Карен перечитала послание несколько раз и была более чем озадачена. В письме, подумала она критически, не было абсолютно никакого упоминания о том, насколько важна эта встреча, как он до того дал понять. На самом деле письмо почти ничего не говорило, и только один этот факт заставил Карен заподозрить неладное.
Она просто не могла представить, что же могло произойти, что заставило бы Келли отменить встречу, в которой он был так заинтересован. Но она была уверена: что-то действительно произошло.
И более того, Джон Келли что-то замышлял. Она слишком хорошо его знала. Она точно знала, что он что-то замышляет и намерен ничего ей не сообщать.
Она выключила компьютер, закрыла его опять в столе и, вся поглощенная своими мыслями, направилась на кухню, где открыла себе бутылку красного вина. Ей не хотелось есть, что было довольно необычно, если учесть, что, за исключением чипсов с Филом Купером, она с обеда ничего не ела. Но хороший стакан вина казался кстати.
Карен задумчиво поплелась обратно в гостиную и снова шлепнулась на диван. Телевизор так и был включен. Но Карен даже не взглянула на экран. Вместо этого она потянулась за беспроводным телефоном, достала из сумки палмтоп, посмотрела номер телефона и набрала его.
– Алло, Дженнифер? – спросила она. – Я просто позвонила узнать, как у тебя и твоих сестер дела?
– О, это очень мило с твоей стороны, – ответил голос на другом конце провода и заставил Карен почувствовать себя полнейшей крысой.
Она не знала, в чем дело, но каким-то образом дочерям Мойры удавалось делать это с людьми. Ну, или по крайней мере с ней и Келли.
– У нас все нормально. Мы справляемся. То есть я хочу сказать, мы же ожидали этого, в конце концов. Но это всегда шок, не так ли?
– Да, конечно. И ваша мама была прекрасным человеком.
Карен замолчала. Она была слишком нетерпелива, чтобы продолжать долго обмен любезностями. Даже при таких обстоятельствах.
– Келли случайно не у вас? – спросила она обычным тоном.
– Нет, – ответила Дженнифер. Голос ее звучал слегка удивленно. – Должен быть?
– Нет. Нет, конечно нет, – быстро ответила Карен. – Я просто не могла дозвониться до него ни на мобильник, ни на домашний. И подумала, что, может быть, он решил навестить вас.
– Нет, на самом деле мы не видели его со дня похорон.
Дженнифер сказала это без нотки осуждения. Типично, подумала Карен. А она вела себя сейчас так же плохо, как и Келли.
– Да. Полагаю, он очень занят, – ответила она, запинаясь, и выдавила из себя еще несколько банальностей, прежде чем закончить разговор и довольно яростно швырнуть трубку обратно в зарядник.
Она знала. Она так и знала. Келли солгал. А это означало, что он что-то скрывает от нее. А это, в свою очередь, означало неприятности. Потому что с Джоном Келли, черт бы его побрал, всегда так.
Тем временем Келли сгорал от нетерпения и не мог просто сидеть дома и ждать. Поэтому он решил поехать на Баббакомб пораньше и покушать в «Кэри-Армз», уютном старом пабе, построенном на склоне утеса прямо над пляжем. Паб был его любимым заведением в этом районе. Он приехал около половины девятого, заказал стейк, чипсы и диетическую колу, за которыми последовали еще несколько диетических кол и кофе, чтобы скоротать время до закрытия. Примерно в двадцать три двадцать, заметив, что хозяйка начала демонстративно суетиться, он направился к машине, которая была припаркована внизу у пляжа. Ночь была очень темная. Огни нескольких домов со стороны пляжа и паба над ними едва пробивались сквозь завесу темноты, которая, казалось, окутывала Келли. Он побрел через парковку к своему «вольво», двигаясь неестественно медленно. Днем, конечно же, прошел дождь, и Келли опасался, что могло опять хлынуть в любой момент.
Сев в машину, он скрутил себе сигаретку и закурил у открытого окна, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во тьме. Но, кроме двух относительно далеких огней паба и домов на пляже, он ничего не смог увидеть.
Каждые несколько минут он включал зажигалку, чтобы посмотреть время. Это было почти как нервный тик. Ровно в полночь он открыл дверь машины и вышел.
Ночь была удивительно теплой для этого времени года, хотя он чувствовал влажность морского воздуха. Закрыв дверь машины, он глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом соленого воздуха и морских водорослей.
И море и пляж были так же темны, как и небо. Он дрожал, хотя было и не холодно, оглядываясь вокруг и щуря глаза в надежде, что они смогут немного привыкнуть к недостатку света. Но по-прежнему не было видно абсолютно ничего. Очень осторожно он продолжил путь через парковку, расположенную прямо над пляжем, рядом с пустым пляжным кафе, которое работало только летом, и то лишь в дневные часы, а затем попытался преодолеть ряд ступенек, ведущих к морю. В конце он споткнулся. Келли почему-то думал, что будет еще одна ступенька. Он чуть не упал на колено и вынужден был схватиться за железные перила по обе стороны лестницы, чтобы снова выпрямиться.
Он решил полностью следовать инструкциям и идти без фонаря. Хотя тот сейчас явно не повредил бы. Он только на то и надеялся, что не сломает себе шею еще раньше, чем встретится с мистером Глубокая Глотка.
Ветра почти не было, поэтому ночь была так не по сезону тепла. Он подумал, что видимость такая плохая потому, что темнота ночи, по-видимому, усугублялась туманом с моря. У него действительно было ощущение, словно он окутан слегка влажным одеялом, ощущение, как думал он, свойственное исключительно побережью, именно когда наползает туман. Конечно, он нигде в мире такого не испытывал. Келли сразу же потерял чувство ориентации. И только нежный плеск волн, разбивающихся о гальку, говорил ему, что море находится справа, лесистый холм, ведущий к Баббакомбу, – прямо, а главная дорога в Торки – слева от него. Никаких других звуков не было. Разумеется, на пляже нельзя было услышать шум проезжающих машин. Ветра не было, и тишина была почти полная.
Келли на секунду остановился прислушаться.
Есть ли на пляже еще кто-то, кроме него? Но он не только ничего не видел, но и ничего не слышал. Он начал пробираться вдоль пляжа по гальке, с удивлением слыша стук собственного сердца, который при абсолютной тишине казался неестественно громким. Он аккуратно переставлял ноги. Большой булыжник снова чуть не заставил его упасть, но на этот раз Келли сразу выпрямился и продолжил старательно продвигаться вперед.
Видимость была такой плохой, что он чуть было не врезался в скалу на другой стороне пляжа, даже не поняв, что дошел до нее. Следуя инструкции, он развернулся и снова побрел обратно вдоль пляжа.
Келли дважды проделал это, и, когда он почти дошел до скалы в третий раз и уже начал задумываться, не стал ли он жертвой розыгрыша, это произошло.
Вдруг он почувствовал, что за его спиной кто-то есть. Он ничего не увидел и ничего не услышал, но все его чувства говорили ему, что на пляже есть еще один человек, причем пугающе близко. Стук его сердца был сейчас не только необычно громким, оно билось намного быстрее, чем обычно, оно просто бежало. Он попытался развернуться и открыл рот, чтобы заговорить или закричать. Он не знал, что лучше. Но это было неважно. Ему все равно не дали шанса сделать это.