— Как я и думал, — изрек тем временем Хорас. — Звезда познания. Как нельзя лучше символизирует тот этап Пути, который ты только что преодолел, Роберт. Как, впрочем, и другие ключи, которые ты находил ранее. Первый был в форме окружности — это символ начала начал. Затем рыбий пузырь — символ зачатия. Потом треугольник — символ опоры и стабильности, способности полагаться на собственные силы. Куб — символ духовного возмужания и умения сопереживать. Пентаграмма — символ творчества и регенерации.
— Почему регенерации? — удивился Роберт.
— Пятиконечная звезда, пентаграмма, — это геометрическая форма, которая может воспроизводить себя до бесконечности. Вот почему.
— А звезда Давида?
— Шестой ключ. Единство двух треугольников, единство земного и небесного, физического и духовного.
У Роберта вновь закружилась голова и на глазах выступили слезы. Терри отвела его в тенек.
— Больно, — пожаловался он.
— Я верю, — ответила она. — Но, значит, тебе нужно было испытать эту боль. Хорас не стал бы просто так издеваться, надеюсь — ты это понимаешь?
Роберт опустился на скамейку у одного из столиков и прикрыл рукой глаза.
Зрение к нему все еще не вернулось. Было ощущение, что его заставили взглянуть без очков на яркое солнце и теперь, куда ни посмотри, все виделось будто через дымку. Любой четко очерченный предмет, на который он бросал взгляд, вызывал у него приступ боли в глазах. Но вместе с тем зрение не только не притупилось, но обострилось до чрезвычайности. Он видел сейчас то, что не дано было увидеть обычному человеку: не только предметы, но и мысли и переживания других людей. Роберт смотрел из-под руки на Терри и видел ее гнев, обращенный на Йуну, ее боль, затопившую сердце после гибели Джея. Глядя на Хораса, он видел его стальную решимость одолеть врагов. Роберту было больно и вместе с тем любопытно экспериментировать с открывшейся в нем гиперчувствительностью.
— Хорас, Роберту плохо, — сказала Терри.
— Рождение нового предполагает отмирание старого, — ответил тот спокойно.
— Куда мы теперь направимся?
— Подождем здесь. Думаю, Адам сам даст о себе знать.
«Осирис был разрублен своим братом Сетом на части», — вдруг вспомнилось Роберту.
Теперь он понял, что это значит. Вдова Осириса сумела собрать расчлененные останки мужа и чудесным образом зачать от него. И родился Гор, который решил отомстить за отца. Роберт был олицетворением одновременно Осириса и Гора. Все прежнее, земное отмирало в нем, чтобы дать жизнь новому, мистическому.
«Умри, чтобы жить!»
Последняя строчка в том послании от неведомого родственника, которое он сжег.
«Умри, чтобы жить!»
Он вдруг негромко рассмеялся и отнял руку от лица.
— А знаете, ребята, я ведь вижу все, что вы думаете и переживаете. И это довольно забавно.
Хорас вдруг быстро перегнулся через шахматный столик и отвесил Роберту хорошую пощечину.
— Хорас, ты что?! — вскричала Терри.
— Не стоит относиться легкомысленно к дару, который ты обретаешь, мой мальчик, — проговорил старик совершенно спокойным голосом. — Не стоит играть с ним. Будь кротким, иначе тебя постигнет горчайшее из разочарований.
Роберт вновь прикрыл глаза рукой и погрузился в обиженное молчание.
— Прости меня, Роберт, — наконец проговорил Хорас. — Примитивная, земная часть тебя сопротивляется, ибо она вот-вот будет исторгнута. Не поддавайся ей. Обрати свой взор ввысь.
Роберт по-прежнему молчал.
«Умри, чтобы жить!»
— Терри, ну-ка расскажи ему, что еще случилось в тот день. В День Великого затмения.
14 августа 2003 года
День Великого затмения
Терри отвела Кэтрин в спальню, пока Адам медитировал в одиночестве.
— Как мне помочь вам? — спросила он, закрывая за ними дверь.
Кэтрин опустилась на краешек постели и подняла на Терри глаза.
— Расскажите, что это за заведение у вас такое — «Boîte à malices»?
Терри уловила со стороны Кэтрин тень интереса к ней как к женщине. Кэтрин не скрывала своих мысленных вопросов — она хотела, чтобы Терри догадалась о них. Каким образом ей в ее столь юном еще возрасте удалось развить в себе такой дар? Приглянулся ли ей Адам как мужчина? Стоит ли ей доверять?
Терри также почувствовала, что и Кэтрин обладает даром, подобным ее собственному, только он не то чтобы угас, но крепко дремал в ней.
— Нечто вроде закрытого женского клуба. В какой-то момент несколько неординарных женщин просто решили повеселиться вместе, — с улыбкой отозвалась Терри. — А попутно мы решаем различные проблемы мужчин.
— Проституция — органическая часть вашей работы?
— Я бы не называла это проституцией. Творчество и умение воплощать фантазии — пожалуй, так. Плюс еще, конечно, техническая сторона вопроса. И разумеется, материальная тоже. Секс не является для нас целью или обязательным инструментом в работе. Мы просто умеем читать чужие мысли, понимаем потребности людей и способны их удовлетворять. А вы?
Внутренняя защита Кэтрин не дрогнула.
— Я тоже умела читать чужие мысли и угадывать желания, — проговорила она. — В детстве мне казалось, что в этом нет ничего удивительного, что подобное дано всем людям. Потом я поняла, что нас мало. А еще позже чуть не погибла при пожаре. Это случилось в студенческие годы. И мой дар угас.
Терри зацепилась за последние слова, впустила их в свое сознание, расколола как скорлупу, и перед ней тут же возникла туманная дымка видений — дым, постель, паника, темная комната. Она даже поежилась.
— Расскажите, как вы вызывали этот дар к жизни, какими способами?
В глазах Кэтрин мелькнуло легкое удивление.
— Вы настолько глубоко проникли в мое сознание?
— Да нет, — рассмеялась Терри. — Просто у каждой из нас есть свои секреты.
Кэтрин рассказала ей о «ведьмовских» словах и доске для спиритических сеансов.
— Вам было страшно за себя? Ведь вы способны видеть то, что не могут другие.
— Порой. Особенно страшно мне было той ночью.
Неожиданно для себя она рассказала о пожаре.
— Вы запаниковали, — задумчиво произнесла Терри.
— Я была молода. Даже чуть моложе, чем вы сейчас.
— У меня тоже все началось в детстве, Кэтрин. До шестнадцати лет я мыкалась по сиротским домам. Сами понимаете, приходилось нелегко, так что поначалу я использовала свой дар просто для того, чтобы выжить. И лишь в последние пару лет нашла ему и другое применение. В частности, научилась помогать людям.
— Как мы поможем Адаму?