Он должен был выяснить, кто напал на него. В ванной воняло. «Наверно, это один из бездомных из приюта». Ник видел все черно-белым и не мог ничего разглядеть в зеркале. Ничего, кроме собственного отражения и руки на своем горле. Он боролся, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть на нападавшего. Он ударился бедром об умывальник. Боль была чудовищная, но Нику удалось вывернуться. Теперь он увидел в зеркале плечо того, кто на него напал. И наконец его лицо…
Сердце Ника болезненно сжалось.
Это был Сэм.
Сэм стоял за его спиной, сдавливая горло.
– Сэм, не надо, – прошептал Ник. – Не надо, Сэм, пожалуйста!
«Должно быть, это сон».
Зловоние исходило от полуразложившегося трупа Сэма. Пальцы на горле оказались пальцами скелета, острыми, холодными, наделенными сверхчеловеческой силой.
– Должно быть, это сон! – громко произнес Ник. – Должно быть, это сон!
Он прекратил сопротивляться и выключил свет. И тут Рука исчезла. Ник склонился над умывальником, пытаясь отдышаться.
– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!
Он расплакался.
В полной темноте Ник добрался до ванны, по-прежнему ощущая, что комната стала намного больше, чем должна быть. Он включил душ и через пару секунд, когда вода потеплела, забрался под струю. В темноте горячая вода стекала по его телу, проясняя голову, пробуждая ото сна, возвращая к реальности. Вдруг кран заревел и вода стала такой горячей, что Ник чуть не обжегся. Он сделал шаг назад, но сильный поток, казалось, пронзал его тело иголками. Ноги Ника скользили по дну ванны. Он, теряя равновесие, вслепую протянул руку и схватился за занавеску, чудом избежав падения.
Когда Сара нашла его через два часа, Ник стоял, отвернувшись к стене, обнимая себя за плечи и дрожа от холода. Из крана лилась ледяная вода. Ника била крупная дрожь, и он едва держался на ногах.
– О боже, Ник… – Сара отдернула занавеску душа. – Что ты тут делаешь?
Он не шевельнулся.
– Ник? Пожалуйста, Ник… Ты меня пугаешь, Ник!
Наконец он повернулся, и Сара едва узнала его. Губы Ника посинели, глаза бездумно глядели в одну точку и были настолько красными, что девушка испугалась, не повреждены ли белки и не течет ли из глаз кровь.
– Что произошло, милый? Что случилось?
Наконец Сара решилась дотронуться до него. Она опасалась, что Ник может наброситься на нее, но он позволил вывести себя из-под холодной воды. Завернув Ника в полотенце, Сара отвела его в комнату.
Было темно. Когда Сара уложила его в кровать и накрыла одеялом, Ник посмотрел на часы. Еще нет и четырех утра. Когда же эта ночь закончится?
– Ш-ш-ш… – уговаривала его Сара. – Ш-ш-ш…
Ник понял, что плачет.
– Тише, Ник. Спи. Все будет в порядке. Ты просто устал, милый.
– Мне нужна помощь, Сара.
– Я знаю, милый. Знаю.
– Прости меня.
– Не говори так, милый. Просто спи. Я знаю одного врача. Он лучший психиатр в Сиэтле. Доктор Алан Барнс. Я тоже хожу к нему. Я отведу тебя туда. Завтра же утром и отведу.
«О боже… О боже, Сара, что происходит?»
Ник сидел в огромном «мерседесе», обмякнув, словно тряпичная кукла, и не замечая окружающей роскоши. За окнами мелькал Сиэтл. Дождь прекратился, и временами из-за туч выглядывало солнце, рисуя на стенах и мостовой странные узоры. Как разбросанные пазлы, пришло ему в голову. Когда цветные узоры поднялись в воздух и начали мелькать вокруг, словно их засасывал огромный циклон, Ник закрыл глаза. Ему не хотелось знать, разлетается ли мир на куски. Впрочем, он не понимал, почему Сара не замечает этой игры цвета.
Светофор замигал, и Сара притормозила на перекрестке перед гостиницей «Четыре сезона». Ник равнодушно уставился на белую мостовую перед зданием. Он заметил швейцара в черном, стоявшего на тротуаре с серебристым свистком во рту. Швейцар подзывал такси. Ник смутно помнил, как Сара входила в дверь этой гостиницы под руку с мужчиной, чье лицо он так и не разглядел.
– Откуда ты знаешь Барнса? – наконец спросил Ник.
– Я же тебе уже говорила, милый. Я у него лечусь.
– От чего?
– Это личное, – улыбнулась Сара. – Тут все сложно.
– Из-за твоего отца? – Нику казалось, что он не владеет собственным голосом.
– Из-за моего отчима, – тихо ответила Сара. – Да.
– Это уже третий раз.
– Что? – Светофор сменил цвет, и Сара нажала на акселератор, заводя машину в подземный гараж в высотном здании напротив гостиницы. – Что ты имеешь в виду, говоря «третий раз»?
– Я что, сказал это?
Сара опасливо покосилась на него.
– Я в третий раз слышу это имя, – объяснил Ник. – Доктор Барнс.
– Ну, он довольно известен, милый.
– Всего лишь за пару недель. Раньше я этого имени не слышал.
– Он тебе понравится. Отличный специалист, вот увидишь.
– Сэм советовал мне встретиться с ним. А после смерти Сэма я его действительно увидел. В «Отеле Гудзон». Я видел Барнса в тот же вечер, что и Джексона Фэрри.
Сара затормозила у гранитного выступа внутри огромного здания. Служащий в красной куртке стоял рядом с дорожным знаком, уже приготовив парковочный талон.
– Доброе утро, мисс Гэмлин.
– А теперь ты…
Ник ждал, что Сара выйдет из машины и откроет ему дверь, но потом понял, что и сам может это сделать.
Он дернул ручку и поднялся на трясущиеся ноги, очень гордясь этим маленьким достижением.
Ник чувствовал, что красавчик-доктор внимательно изучает его. Казалось, взгляд этого человека способен был проникнуть в его сознание. Репортер был убежден, что этот врач сумеет увидеть все то же, что и он сам. Сперва эта мысль пугала, но потом показалась успокаивающей. Хорошо было бы иметь союзника, человека, который понимал, через что ему пришлось пройти после смерти брата. Ник ухватился за край кушетки, на которой он лежал, свесив одну ногу на пол и подложив под голову подушку. Психиатр начал прием с того, что задернул занавески, но Ник попросил их открыть. Ему нужен был дневной свет. Он стал бояться темноты.
– Вы знали моего брата.
Ник попытался вспомнить, почему произнес эти слова. Затем он понял, что доктор за мгновение до этого спросил: «Что же привело вас ко мне, Николас?»
– Обычно все зовут меня Ник.
Он не чувствовал, насколько сбивчива его речь.
– Да, я был знаком с вашим братом.
Голос Барнса звучал мягко, но в нем ощущалась уверенность, успокаивавшая Ника. Он чувствовал, что этот врач не бросит его в беде.