– Паркер-Браун. – Он говорил твердо, без тени аристократизма прежних поколений армейских офицеров. Однако Карен подозревала, что он сознательно избегает «благородной» артикуляции.
Она быстро представилась, одновременно напомнив полковнику, что однажды они встречались на церемонии.
– О да. Я помню, – ответил он так, что сразу стало понятно: ничего он не помнит. – Как приятно слышать вас, старший детектив.
Его манера говорить немного сбила Карен с толку. Она ожидала, что начальник девонширской военной части будет более неприступным с полицейским, и теперь замолчала, пытаясь подобрать слова.
Полковник дружеским и показывающим готовность помочь голосом прервал тишину:
– Итак, чем я могу вам помочь, мисс Медоуз?
Карен решила перейти прямо к делу:
– Послушайте, я подумала, не могу ли я подъехать, чтобы поговорить с вами лично. Чем быстрее, тем лучше. Как насчет завтрашнего утра? Дело касается одного из ваших молодых солдат. Алан Коннелли, парень, который погиб в торфяниках прошлой ночью недалеко от Бакфаста. Мне стали известны некоторые обстоятельства, и хотелось бы обсудить их с вами.
– Ах да. Коннелли. Трагедия. Какая трагедия! Знаете, ему ведь было всего лишь семнадцать. Разумеется, я готов помочь всем, чем только смогу. Но ведь его смерть вряд ли представляет какой-либо интерес для полиции, не так ли, мисс Медоуз?
– Любая внезапная гибель представляет интерес для полиции, полковник, по крайней мере на начальной стадии расследования. Тем более что, хотя дело касается человека, который служил в армии, несчастный случай произошел за территорией части.
Карен была настроена дать ему понять это с самого начала.
– Да, да, конечно. Я все понимаю. Не хотите ли приехать сюда на чашечку кофе завтра? Попозже утром, часиков в одиннадцать, вас устроит?
Карен сразу же согласилась. Подумав о том, какой, однако, цивилизованной стала современная армия – или какой цивилизованной казалась.
Карен попрощалась и заставила себя сосредоточиться на поездке, которая займет еще около получаса. Ей предстоял малоприятный визит. Карен считала себя хорошим копом. Да, разумеется, у нее были свои плюсы и минусы, но тем не менее она прекрасно знала, что была чертовски хорошим копом. Однако работа с бумагами была ее слабой стороной. Она ненавидела это дело. Карен просто тошнило от бумаг. И для нее не было ничего хуже, чем составление бюджета. Но начальник полиции придерживался другого мнения. Он был из тех полицейских, которые считают, что нельзя преуменьшать важность бумажных дел. Если Гарри Томлинсона вообще можно было считать полицейским. А Карен на самом деле не считала.
В этот день Карен была просто счастлива, наконец оказавшись дома. Ее встреча с начальником полиции прошла по плану. На самом деле она чем-то напоминала визит к бухгалтеру. Только к бухгалтеру, который скорее не на вашей стороне, а на стороне налоговой инспекции. Каждый раз, когда речь заходила о финансовых делах, Карен приходилось увиливать. Это была одна из тех нелегких встреч с Гарри Томлинсоном, которые требовали множества уловок, а потому, когда она наконец закончилась, Карен чувствовала себя выжатой как лимон.
Едва переступив порог своей квартиры в Вест-Бич-Хайте, она сразу же направилась на кухню в задней части дома и сделала себе большую порцию джин-тоника. Плимутский джин, налитый поверх большого количества льда, кусочек лимона, стильный высокий стакан, наполненный до краев тоником «Швепс», – это был ее любимый напиток, который сложно найти в барах Англии, а в пабах невозможно.
Сделав большой глоток, она вдруг почувствовала, как об ее ноги трется что-то маленькое и пушистое. Софи, симпатичная коричнево-белая кошечка, с которой Карен делила стол и кров, царапалась и даже кусалась в порыве любви и нетерпения, если думала, что ею пренебрегают. Карен, недоумевая, отчего так сильно привязалась к этому эгоцентричному животному, послушно нагнулась и сделала то, чего от нее так упорно добивались, а именно почесала Софи за ушком. Затем, прихватив остатки своего напитка, направилась в гостиную. Это была довольно приятная комната, в бледно-кремовых и белых тонах, обставленная различной антикварной мебелью, которую Карен так нравилось коллекционировать. Огромное окно вдоль одной из стен размахнулось почти от пола до потолка. Из окна открывался широкий вид на залив. Карен по природе своей была жуткой неряхой, но старалась, насколько возможно, не выносить этот свой недостаток из спальни. Что же касалось гостиной, тут она делала над собой огромное усилие, дабы содержать эту комнату в порядке. С чувством облегчения она плюхнулась в кресло, специально не включая свет, чтобы наслаждаться видом из окна. Софи почти в ту же секунду запрыгнула ей на колени, вновь требуя внимания.
Карен начала по-доброму ворчать на нее. На самом деле она была благодарна Софи за компанию. Не то чтобы у нее было мало друзей и уж тем более знакомых, готовых провести с ней время. Просто Карен не всегда успевала назначить встречу, даже если ей этого и хотелось. А с тех пор как в прошлом году роман с мужчиной, который, как она думала, был любовью ее жизни, закончился, она, казалось, потеряла всякий интерес к тому, чтобы начать новые отношения. Уж точно не со знакомыми мужчинами.
Карен вздохнула и, стараясь не разбудить Софи, потянулась за телефоном, стоявшим на тумбочке возле дивана. Кошечка вроде бы уснула после того, как с минуту впивалась когтями в колени хозяйки, устраиваясь поудобней. Карен нажала нужную кнопку, чтобы проверить сообщения.
Первое было от ее пожилой соседки Этель, чьи активная жизненная позиция и, видимо, неиссякаемое чувство юмора заставляли Карен иногда испытывать чувство стыда.
– Тебе пришла посылка, и она у меня. Забегай в любое время. У меня есть отличная бутылка портвейна, которая выпала из грузовика. Только мне, наверное, не стоило говорить тебе это. Но все же, если даже ты меня арестуешь и посадишь в тюрьму, мне хотя бы не придется праздновать Рождество со своей сестренкой, черт бы ее побрал.
Карен улыбнулась и стала ждать следующего сообщения.
– Дорогая, ты где? Это Элисон. Ты получила сообщения, что я оставляла тебе на выходных? Джордж и я были бы очень рады видеть тебя у нас за ужином в субботу. Будут наши новые соседи, и Салли Старгинс с мужем приехали из Лондона. Она была раньше Салли Корт, ты помнишь ее. Ей безумно хочется тебя увидеть.
Карен скорчила рожу. Они с Элисон Баркер были хорошими друзьями миллион лет назад, когда учились вместе в полицейском колледже. Но с тех пор их пути сильно разошлись. В то время как Карен сосредоточилась на своей карьере и всего лишь раз была близка к тому, чтобы создать семью, Элисон быстро завязала с полицией и стала женой и матерью четырех детей. У этих двух женщин уже давно не было ничего общего, но тем не менее Элисон, как казалось Карен, постоянно набивалась ей в подруги, с тех пор как несколько месяцев назад они с мужем переехали в Торки.
Уже дважды Карен принимала приглашения от Элисон, главным образом для того, чтобы избавиться от ее телефонных звонков. На воскресном обеде несколько недель назад Карен пришлось все время возиться с первым внуком Элисон. Кроме прочих неудобств, это заставило ее почувствовать себя старой, потому что они с Элисон были ровесницами. А теперь Элисон хотела, чтобы Карен встретилась еще с одной сокурсницей из далекого прошлого. Еще человек, с которым, без сомнения, у Карен точно так же нет ничего общего. Она даже не могла точно вспомнить, кто такая эта Салли Корт.