— Я знаю, как ты любишь жареную рыбу с картошкой. Моя соседка по комнате сказала, что здесь готовят лучшую рыбу в Сиэтле.
Ему хотелось взять ее за руку, но он удержался и лишь сказал:
— Мне тебя не хватало.
И тут же покраснел и смутился: не слишком ли прямолинейно?
— Мне тоже тебя не хватало. — Нэнси тоже покраснела и опустила глаза. — Я в первую очередь ради тебя ухватилась за предложение от Хатча.
На сердце у него потеплело от ее робкого признания.
— Тебе нравится здесь? Нравится работа?
Нэнси просияла.
— Я в восторге. Видел бы ты мою лабораторию!
Официант спросил, что они будут пить. Нэнси попросила воды, объяснив, что после ужина собирается вернуться на работу. Тайлер, за неимением лучшего, заказал пиво «Красный крюк»: в ресторане не подавали его любимой марки.
Когда официант ушел, она продолжила свой рассказ:
— Все так прекрасно получилось, как будто…
— …как будто это было предрешено.
Нэнси вспыхнула и смущенно отвернулась.
— Да.
«Наверняка посоветовалась с какой-нибудь ворожеей, прежде чем принять приглашение на работу», — подумал Тайлер.
— Я хочу сказать, — продолжала Нэнси, — когда поступило это предложение, у меня была всего неделя… максимум десять дней на раздумье. А потом Кэрол… ты ее помнишь? Она мне сказала, что у нее есть подруга с квартирой на Кэпитал-хилл. И что она ищет соседку. Вот я ей и позвонила. Знаешь, она из тех, с кем приятно даже поговорить по телефону. Я просто поверить не могла своему счастью.
— И ты согласилась на эту работу. Замечательно.
— Погоди, ты еще самого лучшего не слышал. — Нэнси, сияя, откинулась на спинку стула, словно они играли в покер и ей выпал флеш-рояль. — Она тоже работает у Хатча. Мы чуть не каждый день ездим на работу вместе.
Тайлер покачал головой. Поразительно, но в то же время как это для нее характерно! Удивительным образом с ней всегда происходили подобные истории. Везенье.
— Потрясающе. А как поживает Джон?
Джоном звали ее брата.
Улыбка Нэнси стала еще шире.
— Знаешь «Сумитомо»? Японский конгломерат?
— Да.
— Они его наняли. Он теперь работает в Лос-Анджелесе. Обожает свою работу. Представляешь, как ему повезло? Даже не пришлось искать работу! Его приняли перед самым выпуском.
— А твои родители?
— Все еще в Гонконге. Я пыталась их уговорить переехать сюда, но они решили остаться там. Сказали, что жизнь в Соединенных Штатах не кажется им безопасной. Боятся преступности и террористических угроз. Предпочитают риск атипичной пневмонии и птичьего гриппа.
Тайлер наклонился к ней через стол:
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно. О чем?
Он почувствовал, как краснеет.
— Да нет, ничего. Забудь.
Некоторые вопросы, решил Тайлер, совершенно неуместны. Ему хотелось упомянуть, что он ни с кем не встречается, но это было бы все равно, что косвенным образом задать вопрос ей.
— Что? — повторила Нэнси.
Тайлер покачал головой:
— Ничего. Приятно быть здесь… с тобой. Как будто и не было всех этих долгих месяцев.
— Да, я понимаю.
Сердце Тайлера готово было выскочить из груди. Ему хотелось протянуть руку и коснуться ее щеки, но он боялся оттолкнуть Нэнси своей торопливостью.
— Как твоя работа? — спросила она.
— Хорошо.
— Ты уверен?
— А почему ты спрашиваешь? — «Ну, началось», — подумал Тайлер.
— Не знаю… Ты плохо выглядишь. Похудел… Сколько фунтов потерял?
— Не знаю. — Он солгал: на самом деле он точно знал. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— А ты не… — Слова замерли у нее на губах.
— Что? Не колюсь ли я? Хочешь сказать, ты до сих пор веришь, что я был наркоманом? — Тайлер почувствовал, как в нем закипает прежний гнев.
— Нет, я вовсе не это имела в виду.
«Врунья».
— Не смотри на меня так, Тайлер. Это очень важно. Ты и сам прекрасно знаешь.
Тайлер медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул сквозь вытянутые в трубочку губы.
— Послушай, давай не будем начинать. Я так ждал этой встречи с тобой. Не хочу ввязываться в этот спор. Хорошо?
Принесли заказ: рыбу с картошкой и бутылочкой уксуса для него, тако с салатом и двойной порцией острого соуса — в точности как она любила.
Какое-то время ели молча. Наконец Нэнси заговорила:
— Я наводила справки о тебе через одну подругу.
Тайлер положил на тарелку вилку с кусочком рыбы, который уже отломил и собирался отправить в рот.
— Что? — Ему показалось, что он не расслышал.
— Не сердись, Тайлер. Я хотела удостовериться, что ты в порядке, прежде чем переезжать сюда. Не хотела рисковать.
Тайлер оттолкнул тарелку.
— Ушам своим не верю.
Нэнси потянулась через стол и накрыла его руку ладонью.
— Не сердись на меня. Сначала выслушай. — Нэнси заглянула прямо ему в глаза. — Я люблю тебя по-прежнему. Не хотела рисковать и переезжать сюда, если бы узнала, что ты все еще… катишься по наклонной плоскости.
— Качусь по наклонной плоскости? Господи, Нэнси! После того как меня уволили и никто не хотел взять меня не работу… Что?..
Тайлер так и не закончил вопрос. Старая песня. Барахло, как выражается доктор Фил. [23] Он задумался над ее последними словами, отчаянно стараясь сосредоточиться на том, что она его любит, и даже повторил вслух:
— Ты все еще меня любишь?
— Да, люблю. Я хочу удостовериться, что мы можем начать сначала. Но прежде чем мы этим займемся, я хочу знать, что ты твердо стоишь на ногах. А это означает: никаких наркотиков.
— Поверь мне, я не принимаю наркотики.
— Значит, у нас есть шанс. — Нэнси взглянула на недоеденную рыбу. — Почему ты не ешь? Я же знаю, как ты любишь рыбу с картошкой.
Тайлер взял вилку с уже остывшей рыбой и попытался откусить кусочек.
Ужин кончился. Над столом, подобно густому сан-францисскому туману, повисло неловкое молчание.
Наконец Нэнси сказала:
— Пора возвращаться в лабораторию.
— Когда я снова тебя увижу? — спросил Тайлер. «Как странно, — подумал он, — приглашать на свидание свою собственную жену!»