— Да, в общих чертах… Он говорил про Копье Судьбы?
— Точно, мы даже нашли его копию.
— Меня удивляет всеобщая уверенность в том, что это копия. Впрочем, если там был Карен… Он большой специалист в этих делах. В любом случае, все документы по экспедиции, в которой числился Шерхорн, находятся у вас, в России…
— Бог с ним, с Шерхорном, Рита. Если честно, мне жаль только, что мы так и не отыскали следов дяди моего друга. А в копья, граали и другие чудеса я не верю. У нас в России чудеса были запрещены несколько десятилетий. Вот и повывелись. Остались только лешие и ведьмы, которых мы зовем бабами Ягами. Да, а как ты узнала, что мы с Ральфом отправимся в «Хофброй»? Вы что, прослушивали наши телефонные разговоры, следили за нами?
— Не усложняй, пожалуйста, Антон,— Рита засмеялась. Она смеялась впервые с того момента, как они встретились в лобби гостиницы «Форель».— Во-первых, у нас не было санкции на прослушивание разговоров…
— Рита, Рита, не говори мне только, что ваши спецслужбы действуют только в рамках закона. Они тогда ничего и никогда не могли бы добиться…
— Антон, наверное, все-таки, не очень важно, как мы узнали, что вы будете обедать в «Хофброе». Или тебя это интересует в первую очередь?
Рита сделала ударение на фразе «в первую очередь».
— Ладно, не буду спрашивать. Пока не буду,— Антон улыбнулся.
— И правильно. В ресторане я тебя сразу узнала, хотя у меня была не очень качественная фотография…
— Раз у тебя есть моя фотография, для восстановления справедливости мне понадобится твоя.
— Увы, со мной лишь водительские права, и мне придется либо отдать тебе их, либо отложить восстановление справедливости на потом… Так вот, я тебя узнала, а потом ты подошел ко мне. Подошел почти сразу, что меня, как сотрудника, выполняющего задание, должно было обрадовать, но на самом деле немного расстроило.
— С какой стати?
— Ты показался мне довольно симпатичным и интересным. По крайней мере, издалека. И вдруг действуешь, словно тривиальный ловелас.
— А какая разница-то, если я всего лишь «объект» для разработки? Все-таки, женщины устроены по-особенному, даже женщины-разведчицы… Рита, признаться тебе, когда в последний раз я вот таким или похожим образом знакомился с девушкой? А, так тебе не интересно? А я все равно скажу: это было десять лет назад! Так что мой поступок — исключение, а не правило.
— Похоже на правду. Как можно тебе не верить, если ты до сих пор не разучился краснеть?
— Брось, когда это было?
— Да вот, например, сегодня при встрече в гостинице!
— Ну, окей, может быть. Хорошо, что сейчас темно… Рита взяла его за руку, прошептала, крепко сжимая пальцы:
— Не так темно, чтобы не видеть твои глаза… Самые красивые глаза на свете… В тот вечер мы с тобой ужинали, гуляли, разговаривали и, к своему стыду и ужасу, я поняла: со мной что-то происходит. И я сразу почувствовала, что ты-то как раз не можешь быть на стороне «плохих парней». Меня это порадовало. К тому же, я сто лет ни с кем так долго не разговаривала на разные темы. Мне было с тобой очень интересно, а потом, если честно, ты мне просто очень понравился.
— Ты, наверное, вся в работе, все время занята в своих архивах, а тут парень из России…
— Хочешь сказать, подвернулся русский, что еще нужно немецкой архивной крысе?
— Не говори так, Рита, ведь знаешь, что ты уникальная, ты… ты очень красивая. Впрочем, это все не то. Ты необычная, ты умница, я таких не встречал. И достойна ты самого лучшего на свете принца, а не русского пьяницы.
Рита крепко сжала его руку. Антон мог поклясться, что в эту самую минуту он прочел в ее глазах нечто большее, чем секундный «приступ нежности».
— Кстати, пьяница,— прошептала Рита,— мне что-то холодно. А ты меня совсем не обнимаешь сегодня. Может, пойдем где-нибудь посидим, кофе выпьем?
Антон обнял Риту и поцеловал в щеку.
— Зачем же кофе,— с наигранным смущением произнес он.— Я тут прихватил с собой кое-что. Это тебя согреет.
Он достал из кармана куртки небольшую бутылочку местного бальзама «Ягертее». Седобородый охотник лукаво подмигивал с этикетки.
— И как тут не поверить, что все русские пьяницы,— Рита всплеснула руками.— Что это у тебя? Дай-ка взглянуть? Ого! Шестьдесят градусов! За кого ты меня принимаешь?
— Я принимаю тебя за германскую разведчицу, выполняющую секретное спецзадание. Если хочешь еще что-то у меня выведать — пей!
— Хорошо, ты прав,— Рита решительно взяла бутылочку в руки.— Пускай это будет частью моей работы, тем более, что ты еще не все мне рассказал, верно?
— Далеко не все,— кивнул Антон.
Рита сделала глоток, сморщилась, Антон протянул ей шоколадку — прихватил несколько штук из вазочки на стойке регистрации отеля.
— Майн гот!— прошептала она, протягивая бальзам Антону.— Ваша очередь, товарищ.
— Охотно. Кстати, я заметил, когда ты пьешь крепкое, всегда переходишь на немецкий. Почему?
— Ты тоже не замечаешь, как иногда ругаешься по-русски, я же слышу.
Антон выпил и почти сразу согрелся.
—Ты больше ничего не хочешь мне сказать, Рита?— спросил он.
— Много всего… Когда я провела с тобой ночь, это еще могло выглядеть как смелое оперативное решение с моей стороны, но мой поступок в аэропорту Штрауса… Об этом стало известно. Я не знаю, каким образом. Но, тем не менее, мой поступок не поняли, пришлось объясняться. Хорошо, что кредит доверия еще не был исчерпан…
— Как же ты решилась приехать меня проводить? Ты же знала, что за мной могли следить?
— Антон… Это был импульс. Мне очень хотелось тебя увидеть еще раз. Я была уверена, что больше мы с тобой не встретимся. А мне так хотелось чтобы ты знал: все, что произошло, было абсолютно искренне…
— Не знаю, зачем я тебе все это говорю… А, ладно! Я просто жил нашей встречей, мечтал о ней, правда, в перерывах на общение с почтенным Куртом Шерхорном. Я тебе несколько раз звонил…
— Знаю, но я не снимала трубку, потому что мне обязательно надо было тебя забыть.
— У тебя кто-то есть? Рита не ответила.
— Ты любишь кого-то?— не унимался Антон.
— В общем-то нет. Есть у меня парень, родителям нравится. Из простой семьи, но очень хороший, мы со школьных времен дружим. Но я его не люблю. И никогда не полюблю. Обычная история: для меня он как брат, а считает себя моим женихом и на каждом углу про это болтает… Антон, я прошу, проводи меня до машины и отпусти. Я должна ехать. Мне предстоит многое обдумать. К тому же… к тому же есть кое-какие незавершенные дела в этом городе.
— Шерхорн?
Она молчала. Потом встала со скамейки. Антон тоже поднялся. Понимая, что ей нужно идти, он не хотел ее отпускать. Конечно, можно было продолжить разговор и уговорить Риту остаться. Но для чего? Еще одна ночь вместе, а после — никакого будущего, тоска и пустота.