Джоди так сильно прижала руку к затылку Мэтта, что у него снова начала болеть голова. Он дотронулся до локтя Джоди, заставив ее ослабить давление.
— Все хорошо. Рана почти не болит.
Она открыла глаза. Они были большими, темными и полными слез. Джоди еще раз свернула блузу и приложила ее ко рту Мэтта. На ткани появилось еще одно красное пятно.
Мэтт улыбнулся.
— Он заплатит мне не только за эту царапину.
Джоди хотела что-то сказать, но Коррин опередила ее.
— Когда же приедет полиция? — спросила она, продолжая всхлипывать.
Все четыре женщины посмотрели на Мэтта. У них были бледные испуганные лица, но в глазах светилась надежда. Он понимал, что эта надежда сейчас погаснет.
— Полиция не приедет. Никто не знает о том, что здесь происходит.
— Никто? — спросила Коррин.
— Никто.
— У вас есть пистолет? — спросила она.
— Нет, у меня нет оружия.
— А рация есть?
— Нет.
— Нет? — взвизгнула Коррин. — Какой же вы тогда полицейский?
Мэтт сжал кулаки. Этот вопрос он сам задавал себе уже целых полгода.
— Я не полицейский, — сказал он.
— Что?
— Заткнись, Коррин, — сказала Джоди.
— Я думала, вы пришли сюда, чтобы спасти нас. И никто не знает о том, что здесь происходит? — воскликнула Коррин.
— Он ни в чем не виноват, — зашипела на нее Джоди.
Коррин обхватила руками плечи.
— Мы никогда отсюда не выберемся. Они изнасилуют нас, а потом убьют. И первой буду я.
Джоди присела на корточки. Казалось, она готова была броситься на Коррин.
— Замолчи, Коррин, — сказала она.
— Мы все…
— Заткнись! — крикнула Джоди, оглядывая комнату. — Мы не умрем. Мы обязательно выберемся отсюда и вернемся домой.
Коррин снова заплакала. Она громко всхлипывала, и слезы катились по ее щекам.
— Но… — пробормотала она.
— Никаких «но»! — крикнула Джоди, сверкнув глазами.
Никто больше не спорил с ней. Ее подруги смотрели на нее так, как евреи, наверное, смотрели на Моисея, когда тот заставил расступиться воды Красного моря, — с благоговейным ужасом, изумлением и надеждой.
А потом произошло нечто ужасное.
Джоди вдруг упала на колени с перекошенным от боли и страдания лицом и застонала.
От этого стона у Мэтта на голове волосы встали дыбом. Опустив голову к коленям, она схватилась руками за живот так, словно хотела зажать рану. О чем, черт возьми, она сейчас вспомнила? С какими кошмарами она сейчас сражалась, пытаясь обуздать свой страх?
Растерявшись, Мэтт посмотрел на ее подруг. Женщины были похожи на картонные фигурки. Оцепенев от страха, они во все глаза смотрели на Джоди. В каждой компании есть свой лидер. Человек, который в трудные моменты жизни берет руководство в свои руки, принимает решения и отдает приказы. Эти женщины сейчас лишились своего лидера и внезапно почувствовали себя одинокими и беспомощными.
Снова посмотрев на Джоди, Мэтт заметил, что она уже немного успокоилась. Она по-прежнему стояла на коленях, опустив голову, но тело ее напряглось, она выпрямила спину и расправила плечи.
— Мы все умрем, — пробормотала Коррин сквозь слезы.
Мэтт заметил, что Джоди, сжав кулаки, быстро поднялась с колен, села на пол и прижала руки к груди.
— Нет, мы не умрем, — сказала она спокойным, уверенным голосом. В ее глазах уже не было лихорадочного блеска. Теперь они излучали спокойствие и решимость. — Вы слышите меня, Коррин, Ханна? Можете думать обо мне все, что угодно, можете считать меня ненормальной, но вы должны знать, что мне удалось выжить. Когда-то давно мне удалось остаться в живых, и сейчас я не умру. И вам я помогу сбежать из этого ада. Понятно? Мы все обязательно вернемся домой. И тебя я тоже вытащу отсюда, — сказала она, повернувшись к Мэтту. — Я тебя втянула в эту переделку, значит, я должна тебе помочь выбраться отсюда. Мы должны держаться вместе. Вам ясно?
Мэтт просто любовался ею, глядя на то, с какой уверенностью она произносила эти слова. Джоди все-таки удивительная женщина. Она говорила спокойным твердым голосом. Так обычно говорят учителя, делая внушение своим ученикам. Если бы Мэтт не видел собственными глазами, что всего пять минут назад она билась в истерике, он ни за что бы не поверил в это. Ему, черт возьми, тоже хотелось сказать этим женщинам, что они смогут выбраться из амбара. Однако он знал, что это не так просто. Он знал, что, прежде чем кому-нибудь из них удастся выйти отсюда, им предстоит пройти не один круг ада.
Но она была права в одном. На это раз заложники не погибнут. Джоди вместе со своими подругами вернется домой. Он освободит их. Даже если для этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. Главная его задача сейчас — сделать так, чтобы эти четыре женщины остались в живых.
Джоди посмотрела на него и, подозрительно прищурившись (кто знает, может быть, она поняла, о чем он сейчас думает), спросила:
— Ты понял, что я сказала, Мэтт?
— Да, понял.
— Но… — всхлипывая, пролепетала Коррин.
— Никаких «но», Коррин. Твои дети не должны остаться сиротами. — Джоди повернулась к Луизе. — А твой муж Рей без тебя не сможет справиться с четырьмя близнецами. — Затем она обратилась к Ханне: — Ты знаешь, что Пит без тебя и шагу ступить не может. Без тебя он просто пропадет. Я тоже не хочу, чтобы мои дети всю оставшуюся жизнь содрогались от ужаса, вспоминая о том, как убили их мать. У тебя есть дети? — спросила Джоди, повернувшись к Мэтту.
— Нет, у меня нет детей.
— А девушка у тебя есть?
— Нет.
— Зато у тебя есть отец и брат, и… и… — Она замолчала, не зная, кого еще может назвать.
«А больше у меня никого и нет», — подумал Мэтт. Дожив до тридцати пяти лет, он так и не завел семью. За последние полгода он потерял не только работу, но и лишился возможности устроить свою личную жизнь.
— И ты еще не разу не пробовал мои отбивные, — сказала Джоди, улыбнувшись ему.
Мэтт недоуменно уставился на нее.
— Ты хочешь сказать, что я должен выжить только ради того, чтобы поесть отбивных?
— Не просто каких-нибудь отбивных, а моих отбивных, — гордо вскинув голову, уточнила она. — Я готовлю замечательные отбивные. И ради того, чтобы попробовать их, стоит остаться в живых. Ты понял?
— Значит, говоришь, не какие-нибудь там, а именно твои отбивные?
— Ты должен выжить, и тогда я приготовлю тебе отбивные, — помолчав немного, ответила Джоди.