Отшельник… тоже карта из Старших арканов. Свидетельства, что карты Таро колоды Боске рисовались в этих местах, сыпались одно за другим. Крошечная церковь, посвященная Марии Магдалине, — тоже доказательство. Единственное, чего Мередит не могла понять: при чем тут Домейн-де-ла-Кад?
«И как это связано, если связано, с моей семьей?»
Мередит заставила себя сосредоточиться на том, чем занята сейчас. Нет смысла сваливать все в одну кучу. Возможно, отец Хола был прав, предположив, что все в Ренн-ле-Шато сооружалось именно ради того, чтобы отвлечь внимание от происходившего в соседней долине? Гипотеза звучала логично, но прежде чем делать выводы, Мередит нуждалась в дополнительных фактах.
— Насмотрелась? — спросил Хол. — Или хочешь еще здесь задержаться?
Углубившаяся в свои мысли Мередит только головой покачала:
— С меня хватит.
Возвращаясь к машине, они в основном молчали. Гравий на дорожке громко хрустел под ногами, как плотно слежавшийся снег. За время, что они провели в церкви, похолодало, и в воздухе тяжело висел дым костров.
Хол отпер машину, потом оглянулся через плечо.
— В 1950 году на участке виллы «Бетания» нашли три зарытых тела, — сказал он. — Все мужчины, в возрасте от тридцати до сорока, и все были застрелены, хотя по меньшей мере один из трупов сильно искалечен дикими животными. Официальный вердикт гласил, что они были убиты во время войны — наци оккупировали эту часть Франции, и движение Сопротивления здесь было очень активным. Но местные считают, что трупы лежали там и раньше, с конца девятнадцатого века, что их смерть связана с пожаром в Домейн-де-ла-Кад, а может, и с убийством священника из Кустоссы.
Мередит взглянула на Хола поверх крыши машины.
— А дом подожгли преднамеренно? Я читала, что это был поджог.
Хол пожал плечами.
— Местная история в этой части полна пробелов, однако все здесь уверены, что так и было.
— Но если те трое были замешаны — в поджоге или убийстве, — кто, по мнению местных жителей, убил их?
В этот момент у Хола зазвонил мобильный. Он откинул крышку и взглянул на номер. Взгляд его стал острым.
— Этот вызов мне нужно принять, — сказал он, прикрывая микрофон. — Извини.
Про себя Мередит застонала от досады, но делать было нечего.
— Конечно, давай, — сказала она.
Сев в машину, она смотрела на Хола, который отошел к елям у Башни Магдалы, чтобы поговорить.
«Совпадений не бывает. Все имеет свою причину».
Она откинулась на подголовник и стала перебирать все случившееся, начиная с момента, когда она вышла из поезда на Северном вокзале. Нет, позже. С момента, когда она поставила ногу на первую из цветных ступенек, ведущих в комнату Лауры.
Мередит вытащила из сумочки блокнот и стала просматривать записи, ища ответа на вопрос: эхо каких событий, след какой истории она здесь ищет? В Ренн-ле-Бен она приехала в поисках истории своей семьи. При чем тут карты? Или вовсе ни при чем? Или они — часть совсем другой, отдельной истории? Интересной с академической точки зрения, но ее лично не касающейся? И что связывает ее, если связывает, с Домейн-де-ла-Кад? С Верньерами?
Как сказала Лаура? Мередит пролистнула обратно несколько страничек и нашла запись:
«Последовательность как будто перескакивает назад и вперед, как если бы события смешивались. Проскальзывали между прошлым и будущим».
В окно она увидела Хола, он шел к машине, стиснув в кулаке сотовый телефон. Вторую руку он глубоко запихнул в карман.
А он-то здесь при чем?
— Эй, — окликнула она, когда он открыл дверцу. — Все в порядке?
Он влез в машину.
— Извини, Мередит. Я собирался пригласить тебя вместе пообедать, но появилось дело, которого я не могу отложить.
— Хорошее известие, или как? — спросила она.
— Полицейский комиссариат в Куизе, который вел дело, наконец разрешил мне просмотреть досье по несчастному случаю с отцом. Я добивался этого не одну неделю, так что это шаг вперед.
— Это здорово, Хол…
Она надеялась, что это так и есть и что его надежды оправдаются.
— Так что я могу или забросить тебя обратно в отель, — продолжал он, — или ты можешь поехать со мной, а потом мы бы раздобыли что-нибудь поесть. Одна беда — я не знаю, сколько времени там проведу. Они здесь иногда бывают ужасно медлительны.
— Похоже, ты можешь надолго застрять, — сказала Мередит. — Если ты смог бы по дороге забросить меня в отель, то было бы лучше.
Она с радостью увидела на лице Хола разочарование, но он тут же кивнул.
— Наверно, в любом случае лучше мне съездить одному, ведь они и так делают мне одолжение.
— Я так и подумала, — сказала она, коснувшись его руки.
Хол включил зажигание и задним ходом вывел машину.
— А как насчет попозже? — спросил он, выбравшись с узкой улочки Ренн-ле-Шато. — Можно вместе что-нибудь выпить. Или даже поужинать? Если у тебя нет других планов?
— Конечно, — улыбнулась она, изображая полное спокойствие. — Поужинать было бы неплохо.
Джулиан Лоуренс стоял у окна своего кабинета в Домейн-де-ла-Кад и смотрел, как его племянник разворачивает машину и отъезжает по длинной подъездной дорожке. Потом он переключился на женщину, которая, выйдя из машины, помахала ему вслед. «Та самая американка», — решил он.
И одобрительно кивнул. Хорошая фигурка, спортивная, но не крупная, прямые черные волосы до плеч. Провести время в ее обществе не будет тяжелым испытанием.
Она повернулась, и он разглядел ее как следует.
Джулиан узнал лицо, хотя не помнил, где его видел. Он порылся в памяти и сообразил: та навязчивая сучка из пробки в Ренн-ле-Бен. Прошлым вечером. С американским акцентом.
Его настиг новый приступ паранойи. Если мисс Мартин сотрудничает с Холом и видела, как он проезжал через город, у племянника может возникнуть законный вопрос, куда он ездил. Он может догадаться, что причины, которыми Джулиан объяснил свое опоздание, неосновательны.
Он допил свой бокал и мгновенно принял решение. В три шага пересек кабинет, подхватил свой пиджак и вышел, чтобы перехватить ее в вестибюле.
На обратном пути из Ренн-ле-Шато Мередит начала волноваться. До сих пор подарок Лауры казался просто обузой. Теперь колода Таро представлялась интригующе многозначительной.
Она проводила взглядом машину Хола, повернулась и направилась по ступеням к парадному входу отеля. Ей было неспокойно, и в то же время в душе разгоралось нетерпение. Те же чувства, которые она испытала при встрече с Лаурой, вернулись и еще усилились. Надежда против скепсиса, жгучее предвкушение против опасений, что она, складывая два и два, получает в ответе пять.