– Она была дружна с кем-нибудь?
– Тот же случай, что и с твоим племянником, только со знаком минус. Джеральд ни с кем не хотел знаться, а с ней никто знаться не хотел. Единственная, кого с натяжкой можно было назвать подругой, – Сара Дермот.
«Все-таки дело движется, – подумал Джордан, – петелька за петелькой, ряд за рядом».
– Что она за человек?
Хоган повернулся к компьютеру и забарабанил по клавишам. Потом откинулся на спинку и прочел выведенное на экран:
– Сара Дермот, из Бостона. Училась у нас по стипендии. Она входила в тот небольшой процент студентов, о котором я тебе говорил. Умна, способна, весьма тщеславна.
Слово «весьма» он подчеркнул.
– Шандель и Сара вместе учились на факультете режиссуры. Думаю, Сара какое-то время терпела ее, полагая, что от семьи Стюартов можно многое получить, но потом сломалась: Шандель невозможно было выносить даже ради карьеры.
– А где мне найти эту Сару Дермот?
– В Лос-Анджелесе. Она работает в Голливуде. Кажется, у нее контракт с «Коламбиа Пикчерс». Недавно была на встрече выпускников.
– Мне бы с ней поговорить.
– Это нетрудно устроить. – Хуган нажал кнопку на селекторе. – Мисс Спайс, дозвонитесь, пожалуйста, Саре Дермот в Лос-Анджелес и соедините меня с ней по прямому.
Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.
– Сара, это Трейвис Хуган.
Последовала небольшая пауза, необходимая для краткого ответа по междугородному.
– Спасибо, хорошо. У меня сидит человек, которому надо с тобой поговорить по очень важному делу.
Джордан взял протянутую ему трубку.
– Мисс Дермот, здравствуйте. Меня зовут Джордан Марсалис, я из нью-йоркской полиции.
В сущности, это не ложь, а лишь полуправда, по крайней мере в данном случае. Ему ответил голос деловой и очень занятой женщины. Точной и лаконичной. Вежливой в пределах, допустимых для бизнес-леди.
– Чем могу быть полезна?
– Извините за беспокойство. Дело в том, что случилось несчастье. Убита Шандель Стюарт.
Такое известие заставило Сару Дермот на миг забыть о карьере.
– Боже мой! Когда?
– Сегодня ночью. Я хочу задать вам несколько вопросов, но прошу учесть, что наш разговор сугубо конфиденциален.
Долго ли тебе удастся сохранить информацию в тайне, если ты будешь болтать с каждым встречным, подумал Джордан, но утешил себя тем, что яичницу не сделаешь, не разбив яиц.
– У нас есть основания полагать, что ее убийца не так давно расправился с Джеральдом Марсалисом. Вы слышали о его смерти?
– Да. Передавали по Си-эн-эн.
Сара Дермот, видимо, только теперь сообразила, какую фамилию он назвал, представившись.
– Погодите, вы что, родственник?
– Да. Джеральд был моим племянником.
– Мои соболезнования. У Джеральда был тяжелый характер, но все равно жаль его.
– Вы его знали?
Она ответила не задумываясь:
– Да его толком никто не знал. Он был талантлив, но это, так сказать, «пограничная» натура. Нелюдим, интроверт, бунтарь, одиночка.
«Вот и еще один справедливый ярлык», – подумал Джордан.
– А Шандель Стюарт?
– То же самое, только без опоры на талант. Если она с кем и делилась, то лишь со мной. В Вассаре Шандель практически ни с кем не общалась, но ходили слухи, что за пределами кампуса она ведет очень бурную жизнь. Если вы уже навели о ней справки, то поймете мой намек.
– Я понял. Какие у нее были отношения с Джеральдом?
Последовала пауза. Голос Сары Дермот зазвучал уже не так уверенно:
– Нормальные. Сколько мне помнится, они здоровались, и не более того. Джеральд был слишком колюч, а Шандель слишком богата, чтобы их что-то могло связать.
– Я задам вопрос, который, возможно, покажется вам странным, но прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– Спрашивайте.
– Вы не слышали, чтобы Шандель или Джеральд по какому-либо поводу упоминали «Мелюзгу»? Линуса, Люси или что-то в этом роде?
– Да нет… Хотя постойте, был один случай.
Сердце Джордана сделало двойное сальто-мортале. Только бы приземлилось на ноги, а то долго ли до беды.
– Захожу как-то раз к ней в комнату. Шандель принимает душ. Пока я ждала, заметила у нее на столе записку.
– Не помните, что там было написано?
– Помню дословно. «Завтра. Пиг Пен».
– И кто называл себя Пиг Пен – не знаете?
– Не знаю.
– И что было потом?
– В этот момент вошла Шандель и увидела, что я разглядываю записку. Она разорвала ее на мелкие клочки и опять ушла в ванную. Видимо, спустила их в унитаз, потому что я сразу услышала шум воды.
– Вам это не показалось странным?
– Шандель Стюарт вообще была со странностями.
Джордан без труда в это поверил.
– Больше вам ничего в голову не приходит?
– Нет, но я постараюсь припомнить.
В голосе прозвучало возбуждение. Джордан вспомнил, что говорит с кинорежиссером.
Если думаешь сделать из этого фильм, Сара Дермот, будь добра, сообщи, чем он кончится.
– Любые воспоминания могут быть полезны. Позвольте, я возьму у ректора Хугана ваш телефон?
– Конечно. Ни пуха вам, привет Трейвису.
– Непременно. Всего доброго, спасибо.
Он отдал трубку ректору и поспешно поднялся, как делал всегда, когда ему надо было поразмыслить.
– Что-нибудь всплыло?
– Еще один персонаж «Мелюзги». Пиг Пен.
– Такого не помню. Кто это?
– Второстепенный персонаж, который потом совсем исчез. Он притягивал к себе пыль и всегда ходил грязный, а однажды пришел на праздник чистый, так его не впустили, потому что не узнали.
– Да-да, припоминаю. Про него тебе сказала Сара?
– Да, но вместо того, чтобы что-то прояснить, это еще больше все запутывает.
Хуган беспомощно развел руками.
– Увы, тут я ничем не могу тебе помочь.
– Самый мелкий шажок приближает нас к цели, – сказал Джордан и поморщился от банальности этой фразы. – Последнюю реплику вычеркни, я тебе в самом деле очень благодарен и хочу повторить то, что сказал Саре Дермот. Если что-нибудь вспомнишь – позвони.
– Обязательно. – Хуган тоже поднялся и взглянул на часы. – Время обедать. Я тебя официально приглашаю, а неофициально советую вежливо, но твердо отказаться. Столовая у нас вполне приличная, но такой спутницы, как твоя, явно не достойна. К тому же с нашими профессорами скука смертная. Вы прямо в Нью-Йорк?