел под командой Роузона. В конце концов обе группы, по сорок человек в каждой, были готовы выступить.
Когда эта мысль забрезжила у него в голове, у Мэтью не было полной уверенности в своей правоте, но ведь если рассуждать логически, то получается, что, когда все уйдут, некому будет защищать женщин. Это было настолько простое соображение, что об этом казалось глупым даже упоминать, а вот ведь никто об этом и не подумал!
– Простите, господин мэр…
– Что, Мэт? – спросил Палмер, поворачивая свою лошадь.
– Я понимаю, что это не мое дело, но… гм… разве не нужно оставить кого-нибудь защищать город, пока нас не будет?
Мэр изумленно поднял брови и откинулся в седле, а затем вопросительно взглянул на остальных членов муниципального совета. Ничего не прочитав на их лицах, кроме смущения, он обратился к Роузону и Брану; они оба слегка пожали плечами и, казалось, устыдились своей опрометчивости. Не сходя с лошадей, начальники быстро посовещались между собой. Пока они беседовали, до слуха Мэтью донеслось хихиканье фехтовальщиков Грейвенхейджа.
Затем раздался голос Берка Рэмзи – достаточно громкий, чтобы его услышали все, кто находился поблизости:
– Я же вам говорил, что он найдет способ остаться дома!
Мэтью покраснел. Он совсем не этого хотел! Вокруг него разговоры быстро умолкли, и многие повернулись посмотреть на него. До этой минуты он время от времени подумывал поговорить с Берком с глазу на глаз и, может быть, помириться с ним, но эта выходка перечеркнула его миролюбивые планы. Конечно же, Берк просто глупец, но теперь у Мэтью не было выбора. В его голове мысли завертелись бешеным вихрем. Все большее число глаз смотрело на него, все большее число людей понимало смысл слов Берка. Мэтью не мог позволить называть себя трусом. Прежде чем принять решение, он взвесил все за и против.
Он медленно спешился и подошел к Берку:
– Сойди с лошади.
Рэмзи был изумлен, но быстро овладел собой и с надменным видом спешился. Несколько человек, стоявших вокруг, стали потихоньку пятиться подальше от них. Том Келторп, который все слышал и понимал, что происходит, поспешил вмешаться:
– Тише, тише, я уверен, Берк ничего плохого сказать не хотел. Мы все нервничаем, но остроумнее от этого не становимся. Может быть, вы скажете молодому человеку, что совсем не то имели в виду, – полувопросительно обратился он к Берку.
Берк был на два года старше Мэтью и, при таком же росте, гораздо тяжелее, а сложен как боксер. Он стоял с воинственным видом, подбоченившись.