Несколько позже Салазар перезвонил ему и согласился с требованиями Клейтона. Правда, с условием. Клейтон должен передать в распоряжение Суини сразу все тридцать семь миллионов, и не позже завтрашнего дня, а также написать письмо с инструкциями для банка, потребовав перевода этих денег на счет адвокатской конторы «Суини, Таллей и Макэндрюс» в Женеве.
В свою очередь, Дик напомнил Салазару, что речь идет о внуке Пата Клейтона, и потребовал, чтобы Тома в случае успешного завершения транзакции оставили в покое. «Даю вам слово, — сказал банкир. — Как только вы получите деньги, мы закроем эту книгу. Навсегда».
Послышался стук. Суини открыл дверь и впустил Тома. Вид у того был свежий и очень деловой. Тряхнув руку Суини, он прошел в комнату и, как в прошлый раз, опустился в кресло, стоявшее рядом с кофейным столиком.
— Надеюсь, вам удалось воззвать к разуму своего клиента? — начал Том без всякой преамбулы.
— Вас, возможно, это удивит, но я приехал сюда большей частью потому, что желаю добра вам и Кэролайн.
— Только не надо впутывать в это мою жену! — вскипел Том, но потом попенял себе за излишнюю эмоциональность.
— Как скажете. Верите вы в это или нет, но я действительно хочу помочь вам. И должен заметить, я ваш единственный шанс.
— Мой единственный шанс, Дик? — переспросил Том, подумав, что появилась возможность записать угрозы на пленку. — А если я этим шансом не воспользуюсь? Что тогда?
Суини проигнорировал вопрос: он не видел необходимости в обострении ситуации.
— Короче говоря, вы можете оставить себе эти пять миллионов. И мой вам совет: соглашайтесь с этим и верните остальные деньги как можно быстрее. Мне потребовался весь мой дар убеждения, чтобы уговорить моего клиента. Так что не раскачивайте лодку, Том.
Еще несколькими часами ранее Клейтон мог бы быть доволен таким исходом дела, но теперь он вынужден считаться с интересами детективов.
— Кажется, вы забыли, как все это началось? Вы — или ваш клиент — спрятали деньги на счете моего отца и не озаботились даже намекнуть мне об этом. Так что извинения в данном случае более уместны, нежели советы.
— Давайте прекратим нести всякую чушь, Том. О’кей? Скажите мне лучше, как вы собираетесь поступить с деньгами моего клиента?
Том открыл кейс и вынул из него проект мирового соглашения, отредактированный и заверенный Хадсоном. Протянув копию адвокату, он, пока тот читал проект, еще раз просмотрел статьи договора.
— Кажется, документ в порядке, — сказал Суини через пару минут. — Теперь скажите, где вы храните деньги.
— Мои пять миллионов здесь, в Лондоне. Остальных я не касался.
— Стало быть, они все еще в Цюрихе?
Том кивнул.
— На чье имя?
— Прежде чем мы перейдем к обсуждению деталей, я хочу прояснить одну вещь. Угрозы отменяются?
Суини шестым чувством ощутил какой-то подвох:
— Какие угрозы?
— Как какие? Вчера вы ясно дали мне понять, что если я не передам вам всю требующуюся сумму, то моя жизнь не будет стоить и цента. Иначе говоря, меня убьют. Вот ваши подлинные слова, советник.
— Позвольте поправить вас, молодой человек. Сейчас я вам не угрожал. Равным образом никаких угроз с моей стороны не было и в прошлый раз. Я приехал сюда, чтобы разрешить возникшее между сторонами серьезное недопонимание. Деньги, которые вам не предназначались, оказались по ошибке на вашем счете. Мой клиент, естественно, хочет их вернуть. И в этой связи сердится, и даже очень, что, учитывая сложившееся положение, вполне объяснимо.
В комнате этажом выше Харпер и Арчер обменялись взглядами и синхронно покачали головами. Похоже, поймать Суини на угрозах им не удастся. С другой стороны, у них имелось достаточно свидетельств, позволявших связать Суини с деятельностью Салазара. Теперь адвоката вполне можно арестовать, и он, весьма вероятно, расколется.
— Я отлично помню, что вы сказали тогда, Дик. Но если вы предпочитаете отрицать это, Бог вам судья. Давайте подпишем скорее соглашение и расстанемся. Если честно, вы чертовски мне надоели.
— Разумеется, мы подпишем все бумаги. Но вы сначала должны сообщить мне, как именно собираетесь вернуть эти деньги.
И тут в номере зазвонил телефон. Суини снял трубку и некоторое время слушал, бросая напряженные взгляды на Тома всякий раз, когда Салазар разражался гневными тирадами на счет Клейтона. Интересно, подумал Том, полиция слушает этот разговор?
Надо сказать, что Харпер и Арчер тоже слышали звонок и ругались последними словами, поскольку не знали, кто и о чем разговаривает с адвокатом. Они настаивали на прослушке телефона, но главный менеджер отеля отказал им наотрез. Мол, его гости выше всяких подозрений, в чем бы власти их ни обвиняли. Согласно правилам, комнату полицейским он предоставил, но для прослушивания телефонного номера требовался судебный ордер. Скотленд-Ярд уже работает над этим, сказал Арчер. Отлично, ответил менеджер, полиция может начать прослушивание, как только этот ордер окажется у него в руках. Так что Харпер и Арчер находились в сходном с Томом положении и слышали только то, что говорил в трубку Суини.
Между тем адвокат положил трубку и нервно посмотрел на Клейтона.
— Боюсь, сделка не состоится, Том. — Его голос прерывался от волнения. — Эти люди хотят получить всю сумму целиком.
— Мои деньги тоже?
— Все деньги, я сказал. И я очень советую вам сделать так, как они требуют.
— Вы, адвокат, советуете мне отдать каким-то нью-йоркским громилам мои кровные пять миллионов, зная, что эти деньги по закону принадлежат мне?
— Просто отдайте им деньги, и всё.
— И после этого вы будете утверждать, что не угрожаете мне?
— Не я вам угрожаю, молодой человек. Отдайте им те чертовы деньги, и покончим с этим. — Суини не мог передать Тому, что сказал Салазар. Между тем банкир был в ярости. Он сообщил Суини, что его только что опустили на пятьдесят миллионов и собираются опустить еще на семьдесят. Всю вину за это он взваливал на Тома Клейтона, поэтому потребовал от Суини немедленно забрать у него все сорок три миллиона вплоть до цента, а если не получится, срочно вернуться в Нью-Йорк. И тогда этим делом займется фирма Салазара.
— Мой ответ «нет», — твердо сказал Том, незаметно сунув руку в карман и отключив антенну от передающего устройства. Он предположил, что полиция войдет в номер через минуту или две, и решил сообщить Суини не предназначавшуюся для нее информацию. — И еще одно: послание вашему гребаному Салазару. Скажите ему, что я составил официальное заявление для властей, в котором рассказал эту историю с перечислением всех дат, денежных сумм и имен, включая ваше собственное. И заявление это надежно спрятано в адвокатском сейфе. Так что, если со мной или моими близкими что-нибудь случится, это заявление увидит свет, вызвав обрушение всего карточного домика, возведенного усилиями Салазара. Если вам интересно, могу добавить, что ваш образ, Суини, и ваша роль в этом деле очерчены у меня особенно выпукло.