— Убирайтесь!
Сажье пропустил вперед несколько семей. Он шел с семейством Коза, в котором было шестеро детей, похожих на него. Он тоже натер волосы грязью, чтобы сделать их темнее. Цвета глаз скрыть было нельзя, но ему строго-настрого наказали не поднимать их, пока возможно.
Очередь продвинулась еще на одного.
«Мой черед».
Они договорились, что Элэйс притворится непонимающей, если при ней заговорят.
— Toi! Paysan! Qu'est-ce que tu porte là? [105]
Элэйс низко склонила голову, поборола искушение прижать руку к повязке на груди.
— Eh, toi! [106]
В воздухе мелькнуло древко пики, и Элэйс подобралась, но удар предназначался не ей. Он сбил наземь шедшую впереди девочку. Та забарахталась в пыли, прижимая к себе шляпу.
— Canhôt.
— Что она бормочет? — выругался стражник. — Ничего не понимаю.
— Chien. Щенок у нее.
Никто не успел опомниться — солдат выхватил собачонку у нее из рук и проткнул пикой. Кровь брызнула девочке на платье.
— Allez! Vite! [107]
Девочка обмерла и не могла шевельнуться. Элэйс подняла ее на ноги и протолкнула сквозь ворота, поборов искушение оглянуться на Сажье.
«Вот они».
На холме против ворот собрались французские бароны. Не предводители, ожидавшие конца исхода, чтобы въехать с победой в опустевший город, а шевалье, носящие цвета Бургундии, Невера и Шартра.
В конце ряда французов, ближе всех к тропе, сидел на сером жеребце высокий худой воин. Южное солнце не тронуло его белой, как молоко, кожи. Рядом с ним Элэйс увидела Франсуа. Чуть дальше мелькнуло знакомое красное платье Орианы.
Гильома не было.
«Иди, не поднимай глаз».
Она была уже так близко, что чувствовала запах кожи от седла и сбруи лошади бледного рыцаря. Ей казалось, что взгляд Орианы прожигает ее насквозь.
Старик с полными боли и горя глазами уцепился за ее локоть. Ему нужна была поддержка на крутом склоне. Элэйс подставила ему плечо. Повезло. Теперь каждый принял бы их за деда и внука, и она неузнанной прошла под взглядом Орианы.
Казалось, тропе не будет конца. Спустя целую вечность они выбрались к краю болот за холмом. Здесь тянулась лесистая полоска. Элэйс передала старика с рук на руки его сыну и невестке, а сама отделилась от толпы и нырнула за деревья.
Спрятавшись от взглядов, Элэйс первым делом выплюнула изо рта камешки, которые натерли ей щеки изнутри. Потерла подбородок, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Сняла шляпу и пальцами расчесала свалявшиеся волосы. На ощупь они были как сырая солома и больно кололи шею.
Крики у ворот заставили ее обернуться.
«Нет, пожалуйста, только не его!»
Один из солдат ухватил за шиворот Сажье. Мальчик отбивался ногами, пытаясь вырваться. Руки у него были чем-то заняты. Маленькая коробочка…
Сердце у нее вырывалось из груди. Вернуться было слишком опасно. Элэйс ничем не могла помочь мальчику. Тетушка Коса заспорила было с солдатом, но тот отпустил ей такую затрещину, что женщина растянулась на земле. Сажье воспользовался заминкой, вывернулся из рук солдата и бросился вниз по склону.
Элэйс не дышала. Мгновение ей казалось, что все обойдется. Солдат равнодушно отвернулся от мальчишки. Но тут же послышался крик женщины. Ориана указывала на Сажье и громко требовала, чтобы солдаты поймали беглеца.
«Она его узнала».
Ей нужнее всего Элэйс, но как замена годится и Сажье.
На холме возникла суматоха. Два солдата устремились за мальчишкой, но тот был проворнее и не спотыкался на знакомой до камушка земле. Отягощенным оружием взрослым мужчинам не угнаться было за одиннадцатилеткой. Элэйс беззвучно торопила мальчика, через канавы бежавшего к лесу.
Поняв, что упускает добычу, Ориана послала в погоню Франсуа. Его конь прогрохотал копытами по тропе, спотыкаясь и оскальзываясь на сухой земле, но быстро сокращая расстояние. Он почти настиг мальчика, когда Сажье метнулся в густые кусты.
Элэйс поняла, что Сажье бежит к болотистому берегу Од. Там в реку впадало несколько ручьев, и земля зеленела, как весенняя поляна, но под травой скрывалась смертельная топь. Местные туда не ходили.
Она высунулась из-за дерева, чтобы лучше видеть. Франсуа то ли не понял, что задумал Сажье, то ли не решился остановиться. Он пришпорил лошадь.
«Догонит…»
Сажье споткнулся, но удержался на ногах и помчался дальше, виляя между кустами, уводя преследователя в заросли черничника и чертополоха.
Внезапно у Франсуа вырвался сердитый вскрик, который тут же сменился испуганным воплем. Задние ноги лошади увязли в топкой грязи. Животное забилось, но каждый рывок только погружал его глубже в предательскую трясину.
Франсуа выскочил из седла, надеясь добраться до твердой земли, но и его тело погружалось все глубже. На мгновенье показались кончики его пальцев — и скрылись.
Стало тихо. Кажется, умолкли даже птицы. Трепеща за судьбу Сажье, она шагнула вперед — и тут же увидела мальчика. Лицо его было пепельно-серым, нижняя губа дрожала, но он так и не выпустил из рук деревянного ящичка.
— Я завел его в болото, — сказал он.
Элэйс взяла его за плечи.
— Я видела. Молодец.
— Он тоже был предателем?
Она кивнула.
— Наверно, Эсклармонда об этом и пыталась нас предупредить.
Элэйс сжала губы, радуясь, что отец так и не узнал о предательстве своего воспитанника. Она выбросила из головы эту мысль.
— А вот ты о чем думал, Сажье? Как тебе пришло в голову выносить какую-то коробочку! Ты едва не погиб из-за нее!
— Menina велела мне ее сберечь.
Сажье перехватил коробочку так, чтобы с двух сторон сжать ее пальцами. Раздался резкий щелчок, и внизу открылось неглубокое плоское отделение. Мальчик вытащил из него клочок ткани.
— Это карта. Menina сказала, она нам понадобится.
Элэйс мгновенно поняла.
— Она не собиралась идти с нами? — тяжело сказала она, чувствуя, как в глазах копятся слезы.
Сажье помотал головой.
— Почему она мне не сказала? — У Элэйс дрожал голос. — Она мне не доверяет?
— Ты бы ее не отпустила.
Элэйс прижалась лбом к дереву. Огромность предстоящего дела ошеломила ее. Без Эсклармонды, где она возьмет силы справиться с тем, что от нее требовалось? Сажье, словно угадав ее мысли, сказал: