Ему ответил женский голос, в котором он не расслышал ни приветливости, ни любопытства. Одно сплошное смирение.
– Алло.
– Мисс Черил Стюарт?
– Да, дорогой, слушаю тебя.
Чтобы не терять попусту времени, он вложил в голос как можно больше официальности:
– Детектив Роберт Бодизен, полиция Флагстаффа.
– Ага. А я, если угодно, Шерон Стоун.
Такую реакцию можно было предвидеть.
– Если не верите, можете посмотреть в справочнике номер полиции Флагстаффа и справиться обо мне. Вам повторить имя и фамилию?
– Да нет, не надо, я верю. Дальше что?
– Вы знаете некоего Калеба Келзо?
В трубке воцарилось недоверчивое молчание, призывающее к максимальной осторожности.
– Ну, допустим, знаю. И что?
Роберт проигнорировал последний вопрос.
– Нам тоже известно о вашем знакомстве, поэтому давайте не будем ходить вокруг да около. Когда вы его последний раз видели или разговаривали с ним?
– Видела дней десять назад, а говорила вроде позавчера.
Ответ подтверждал сведения, почерпнутые из распечатки. Девица не врет. В душе Роберта вновь шелохнулась надежда, обреченная на умирание.
– Так. И о чем же вы говорили?
– Я больше слушала. Говорил в основном он. Голос был очень взволнованный. Намекнул на огромные деньги, которые либо получил, либо должен получить. Пригласил прокатиться в Вегас. Потом нас разъединили, и он не перезвонил.
Сыщицкое чутье подсказывало ему, что и это правда.
– Больше ничего?
– Больше ничего.
Последовало новое молчание. Когда она заговорила, Роберт удивился резкой перемене ее голоса. Это был голос человека, в который раз убедившегося в том, что в этом мире, в этой жизни ничего хорошо не кончается.
– С ним что-то случилось?
Роберт ответил сочувственным тоном:
– Да, мисс, увы. Не знаю, каковы были ваши отношения с Калебом Келзо, но вынужден с прискорбием сообщить вам, что он найден мертвым в своем доме. По всей вероятности, это убийство.
В новой паузе слышалось нежелание показывать миру слезы. Или невозможность их пролить за неимением.
– Нам необходимо побеседовать с вами лично, чтобы попытаться пролить свет на обстоятельства кончины мистера Келзо.
– Да.
За односложным словом просматривались ком в горле и платочек, скомканный в кулаке.
– Я пошлю за вами машину. Адвокат вам едва ли понадобится, но, если угодно, можете его прихватить.
– Хорошо.
Они повесили трубки одновременно, и Роберт еще какое-то время смотрел на аппарат, словно ожидая, что он вот-вот поднимется под звуки флейты и провод потянется за ним, как змея.
И в этот момент ему почудилось, что где-то далеко прогремел выстрел. Он счел, что виной тому вечный напряг его профессии, заставляющий слышать выстрелы даже в грохоте кастрюль. Он не придал этому значения и вернулся мыслями к словам Черил Стюарт.
Огромные деньги, которые либо получил, либо должен получить…
Наконец-то хоть одна человеческая зацепка, неясный след, то, из чего сыщик способен извлечь мотив, методику, или, наоборот, попытка сбить со следа.
Он не успел развить эту мысль, потому что в кабинет опять без стука ворвался Коул.
– Юноша, мне кажется, что все-таки…
– Идемте, – перебил его полицейский. – Звонили из тюрьмы. Там что-то странное творится.
С недобрыми предчувствиями Роберт последовал за агентом в другое крыло здания, где помещалась городская тюрьма.
И вот предчувствия обрели плоть в виде небольшой толпы в углу двора.
Бодизен отбросил самокрутку и направился туда. Когда подходил, толпа расступилась, давая проход двоим санитарам с носилками. На них лежал часовой, пристегнутый ремнями. Глаза его были закрыты, лицо бледное, но каких-либо ран или травм не заметно. Рядом с носилками шел третий санитар, держа в руках капельницу, вставленную в руку часового.
– Что с ним?
– Непонятно. Он в шоке, нога сломана. Но опасности для жизни вроде нет.
Роберт пропустил носилки и протиснулся сквозь толпу. За спиной у него тут же вырос Дейв Ломбарди. Его, конечно, тоже вызвали, как же иначе? И с нарастающей тревогой они одновременно увидели то, что увидели.
Вытянутое вдоль стены человеческое тело. На груди кровавое пятно, расплывшееся по легкой рубахе. По клочьям ткани легко было предположить огнестрельное ранение. В подтверждение этой догадки рядом на земле валялось помповое ружье, какими вооружены тюремные охранники.
По бетонной ограде тянулась длинная красная полоса – свидетельство того, что подстреленный привалился к стене, прежде чем упасть.
Ломбарди подошел к лежащему, положил пальцы ему на шею. Бодизен отметил, что лицо человека странным образом деформировано, как будто кости черепа разошлись, образовав непривычные углы. Не успел сыщик высказать предположение, как врач тут же превратил его в уверенность, чего ждал и опасался Роберт Бодизен. Взяв мертвеца за кисть, он поднял кверху его руку, и та неестественно изогнулась в локте, как будто внутри вовсе не было костей.
Не выпуская руки убитого, врач повернул голову и бросил Роберту многозначительный взгляд. Обоим стало понятно, что все остальные кости трупа в таком же состоянии. Но сыщик все равно задал вопрос, поскольку его профессия требовала озвучивания фактов:
– Та же история?
– По-видимому. В таких случаях я совершеннейший профан.
– В таких случаях быть профаном слишком большая роскошь. – Бодизен повернулся к группе. – Кто их обнаружил?
Вперед шагнул пожилой охранник.
– Я первым прибежал.
– И что тут произошло?
– Мы не знаем. Арестованного вывели на прогулку, а Мэтт Кобан надзирал за ним со стены. Я был в дежурке, вдруг слышу крик. Потом выстрел. Прибегаю – они оба вот так лежат.
– Вот так – это как? – спросил Бодизен, кивнув на труп.
– Ну, этот, сразу видно, холодный. А Мэтт без сознания, и нога сломана. На первый взгляд – он выстрелил в арестанта и не удержался на стене.
Детектив по опыту знал, что первый взгляд чаще всего самый верный.
– Он ничего тебе не сказал?
– Нет. Когда я подбежал, чтоб его поднять, он бредил как умалишенный. И трясся весь. Боли в ноге вроде и не чувствовал. Все повторял: «Нет, нет». А глаза такие, будто светопреставленье началось.
– А кто покойник?
– Джед Кросс. Он…
– Да знаю я, кто он.