Выхватив букет из рук Нэнси, Пайпер смущенно преподнес его Лоре:
— Поздравляю, детка!
— О, пап, не стоило беспокоиться! — пошутила Лора.
— А я и не беспокоился, — быстро ответил Пайпер.
— Папа, это Грег.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.
— Рад познакомиться, сэр!
— Взаимно.
— Грег специально приехал для моральной поддержки. Он у меня такой! — Проходя в квартиру, Лора чмокнула отца в щеку, поставила сумку на диван, расстегнула боковой карман и победоносно взметнула вверх руку с контрактом «Элевейшн пресс». — Заверено печатью и подписью!
— Так тебя теперь можно называть писателем? — спросил Пайпер.
Со слезами на глазах Лора кивнула. Пайпер быстро отвернулся и прошел на кухню.
— Откроем шампанское, пока все не разревелись!
— Отец не выносит эмоциональных моментов! — шепнула Лора Нэнси.
— Я заметила.
Откупорив бутылку, Пайпер разлил шампанское. Запротестовав вначале, Нэнси согласилась:
— Только чуть-чуть. — Пена полилась через край.
— Сегодня всем можно! — заявил Пайпер. — Кстати, Грег, а ты пьешь?
— Умеренно.
— Это временно, — пошутил Пайпер и тут же поймал на себе осуждающий взгляд дочери. — Я думал, все журналисты — страшные забулдыги!
— Среди нас разные особи встречаются.
— А ты намерен превратиться в особь из класса тех, что вечно преследуют меня на пресс-конференциях?
— Нет, меня больше привлекает работа в газете. В частности, жанр журналистского расследования.
— Грег уверен, что журналистское расследование — лучший способ привлечь внимание к социальным и политическим проблемам, — вмешалась в разговор Лора.
— Неужели? — с вызовом спросил Пайпер; его всегда раздражали голословные утверждения.
— Да, — заводясь, ответил Грег.
— Ну ладно. А знаете, я вот… — Лора хотела перевести разговор в более безопасное русло. Однако Пайпер не сдавался:
— И каковы перспективы в журналистском расследовании?
— Не самые радужные. Сейчас я прохожу стажировку в «Вашингтон пост». Естественно, хотелось бы там зацепиться. Если решите посодействовать, вот моя визитка, — полушутя проговорил Грег.
Пайпер сунул визитную карточку в карман.
— Помнится, я встречался одно время с дамочкой из «Вашингтон пост». Боюсь, очков тебе это не добавит, скорее наоборот.
Лора снова попыталась сменить тему:
— Так вы хотите услышать, как прошла встреча?!
— Конечно! И во всех подробностях.
— Все было великолепно! — проворковала Лора, отпив шампанского. — Мой редактор, Дженнифер Райен — она, кстати, очень мила, — целый час расхваливала изменения, которые я внесла, и восхищалась, как это добавило роману пикантности! А потом мы вместе с ней пошли на третий этаж к издателю Мэтью Брайсу Уильямсу. Офис находится в старом городском особняке — таком классном! А кабинет Мэтью темный, и полно антикварных вещиц. Чем-то напоминает английский клуб. Сам Мэтью — немолодой, примерно папиного возраста, только намного утонченнее!
— Эй! — возмутился Пайпер.
— Так и есть! — продолжала Лора. — Эдакая карикатура на британского аристократа. Очаровательный, вежливый, с изысканными манерами. Не поверите, угостил меня хересом из хрустального графина! Обалдеть, да? А потом все говорил и говорил, как ему нравится мой стиль — «простой и свободный, с сильным молодым голосом», — проговорила Лора, подражая английскому акценту Мэтью. — Представляете, так прямо и сказал!
— А он сообщил, сколько тебе заплатит? — поинтересовался Пайпер.
— Нет! Я не собиралась разрушать идиллию банальным разговором о деньгах!
— Собираешься довольствоваться авансом? Грег, ты слышишь? А на журналистских расследованиях много можно заработать?
Парень не повелся на провокацию.
— «Элевейшн пресс» — издательство маленькое. Они выпускают максимум десять книг в год.
— Ты поедешь в тур для продвижения книги? — спросила Нэнси.
— Пока не знаю. Моя книга — обычный роман, а не бульварное чтиво; громкий успех ей не грозит. Гранки будут готовы через несколько месяцев. Я обязательно подарю тебе экземпляр. Пап, а ты прочитаешь?
— А что, надо? — Пайпер удивленно посмотрел на дочь.
— Думаю, ничего страшного не случится.
— Понимаешь, не каждый день меня называют «проклятым тараном». А тут собственная дочь… — печально молвил Пайпер.
— Это роман, выдумка, а не достоверная правда! Ты просто вдохновил меня.
— Ну, тогда за мужчин, которые вдохновляют женщин! — Пайпер поднял фужер. Все чокнулись. — Грег, ты уже прочитал роман?
— Да. Он великолепен!
— Получается, ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе! — Пайпер становился все развязнее и говорил громче.
— Обязательно прочитай. Я написала сценарий. Ничего для начинающей писательницы?! Оставлю тебе экземпляр. Он легче воспринимается. Так, для общего ознакомления.
* * *
Лора с Грегом ушли сразу после ужина — хотели успеть на поезд в Вашингтон. Нэнси осталась, решив убрать посуду, — ей не хотелось, чтобы замечательный вечер так быстро закончился. Пайпер будто сбросил с себя вечную раздражительность и теперь казался приятным и в то же время совершенно другим человеком — не сплошным комком нервов, как на работе.
День угасал. Постепенно стихал шум за окном, лишь изредка раздавался плач машины «скорой помощи», мчавшейся из больницы Беллвью. Они стояли рядом в маленькой кухоньке, мыли и вытирали посуду, чуть покачиваясь от выпитого шампанского. (Пайпер, правда, под конец перешел на виски.) Оба чувствовали себя освобожденными от нудной рутины. Мытье посуды, домашняя простота действовали успокаивающе.
То, что произошло дальше, не было запланировано — по крайней мере Пайпер так думал после. Вместо того чтобы взять следующую грязную тарелку, он взялся за попку Нэнси и начал нежно ее поглаживать. Вспоминая об этом дне позже, Пайпер думал, что все-таки оно к тому шло.
У Нэнси в последнее время вдруг появились скулы и стройная фигура в форме песочных часов. Внешность точно имеет значение! Более того, под влиянием напарника изменился и характер Нэнси. Она стала спокойнее, менее восторженной и наивной. С удивлением Пайпер заметил, что куда-то пропал его былой цинизм, зато Нэнси то и дело отпускала саркастические шуточки. Невыносимый образ девочки-скаута исчез. На ее месте появилась женщина, которая ничуть не действовала Пайперу на нервы. Совсем наоборот…
Нэнси стояла, опустив руки в мыльную воду, закрыв глаза, ничего не делая и не говоря.