Тайлер залез в постель и выключил лампу на столике у кровати. Лежа на спине, подложив сплетенные руки под голову, рассеянно провожая взглядом серые тени на потолке, он вдруг вспомнил: Фергюсон так и не перезвонил.
6:53
Тайлер проснулся чуть ли не на час позже обычного. Последнее, что он сделал, забравшись в постель накануне вечером, — это выключил будильник. Не было нужды вставать в обычное время: ни операций, ни больных, которых полагалось бы осматривать. В медицинском центре ему просто нечего было больше делать.
Сидя на краю кровати, он провел пальцами, как гребешком, по волосам и сообразил, что действительно сумел заснуть где-то среди ночи. Более того, он проспал большую часть ночи. В отличие от хорошо знакомого ему тяжелого, вызванного лекарством небытия естественный сон был таким легким, что снял усталость. А ведь ему даже снились сны. Только теперь он сообразил, что видел сны, и они были наполнены яркими красками и отчетливыми звуками. Вот почему ему сначала показалось, будто он всю ночь провел без сна.
И все же Тайлер не чувствовал себя отдохнувшим. Скорее, он чувствовал себя так, словно уплатил всего лишь первый взнос в погашение непомерно выросшей задолженности по сну. Но само сознание того, что впервые за бог весть сколько ночей он обошелся без амбиена, заставило его почувствовать себя алкоголиком, проведшим первые сутки без выпивки. Появилась надежда.
9:30
— Вы знали о наркотиках?
Сидя напротив нее у письменного стола, Тайлер внимательно следил за глазами Джилл Ричардсон. Она не отвела взгляда.
— Разумеется.
Вопрос показался ей как будто даже нелепым.
— А вам не кажется странным такое совпадение по времени?
Джилл нахмурилась:
— Что? Вы имеете в виду, что это последовало прямо за вашим расследованием?
Ее тон его совсем не обнадежил. Не такого он ожидал.
— Это подстава, чтобы подорвать доверие ко мне. Вот что это было.
— Могу лишь представить, как вам было неловко, — заявила Джилл, словно он ничего не сказал, — когда Хан продемонстрировал, что в карте Ларри Чайлдса записана нормальная доза.
Острая вспышка гнева разгорелась в его груди.
— Что вы такое говорите? Может, это я сам подбросил себе наркотики, чтобы представить дело так, будто меня подставляют?
Может, зря он ей доверился? Слава Богу, хоть о Фергюсоне не упомянул.
Это последнее соображение Тайлер тут же пересмотрел. Может, стоило сказать ей, что ФБР подозревает сбой в программном обеспечении? Может, тогда она будет ему больше доверять?
— Я не говорила, во что я верю. По правде говоря, я сама не знаю, во что верить. Но я должна признать — такая возможность приходила мне в голову.
Тон у нее был такой же, каким медсестры психиатрического отделения разговаривали с буйными пациентами.
Тайлер взглянул на нее с негодованием:
— А вам и не надо ничего говорить. Я и сам вижу: вы думаете, что это я принес и подложил в шкафчик наркотики. Что ж, позвольте вам объяснить насчет меня и наркотиков. Я это уже проходил. Может быть, тогда вы поймете.
Джилл смотрела на него, вцепившись обеими руками в край стола, словно готовая вот-вот вскочить.
— Может, нам стоит прерваться? Я могу попросить Тони принести нам кофе.
Тайлер перестал метаться по кабинету, подошел к столу и оперся обеими руками о спинку кресла для посетителей.
— Неплохо придумано, но мой ответ «нет». Вам придется меня выслушать.
Джилл бросила беспокойный взгляд на телефон.
— Вот как все было, — продолжал Тайлер. — Там, где я работал раньше, меня уволили… Глава нейрохирургического отделения глубоко завяз в мошенничестве с ФСЗП. Нет, он, конечно, пустил в ход всю тяжелую демагогическую артиллерию, чтобы себя оправдать: и ничтожное вознаграждение, и медицинскую практику, задыхающуюся под чудовищной тяжестью федеральной бюрократии, и жуткую стоимость страхования от врачебных ошибок… Я мог бы и дальше продолжать, но суть вы уловили. Он был просто жаден до денег и в своей жадности перешел все мыслимые и немыслимые границы. Дошел до того, что начал выставлять счета больным, которых лечили ординаторы, а его самого даже не было в операционной. Близко не было! Не то чтобы он, допустим, находился в больнице и мог дать консультацию в случае необходимости. Нет. Однажды он был в отпуске на Гавайях, попивал «Май тай», [37] а бухгалтерия выставила счета за целую неделю операций, проделанных ординаторами под руководством других врачей. Все счета были оформлены на его имя.
Мне это не нравилось, но я ничего не мог поделать. Я был мелкой фигуркой в нижней части тотемного столба. Старался держаться в стороне, но наступил день, когда я не смог уклоняться. Он попросил меня прикрыть несколько случаев… ну, вы понимаете, прийти на помощь, если возникнут проблемы. Я ответил «нет». Он среагировал очень просто: пригрозил уволить меня, если я не буду сотрудничать.
Видите ли, кое-чего вы обо мне не знаете. Я всегда мечтал стать главврачом. Он это знал. И еще знал, что в нашем отделении у меня это могло получиться. Была прекрасная перспектива. Но если бы он меня уволил, карьера была бы загублена. У меня больше не было бы шанса. — Тайлер горько рассмеялся. — В конечном счете меня и уволили. В академических кругах я теперь изгой. Уж об этом он позаботился. Какой декан захочет нанять профессора, который накапал на своего прежнего босса?
Я попал в классический двойной переплет. Мне хотелось удержаться на работе, но чем больше случаев он заставлял меня покрывать, тем больше возрастал риск, что я окажусь в федеральной тюрьме и навсегда потеряю врачебную практику.
Федералы заверили меня, что я буду под защитой. — Опять вырвался саркастический смешок. Мэтьюс с отвращением покачал головой: — Не получилось. Мой босс узнал об их расследовании заблаговременно и успел забросать свои следы грязью. И тут федералы отступили. А после этого — я и ахнуть не успел! — в моем шкафчике вдруг обнаружили наркотики. Все произошло так же, как здесь. Точно под копирку. Мне такое совпадение кажется слишком подозрительным. Кто-то знает о том, что случилось в Калифорнии, и теперь использует накатанный прием, чтобы снова подставить меня.
— Значит, вы никогда не употребляли наркотики?
— А вы сами подумайте. Разве наркоман может быть нейрохирургом? Анестезиолог, наверное, еще мог бы… Во время операции все эти подаватели газа только и делают, что сидят возле аппаратов жизнеобеспечения, читают автомобильные и компьютерные журналы. Но нейрохирург? Никогда.
Его история как будто заставила Джилл задуматься.
— Зачем кому-то понадобилось подбрасывать наркотики вам в шкафчик?