– Но зато очень действенно. Уж если тебя угораздило оказаться во власти этой порочной привычки подсматривать за кем-то, то почему бы при этом не воспользоваться техническими средствами?
– А почему вы это делаете? – спросила его женщина.
– Это мое хобби. Кто-то наблюдает за птицами, а я за людьми. Люди значительно интереснее птиц.
Комок подкатил к горлу женщины. Она опустила глаза и посмотрела на свои ступни, наполовину утопавшие в ковре из поблекшей листвы.
– И когда же вы увлеклись этим?
– Прошлой осенью. Я приходил к одному из моих друзей, живущих в этом предместье, и помогал ему налаживать компьютер. Я – специалист по ремонту компьютеров, и можете себе представить, как часто этим пользуются мои друзья и знакомые. Сначала меня приглашают на обед, а потом, как бы невзначай, говорят, что их компьютер в последнее время стал часто барахлить, и уж коль скоро я здесь, не мог ли бы я его посмотреть. Так вот, когда я закончил возиться с компьютером, было уже поздно, и, направляясь к автобусной остановке, я заметил в одном из садов сливу с висевшими на ней большими синими плодами. Я вспомнил то время, когда мне было лет десять – одиннадцать и мы с друзьями воровали из садов фрукты. Тогда я перемахнул через забор, прокрался в сад и наелся там слив.
– Вот так, нисколько не стесняясь?
– Да, я даже не могу припомнить, чтобы мне вообще когда-нибудь было стыдно. Это было так здорово. А затем я подумал, что, пробираясь садами, я бы мог существенно сократить себе путь к остановке. Мне не терпелось узнать, можно ли таким образом пройти беспрепятственно, или и там путь преграждают стены и заборы.
– Ну и?..
Они вышли из леса и уселись на лавку в каменистом саду. Этот незнакомец показался Ивонн очень занятным типом.
– Все прошло как нельзя лучше. Дорогой мне лишь изредка встречались живые изгороди да низкие заборы. Конечно, чтобы никто меня не заметил, мне приходилось красться. Но было темно, поэтому все прошло как нельзя лучше. И это оказалось так… да, так увлекательно. Никогда, с самого детства, я не был так счастлив. И тогда я подумал: в наше время не часто получаешь столько удовольствия. А что, собственно, его доставляет? Работа? Ничуть, и это несмотря на то, что раньше она мне очень нравилась. Семья? Семьей я еще не обзавелся. Увлечения? Я попробовал себя практически во всех видах спорта: гандболе, баскетболе, лазании по канату, серфинге – словом, везде, где только можно. Я постоянно менял виды спорта, потому что они очень быстро наскучивали мне. Все это наводило на меня только одну тоску. И всегда было одно и то же.
– И тогда вы решили лазить по садам?
– Да, именно эта мысль мне и пришла в голову. Свои наблюдения я начал осенью. А потом с наступлением холодов приостановил. И вот теперь снова пришла пора.
Ивонн продолжала, не отрываясь, рассматривать незнакомца, который тем временем уже успел сесть, но не рядом с ней на лавку, а на лежавшие возле ее ног плоские камни, образовавшие вокруг пруда некое подобие берега.
Сначала, наверное из-за его одежды, Ивонн подумала, что незнакомцу чуть больше двадцати лет. Теперь же она отчетливо видела, что ему по крайней мере лет тридцать, а может, и все тридцать пять.
– И тогда мне захотелось узнать, куда можно добраться таким образом, не выходя при этом на улицу. Если передвигаться по этим маленьким квадратам, то можно быстрее добраться до границ участка, но здесь в лесу встречается великое множество примыкающих друг к другу садов с тупиковыми тропинками, которые ведут к другим домам, находящимся сзади. Если в лесу выбрать правильный путь, ведущий через сады, то можно пройти больше километра, даже не ступая ногой на асфальт.
Незнакомец рассказывал об этом с блеском в глазах; похоже, он ожидал, что это поразит воображение Ивонн.
– Невероятно, – пробормотала она.
– Однако здесь встречаются и очень трудные участки. В одном месте разница в высоте забора составляет метра четыре – эта кирпичная кладка разделяет два сада.
– И как же вы справились?
– Там есть столбики. Но я и раньше карабкался по стенам.
– Ах так, а что насчет подсматривания? Когда вы стали этим заниматься?
– Поначалу главное было ходить никем не замеченным. То есть стать практически невидимым. А потом я пришел к выводу, что, когда на улице темно и люди включают свет, можно с легкостью заглядывать в их дома. Но это был уже следующий этап. В конце концов, пришла пора поднять планку. Со временем я узнал всех жителей. Я видел то, чем они занимались и какую вели жизнь. Я стал больше наблюдать за ними. Но, начав однажды, очень сложно остановиться. Сейчас я взял на год тайм-аут. В последние годы у меня было очень много работы, так что я вполне заслужил это своим просто непозволительно усердным трудом. Теперь я провожу здесь почти весь божий день. Вы считаете это безумием?
– Нет, – ответила Ивонн со странным ощущением смущения и стыда.
– Но вот с этим домом у меня вышла загвоздка. – Мужчина указал рукой на дом Экбергов и недовольно поморщил лоб. – Никак не могу взять в толк, что здесь происходит. Вы приходите сюда дважды в неделю, и складывается впечатление, что приходите сюда только для того, чтобы убрать. Тогда я предположил, что вы кто – то вроде… домработницы. Но я догадался, что все равно здесь что-то не так. С тем типом, что здесь живет, у вас ведь более тесные отношения, или я ошибаюсь?
Ивонн загадочно рассмеялась:
– Я не буду отвечать на этот вопрос. Бинокль, возможно, я еще могу допустить, но чтобы задавать вопрос напрямую наблюдаемому объекту – это уже не лезет ни в какие рамки.
Мужчина задумчиво посмотрел на нее:
– Вы правы. Но я могу узнать, как вас зовут?
– Ивонн, – ответила женщина.
– Магнус, – сказал в свою очередь незнакомец. – Мы уже можем перейти на «ты», не так ли? – Магнус встал и протянул Ивонн руку.
Она пожала ее. И как только ответила мужчине на его уверенный, серьезный и приветливый взгляд, сразу поняла, почему назвалась Ивонн, а не Норой.
– А ты можешь мне объяснить, что это такое? – Магнус указал рукой на камни и гальку.
– Это японский альпинарий. Глядя на него, подсознание находит некий смысл в том, что незаметно глазу и воспринимается как нечто совершенно бессмысленное, – процитировала Ивонн Бернхарда, который, в свою очередь, наверняка говорил словами Хелены.
– Ага! – воскликнул Магнус, наморщив лоб. – А я-то думал, что же это такое. Удивительное место, но не удивительнее многих других. В садах и вправду можно столько всего увидеть. Самая лучшая часть дома – это та, что находится позади него.
«Естественно, – подумала Ивонн. – Именно так и есть». А она сама видела их всегда только спереди.
– Похоже, что это очень увлекательное занятие, – заметила Ивонн.
– Хочешь сделать со мной кружок?