Салазар в изумлении уставился на него. Казалось, он не мог поверить, что кто-то решился обеспокоить его в эту минуту, но трубку все-таки снял. В следующее мгновение его голос изменился и стал сладким как мед.
— Энрике, друг мой, как хорошо, что вы позвонили… — Послушав с минуту собеседника, Салазар отреагировал со всем доступным ему радушием и сердечностью: — Я лично проясню этот вопрос. Прямо сейчас и начну, амиго.
Суини судорожно сглотнул, ибо сразу понял, какую проблему затронул Шпеер.
Положив трубку, Салазар некоторое время сидел в полном молчании, задумчиво исследуя взглядом находившихся в комнате посетителей, которые в этот момент боялись даже вздохнуть.
Более всего Прачку заботили сорок семь миллионов. Он должен был выплатить их немедленно, ибо в противном случае ему пришлось бы уйти в отставку. Разумеется, он мог изыскать эти деньги, тем более его личные авуары в настоящий момент равнялись приблизительно пятидесяти миллионам. Но это требовало времени, так как средства были задействованы в сделках с недвижимостью, долгосрочными вкладами и залоговыми выплатами. Что же до свободных наличных, то в данный момент он мог наскрести шесть, от силы семь миллионов. Между тем он обещал выплатить сорок семь. И сегодня. Однако воспользоваться деньгами, находившимися под менеджментом компании «Салазар и К°», представляло для него большую проблему. Слишком прочно они были связаны, причем намеренно — чтобы владельцу было труднее их изъять после процесса легализации. Помимо всего прочего, за всеми его легальными действиями пристально следила финансовая полиция, и резких маневров он позволить себе не мог.
Стало быть, ему оставалось одно: залезть в транзитные фонды — нелегальные деньги, принадлежавшие его клиентам и находившиеся в процессе отмывания. Тут ему консультироваться с компьютером не требовалось. Он знал все цифры наизусть, вплоть до самых последних, вчерашних. В настоящий момент он мог получить до ста миллионов долларов, для чего ему надо только протянуть руку к банкам Каймановых островов, каковое обстоятельство и позволило Джо быстро принять решение.
Итак, он возьмет шесть миллионов долларов из денег, сделанных на нью-йоркских проститутках, и десять миллионов из доходов от контрабанды на Восточном побережье. Четыре миллиона — разница между счетом Клейтона и балансом Моралеса — уже находились в его распоряжении. Оставалось, таким образом, набрать еще двадцать семь миллионов, и он решил взять их из доходов трех членов Калийского картеля. По девять миллионов с каждого. Салазар знал, что если эти наркодельцы когда-нибудь узнают о том, что он из их денег спонсировал их же конкурента, то прихлопнут его как муху, но в ближайшее время ничего подобного опасаться не приходится. Итак, когда посетители уйдут, он позвонит в банк «Гранд-Кайман» и попросит тамошних служащих как можно быстрее собрать требующиеся ему сорок семь миллионов.
Приняв решение, он первым делом повернулся к Суини:
— О’кей. Вот что мы сделаем. Я одолжу вам сорок семь миллионов. Прямо сейчас.
Суини собирался запротестовать. Он и пятидесяти долларов никогда не брал взаймы, не то что пятьдесят миллионов. Кроме того, это была вовсе не его проблема. Однако он предпочел промолчать и выслушать вторую часть предложения.
Тони Салазар молча глазел на отца, стараясь скрыть овладевшее им удивление. Он и представить себе не мог, что папаша в состоянии раздобыть такую значительную сумму в столь короткий промежуток времени.
— И дам вам семь дней на возврат этого долга, — продолжал банкир. — Так что я на вашем месте не рассиживался бы здесь, а оторвал свою задницу от стула, первым же самолетом вылетел в Европу и взял нашего знакомого банкира за горло. И держал бы так до тех пор, — тут он возвысил голос до крика и грохнул кулаком по столу, — пока он не вернул бы вам эти деньги! Я ясно выразил свою мысль?
— Я так именно и собирался поступить, — ответил Суини, пытаясь сохранить хотя бы частицу профессионального достоинства, — и даже зарезервировал билеты на ближайший авиарейс до Лондона. Более того, я уже предупредил Клейтона, что ему придется вернуть деньги. Однако, Джо, речь у нас шла о сорока трех миллионах.
— С этого момента вы отвечаете за сорок семь. Когда вернете сорок три, поговорим об оставшихся. А теперь слушайте меня очень внимательно. — Салазар понизил голос, но продолжал говорить угрожающим тоном. — Завтра в это же время мои деньги будут переведены на ваш счет в Женеве, после чего вы, в свою очередь, переведете их на известные вам счета в Испании и Уругвае и пришлете мне подтверждение относительно успешного завершения транзакции. Потом позвоните нашему терпеливому другу из Сан-Хосе, извинитесь за задержку и скажете, что средства там, где им и положено быть. Надеюсь, вы по-прежнему хорошо понимаете меня?
— Очень хорошо, Джо, — кивнул адвокат. — У меня нет сомнений, что Том вернет деньги, когда я дам ему соответствующие объяснения. Тем не менее должен еще раз вам заметить, — он предпринял очередную попытку отвести от себя вину и переложить ее на молодого Салазара, — что ничего этого не случилось бы, если бы вы закрыли счет несколько лет назад. Или хотя бы сразу после смерти Майкла Клейтона.
Салазар-старший еще раз одарил его испытующим взглядом, после чего сосредоточил внимание на сыне.
Тони вздрогнул, но продолжал хранить молчание.
— Оставьте мне свои лондонские телефоны и адреса, — сказал Салазар адвокату, не глядя на него, — и уезжайте. У вас много работы. — Когда ирландец удалился, Салазар обратился к сыну: — Ты тоже полетишь в Лондон. Но другим рейсом. По прилете выяснишь, где живет этот Клейтон. И если Суини к четвергу в своей миссии не преуспеет, примешься за него. Убей этого гребаного банкира, если понадобится, но деньги с него получи. Ну а коли не получишь, в Нью-Йорк можешь не возвращаться.
Джулио Карденас находился у своего босса до полуночи, после чего получил приказ ехать домой и отдыхать. Когда он на следующее утро вернулся в офис, у него сложилось впечатление, что Харпер в ту ночь так и не ложился. Как выяснилось, пока Джулио отдыхал, его босс вел переговоры по телефону — в частности разговаривал со специальным агентом Ароном Коулом из ФБР и просил об одолжении: установить за Ричардом Суини слежку — всего на день или два, пока ДЕА не договорится об этом с соответствующей британской специальной службой. Коул сказал, что дело можно считать решенным. Он сейчас же позвонит в лондонский офис ФБР и уладит проблему. В этой связи Харпер сообщил ему номер рейса, которым полетит Суини, и название отеля, где он должен остановиться. Ред также попросил специального агента уделить особое внимание людям, с которыми адвокат будет встречаться в Лондоне.
Потом он позвонил в руководство ДЕА и сообщил о своих планах. Там ему предложили вылететь в Вашингтон со всеми собранными уликами. Так что ему ничего не оставалось, как, взяв с собой Карденаса, отправиться прямиком на аэродром города Опа-Лока, где их поджидал ведомственный «лиарджет». Во время двухчасового перелета Харпер поведал Джулио о своей стратегии в намечающейся операции, после чего они вместе составили рапорт о достижениях полевого агента Карденаса в Медельине, отпечатали его на компьютере, находившемся на борту самолета, а также скопировали файл на диск, который Харпер сунул в свой портфель.