— Вивьен — очень решительный человек.
— Вижу.
— И очень точный, когда хочет.
Кармен охотно согласилась:
— Уверена в этом.
Они помолчали. Вскоре Вивьен вернулась и спокойно прошла к дивану.
— Ну вот, все в порядке. Щеки у нее еще пару часов будут пылать, но, я думаю, она поняла теперь, что к чему.
Она достала из бумажника визитку, взяла ручку, лежавшую на столике, и, написав что-то на обороте, протянула Кармен.
— Этой мой номер телефона, а на обороте мобильный. Если вспомнишь что-нибудь по поводу мужа или возникнут другие проблемы, с дочерью, звони.
Вивьен взяла рамочку с косой и поднялась, а вслед за нею сразу же встал и Рассел в знак того, что визит окончен. Кармен проводила их к двери и тронула девушку за руку:
— Вивьен…
— Да?
— Спасибо. Я давно должна была сделать это сама, но все равно спасибо.
Вивьен улыбнулась. Глаза блеснули, и она просто пожала плечами:
— Не за что! Пока, Кармен.
Она подождала, пока они спустились, закрыла дверь и, вернувшись в гостиную, продолжала обдумывать свою историю.
Митч, черт возьми, хоть и много времени прошло, думаю, я все же смогла объяснить им, как любила тебя…
Кармен знала, что труднее всего придется вечером, когда она погасит свет и останется одна со своими призраками. Пока же решила включить телевизор и пригласить мир составить ей компанию.
Она опустилась в кресло и направила пульт на экран. В новостях рассказывали о взрыве на Десятой улице на Манхэттене. При виде чудовищных разрушений Кармен вдруг кое-что вспомнила. Вскочила и бросилась к дверям. Рассел и Вивьен еще стояли на другой стороне улицы у машины, что-то обсуждая.
Она помахала им, привлекая внимание:
— Вивьен!
Девушка и ее коллега обернулись. Увидев, что она зовет, вернулись к ней.
— Что случилось, Кармен?
— Я вспомнила одну вещь… Прошло столько времени, и память, конечно…
Вивьен, похоже, разволновалась и перебила ее с нескрываемым нетерпением:
— И что же?
Кармен смутилась. Впервые в жизни она сообщала полиции сведения для расследования и боялась ударить в грязь лицом или сказать что-то такое, отчего покажется глупой.
— Так вот, не знаю, важно ли это, только я вспомнила, что очень давно фирма, в которой работал Митч, «Ньюборн Бразерс», перестроила один дом на северном побережье Лонг-Айленда. Дом одного бывшего военного, помнится мне. Майор или полковник, что-то в этом духе.
— И что же? — снова поторопила ее Вивьен.
Кармен еще немного помолчала в нерешительности, а потом разом выложила все, что хотела сказать:
— Через год после окончания работ дом взорвался.
В неверных сумерках она увидела, словно при свете дня, как побледнело лицо девушки.
Рассел и Вивьен смотрели из машины, как Кармен Монтеса медленно закрыла дверь — одинокая, поникшая фигурка, которая напрасно старалась выставить из дома что-то такое, что непременно вернется через окно. Ночью и со страшным оскалом.
Секунду спустя Вивьен уже держала в руках телефон и звонила капитану. Она знала, что застанет его в кабинете, где он ждет ее звонка. Сидя рядом с ней, Рассел насчитал три гудка, прежде чем тот ответил.
— Белью.
Вивьен обошлась без преамбул:
— Алан, события разворачиваются.
Вопрос, которым он перебил ее, клином врезался в неожиданное сообщение Вивьен:
— Уэйд рядом с тобой?
— Да.
— Можешь включить громкую связь?
— Конечно.
— Очень хорошо. То, что я скажу, предназначено вам обоим.
Вивьен растерялась — уж очень необычное предложение. С другой стороны, вся эта история весьма необычна. Прямо сумасшедшая какая-то история. Наверное, капитан решил подключить Рассела к их разговору, помня о данном обещании, подумала она. Или, быть может, хочет сказать что-то, прямо касающееся его. Вивьен нажала кнопку, и ее голос зазвучал на весь салон машины:
— Слышишь меня?
Белью ответил из динамика громко и отчетливо:
— Расскажи сначала о своих новостях.
Вивьен кратко ввела капитана в курс дела.
— Я почти уверена, что этот тип в стене и есть Митч Спарроу, о котором я говорила тебе. Для полной идентификации, для анализа ДНК, у меня есть одна вещь. Надо бы сделать это немедленно.
— Привези эту вещь и считай, что уже сделано. Еще что?
Рассел пришел в восторг от четкого, телеграфного стиля общения полицейских. Они говорили на одном языке, который выучили благодаря непростому опыту.
Вивьен взволнованно продолжала:
— Много лет назад Спарроу работал в небольшой строительной фирме «Ньюборн Бразерс». Мне только что сообщила об этом его жена. Они ремонтировали старый дом на северном побережье Лонг-Айленда. И вот что главное: дом, похоже, принадлежал какому-то бывшему военному и через год после окончания работ взорвался. Эксперты считают, что это скорее диверсия, чем несчастный случай. Что скажешь?
— Скажу, что это отличный след, по которому нужно идти.
Вивьен продолжала, не сомневаясь, что ее начальник делает пометки:
— Нужно бы выйти на этих «Ньюборн Бразерс» и на фирму, которая строила здание в Нижнем Ист-Сайде, и посмотреть картотеку персонала, если она еще существует. Нет ли среди рабочих человека, который работал и там и тут. И узнать имена руководителей фирм.
— Немедленно даю задание.
Капитан заговорил другим тоном. Все, что сообщила ему Вивьен, уже зафиксировано и пошло в работу. Теперь его черед рассказывать о последних новостях.
— Я тем временем тоже не сидел без дела. Мне пришлось поговорить с Уиллардом, начальником Департамента нью-йоркской полиции. Но я сделал это в частном порядке. Исключительно в частном порядке, не знаю, поняла ли ты меня.
— Отлично поняла.
— Я показал ему письмо и объяснил в общих чертах проблему. Он подскочил в кресле. Но, как и следовало ожидать, отстранился и взял время на раздумья. Он сказал, что след этот ему кажется слабым и неубедительным, но в наших условиях мы ничем не должны пренебрегать. Он хочет показать письмо криминалисту или психиатру, но из тех, кто не связан с полицией и ФБР. Короче, с человеком, у которого отшибло память и отрезали язык, чтобы было понятно. Рассматривает с этой целью несколько кандидатур. Мы договорились, что пока будем действовать осторожно, информацию держать только при себе, как условились. Это очень деликатная ситуация, очень шаткая. Погибли люди. А других подстерегает опасность. Что касается нас, то могут полететь очень многие головы — или, напротив, на них же возложат венки. В том числе, между прочим, речь и о наших с тобой головах, Вивьен.