Элис обвела взглядом сожженные солнцем горы Сабарте, хранившие все тот же неподвластный времени вид. На миг ее охватило ощущение счастья. Потом подступило другое чувство — словно бы покалывание в затылке. Предвкушение? Ожидание? Узнавание.
«Все кончается здесь».
У Элис перехватило дыхание, часто забилось сердце.
«Все кончается здесь, где и началось».
Голову вдруг наполнили обрывочные звуки, шепотки. Будто эхо, долетевшее из прошлого. И снова возникли слова, прочитанные недавно на каменной ступени. «Pas a pas». Они без конца повторялись в памяти, как обрывок детского стишка.
Не может такого быть. Глупости!
Потрясенная, Элис оперлась руками о колени и заставила себя встать. Надо возвращаться в лагерь. Перегрев, обезвоживание… надо уйти с солнцепека и попить воды.
Тщательно выбирая дорогу, она принялась спускаться. Каждый камень или ухаб отдавался болью в ногах. Элис торопилась уйти от шепчущего камня, от живущих в нем призраков. Не понимая, что с ней происходит, она думала только о бегстве.
Она шла все быстрей и быстрей, в конце концов почти побежала, спотыкаясь и оступаясь на острых обломках кремня. Но слова застряли в памяти и повторялись громко и ясно, подобно мантре.
Шаг за шагом мы проходим свой путь. Шаг за шагом…
Столбик термометра в тени подползал к тридцати трем градусам. Время близилось к трем часам. Элис сидела под полотняным навесом, послушно глотая «оранжино» из стакана, который сунули ей в руку. Теплые пузырьки щекотали горло, сахар поступал в кровь, возвращая силы. Резко пахло брезентом, палатками и полиэтиленом.
Порез на локте ей промыли и заново перевязали. Чистые белые бинты лежали и на вспухшем до размеров теннисного мячика запястье. Мелкие ссадины и царапины, сверху донизу покрывавшие ноги, смазали обеззараживающей мазью. Сама виновата.
Элис посмотрела в зеркальце, висевшее на опоре тента. Маленькое личико сердечком с умными карими глазами взглянуло на нее из-за стекла. Кожа была бы бледной, если бы не загар и веснушки. Да, ну и видок! Волосы в пыли, майка в пятнах крови…
Больше всего ей хотелось вернуться в Фуа, в номере сбросить одежду и долго-долго стоять под прохладным душем. А потом выйти на площадь, заказать в кафе бутылочку вина и не двигаться с места до самого вечера.
И не вспоминать о том, что случилось. Однако похоже, что удрать не выйдет. Полиция прибыла полчаса назад. На стоянке, рядом с потрепанными «рено» и «ситроенами» археологов, выстроились бело-голубые полицейские автомобили. Все это напоминало вражеское вторжение.
Элис была уверена, что ею займутся в первую очередь, однако полицейские, выяснив только, что именно она обнаружила скелеты, и сообщив, что поговорят с ней позже, оставили ее в покое. Элис не возражала. Шум и суматоха ее угнетали. Все равно никто ничего не знал, и Шелаг куда-то подевалась.
Появление полиции изменило привычный вид лагеря. Десятки полицейских в светло-голубых рубашках, в высоких черных сапогах, с пистолетами на поясе, осами облепили горный склон, взбивали ногами пыль, шумно и торопливо перекликались на французском, совершенно невразумительном для Элис из-за непривычного выговора. Гул стоял в воздухе. Стрекотание видеокамер заглушало хор цикад.
Ветерок, дувший со стороны стоянки, донес до нее звук разговора. Обернувшись, Элис увидела доктора Брайлинга, поднимавшегося по ступеням в сопровождении Шелаг и коренастого офицера полиции — по-видимому, начальника.
— Совершенно очевидно, что скелеты никак не могут оказаться вашими пропавшими, — настойчиво втолковывал доктор Брайлинг. — Возраст костей, несомненно, исчисляется столетиями. Уведомляя власти, я никак не предвидел, какой шум вы из-за них поднимете. — Он взмахнул руками. — Вы хотя бы понимаете, что ваши люди нам все снесут? Уверяю вас, я очень против этого.
Элис разглядывала офицера: маленького смуглого мужчину средних лет, с обширным брюшком и еще более обширной лысиной. Он запыхался и явно страдал от жары, то и дело утирая лоб и шею зажатым в руке влажным носовым платком. Толку от этого было мало. Даже издалека Элис видела темные круги пота у него под мышками и вокруг ворота.
— Приношу извинения за доставленные неудобства, monsieur le Directeur, [10] — отбивался он на правильном английском языке. — Но поскольку это частная экспедиция, вы, я уверен, сумеете объяснить положение вашим спонсорам.
— То обстоятельство, что мы финансируемся частным образом, а не средствами института, никак не относится к делу, господин Нубель. Вы без всяких оснований вмешиваетесь в ход работ, раздражая и утомляя сотрудников. Между тем наши исследования имеют большое значение…
— Доктор Брайлинг, — заговорил Нубель, по-видимому, не в первый раз повторяя одно и то же. — У меня связаны руки. Мы заняты расследованием убийства. Вы видели объявления о розыске двоих пропавших, oui? [11] А потому, удобно вам это или нет, мы вынуждены убедиться, что найденные вами скелеты не принадлежат никому из этих людей, после чего вы сможете продолжать работу.
— Не говорите глупостей, инспектор! Можно ли сомневаться, что тем скелетам сотни лет?
— Вы провели анализ?
— Ну… нет… — запнулся доктор. — Тщательного анализа, конечно, не проводили. Но ведь это бросается в глаза. Ваши эксперты со мной согласятся.
— Не сомневаюсь, доктор Брайлинг, но до тех пор… — Нубель пожал плечами. — Мне больше нечего вам сказать.
Вмешалась Шелаг:
— Мы сочувствуем вашим затруднениям, инспектор, но не могли бы вы сказать по крайней мере, сколько это продлится? Когда вы закончите?
— Bientôt. [12] Скоро. Не я составлял инструкции.
Доктор Брайлинг возмущенно взмахнул руками:
— В таком случае я вынужден обратиться через вашу голову к кому-либо, обладающему властью. Это просто смешно!
— Как пожелаете, — кротко отозвался Нубель. — А пока — кроме дамы, обнаружившей тела, я хотел бы получить список всех, входивших в пещеру. Закончив предварительное следствие, мы немедленно заберем тела на экспертизу, после чего ваши сотрудники будут свободны.
Элис наблюдала за окончанием этой сцены. Брайлинг зашагал прочь, а Шелаг тронула инспектора за плечо, впрочем, тут же отдернув руку. Кажется, они тихо переговорили между собой, потом оба обернулись к автомобильной стоянке. Элис тоже взглянула в ту сторону, но не увидела ничего интересного.
Прошло еще полчаса, а к ней так никто и не подошел.
Элис порылась в своем рюкзачке — то ли Стивен, то ли Шелаг захватили его сверху — и вытащила блокнот для зарисовок. Открыла на первой свободной странице.