Не обращая внимания на укоризненный взгляд матери, Рико выпил три рюмки граппы одну за одной, спотыкаясь, подошел к Саре и поклонился.
– Вы доставите мне радость потанцевать с вами? – с трудом произнес он, и Сара улыбнулась.
– Конечно, и с большим удовольствием, – ответила она и пошла с ним на танцплощадку.
Рико танцевал, как медведь на горящих углях. Ему было трудно координировать движения, и, когда зазвучала песня на простой ритм в четыре четверти, Сара притянула его к себе. С последовательностью движений Рико еще мог справиться, но не с близостью Сары.
Его бросило в пот.
Роберта не спускала с танцующей пары глаз. Она покрылась гусиной кожей, ее знобило, хотя ночь была необычайно теплой. На секунду взгляд Роберты встретился со взглядом синьоры. У Сары был довольный и сытый взгляд хищницы, поймавшей добычу.
– Отвези меня домой, – потребовала Роберта, когда Рико вернулся к столу. – У меня ужасно разболелась голова.
Рико молча кивнул, бросил на Сару разочарованный взгляд, потому что с удовольствием потанцевал бы еще, и повез мать в Ченнину на своем маленьком джипе «сузуки», на котором обычно ездил в лес на охоту.
Дома Роберта предупредила сына, что нужно позвонить в «скорую помощь», если ей станет хуже.
– Побудь со мной, – причитала она, – у меня раскалывается голова. Рикки, ты представляешь, какая это боль?
Рико вскипятил чай, уложил мать в постель и держал за руку, пока она не уснула. И хотя его грызла совесть, поехал снова на праздник. В надежде на еще один танец с Сарой.
Когда он вернулся, танцевали всего несколько пар. Сары нигде не было видно. Рико уселся за один из столов и начал пить. Одну рюмку граппы за другой.
Через полчаса он забыл о матери, забыл, что у него лишний вес, что, несмотря на то что ему всего тридцать четыре года, у него начали выпадать волосы и уже образовались глубокие залысины. Он забыл, что еще не провел ни одной ночи с женщиной, только однажды в церкви Сан Антонио в Лоро Куифенна возле двери ризницы залез в блузку Кароле, дочке дьячка, и получил болезненный удар ногой в пах. С тех пор он не делал подобных попыток. Когда время от времени мать отправлялась на обед к подругам, он смотрел порнофильмы, которые брал напрокат в маленькой грязной видеотеке в Ареццо, где его никто не знал. Так он знакомился с таинственным миром, который был ему чужд и в котором искать ему было нечего.
И вот теперь он сидел на скамейке за одним из больших деревянных столов, за которыми всего пару часов назад пировали гости, и эта женщина подошла к нему. Улыбка Сары, когда она села рядом с ним, скорее напоминала ухмылку. Она придвинулась к Рико так близко, что ее бедро прижалось к его бедру, хотя кроме них на длинной скамье больше никто не сидел.
– А мне нальешь? – спросила она и посмотрела на бутылку граппы, стоявшую перед Рико.
Он кивнул, взял из горки посуды чистую рюмку и налил ей граппы. Себе он тоже налил порцию, хотя знал, что ему уже давно достаточно и что завтра придется работать с головной болью.
Сара взяла свою рюмку, подмигнула и выпила за его здоровье. Он смотрел на ее длинные тонкие пальцы, на покрытые светло-розовым лаком ногти, которые подчеркивали нежность ее кожи, и думал, сколько же ей может быть лет.
– Мне ужасно жарко, – сказала она. – Это от танцев. Рико кивнул и решил, что надо быть полюбезнее. Но только уставился на ее брови и не знал, что сказать.
– Меня зовут Сара, – сказала она после долгой паузы. – А тебя?
– Рико, – выдохнул он. – Рико Стоки.
К ним подошел Энцо и улыбнулся Саре.
– А где Романо? – спросил он. – Я не видел его уже целую вечность.
– Он развозит людей по домам. А жаль… Он не может насладиться праздником, потому что все время сидит в машине.
Энцо кивнул и пошел к другим гостям.
– Мы, мой муж и я, владельцы траттории в Монтефиере. – Она снова взяла нить разговора в свои руки.
– Я знаю, – робко улыбнулся Рико.
– Странно. Я ни разу не видела тебя в Монтефиере.
– Может быть. Я нечасто там бываю. Собственно, почти никогда. Но я знаю, кто ты. – Он уставился на скатерть и рисовал круги вокруг своей рюмки. – Думаю, каждый знает.
Почти незаметно для Рико и совсем незаметно для остальных гостей она положила руку на его бедро, словно это было само собой разумеющимся и делала она это уже тысячу раз.
Рико вздрогнул. Нежная рука, которая легко, как перышко, лежала на его ноге, жгла его, словно огонь.
– А где ты работаешь? – спросила она и стала медленно водить рукой по его бедру.
Словно укол пронзил его тело, и он не понял, было это вожделением или болью. У него закружилась голова. Ему стало так жарко, что, казалось, он стоит посреди пламени.
– Я санитар в больнице Сан Джованни, – выдохнул он, стараясь не утратить рассудок.
– Фантастика! Я в восторге от санитаров.
Ее пальцы начали едва заметную игру на его бедре. Они постукивали и кружились с такой легкостью, что Рико не знал, происходит это в действительности или он сейчас проснется и попадет в реальность своей комнаты.
– Идем! – Сара убрала руку и встала. – Идем!
Он последовал за ней.
Энцо видел, как они поднялись на земляной вал за домом, а потом исчезли в темном лесу.
Часом спустя, когда Романо отвез большинство гостей к их машинам, оставленным в лесу или на стоянке в Монтефиере, и вернулся на праздник, за столами сидели только Бенедетти и отдельные гости, пьющие очередной «самый последний» тост. Среди них была Сара, очень тихая и выглядевшая усталой. Рико уже не было. Его машина, без труда поднимавшаяся на гору, исчезла, и никто не видел, как он уехал. С семьей Бенедетти он не попрощался.
Энцо сидел за столом, мял в руках пустые пластиковые стаканчики, а потом рвал их на тонкие полоски, так что они напоминали пальмы для декорации стола.
Романо сел рядом с Сарой и положил руку ей на плечо.
– Извини, что так надолго оставил тебя одну, но я должен был оказать услугу старому Бенедетти. Кто знает, может, и мне когда-нибудь понадобится его помощь.
Сара улыбнулась и прикоснулась к щеке Романо кончиками пальцев.
– Нет проблем. Не беспокойся. Я хорошо развлеклась.
– Я только выпью маленькую рюмку грапполино, а потом уедем. Согласна?
Сара лишь кивнула.
«Она, наверное, устала, – подумал Романо, – устала до смерти».
Через десять минут Романо, Сара и Энцо уже ехали домой. Сара молчала. На повороте на Монтефиеру, где-то метров через десять после большой опоры линии электропередач, она тихо сказала:
– Это был чудесный вечер.
Романо положил руку на колено Сары и поехал медленнее. У него было такое чувство, что он каким-то образом причастен к тому, что она счастлива. Может быть, лишь потому, что он в хороших отношениях с Бенедетти и его всегда приглашают на эти праздники.