«Нет», – подумал Джефф и легко заснул.
Утром, ровно в восемь, медбрат отвез Дюрана на каталке в операционную, где его опоясали трубками и сделали серию инъекций. После этого пациент погрузился в бессознательное состояние, оставаясь вялым и безучастным ко всему происходящему. Операция началась десять минут спустя и продолжалась, насколько мог определить Джефф, именно столько, сколько и предсказывал Аллалин.
По большей части Дюран сидел с закрытыми глазами и без интереса слушал как из-под воды доносившиеся голоса хирургов и ритмичную перекличку разнообразных аппаратов. Он ничего не чувствовал, едва улавливая перемещение тех, кто находился рядом, и колебания света, когда над ним склонялся хирург.
Дюран слышал перезвон инструментов, которые то клали на металлические подносы, то забирали с них. Звуки временами складывались в невнятные связки слогов, хотя он не мог понять, о чем велась речь.
Однажды Шоу вроде бы сказал: «симасидальная подлость», на что Аллалин ответил: «воблость гиппопотама».
Пару раз Джефф открывал глаза, и тогда огни в операционной мерцали и перемигивались, точно звезды. Зрелище выглядело почти прекрасным: все пульсировало, подчиняясь ритму механической симфонии приборов.
И тут Аллалин совершенно отчетливо произнес:
– Вот он!
Кто– то испустил вздох неимоверного облегчения, а потом до Дюрана донеслись слова Шоу:
– Господи Иисусе! Это еще что такое?
Медленно вплыло в фокус лицо хирурга, распалось на ленточки света и вновь обрело исходную форму. Дюран видел, как рот доктора движется с увеличенной до ненормальности амплитудой, и звук очень долго и неохотно добирался до ушей, словно сквозь воду.
– Еффф. – Пациенту показалось, что это буква алфавита и его просят продолжить список, но во рту было слишком сухо. Вдруг он понял, что доктор обращается к нему: «Джефф».
– Шшто? – Рот точно набит зубной пастой.
– По меньшей мере он распознает звуки на слух и способен говорить, – с явным облегчением объявил Аллалин, склоняясь над Дюраном. Его кроличье лицо слегка укоротилось – слишком близко к глазам.
– Назови мне свою фамилию, Джефф.
Тот задумался. Вспомнил, что находится в больнице, вспомнил, что ему делали операцию. Видимо, операция закончилась – и он в порядке. Не умер, не ослеп, не лишился рассудка.
– Джефф! – Высокий голос терпеливо продолжал. – Скажи, ты помнишь свою фамилию?
Пациент кивнул.
– Назови фамилию, Джефф.
– Дюран.
Неожиданно перед глазами оказалось лицо Эйдриен.
– Привет, старина, – проговорила она и крепко стиснула его руку.
Доктор Шоу сказал:
– Я ваш должник, Ник, – операция проведена чертовски хорошо!
Пациент неподвижно лежал на каталке и прислушивался к разговору врачей. Аллалин сказал: «Держи меня в курсе дел. Любопытно, что скажут в лаборатории».
– Узнаешь первым, можешь не сомневаться, – ответил Шоу.
Дюран попытался переместиться в сидячее положение, но все в поле зрения качнулось и поплыло в сторону. Он закрыл глаза и схватился за край стола.
– Ну-ну, – пожурил его Шоу, – поосторожнее. Вас прооперировали только утром.
Джефф нащупал руку Эйдриен и сжал пальцы.
– Что там было? – спросил он.
– У тебя в голове?
– Да.
– Придется некоторое время потерпеть, – ответил за нее Шоу.
– О чем вы?
– Доктор хочет сказать, что предмет, который из тебя извлекли, находится сейчас на анализе, – сказала Эйдриен. – В лаборатории.
– На анализе? – переспросил Дюран.
– Позвольте, я расскажу вам, что предполагал обнаружить, – предложил психиатр.
– Расскажите.
– Я думал найти хирургический зажим или что-то вроде этого. Особенно после того, как увидел, что вы уже перенесли одну операцию. Также там мог оказаться фрагмент пули или осколок, попавший в череп после аварии, – то, что проглядели при первом вмешательстве.
– И?… – спросил Дюран.
– Доктор извлек нечто другое, – сообщила Эйдриен.
Джефф переводил взгляд с одного собеседника на другого, ожидая объяснений.
– Так что там было?
Психиатр сложил трубочкой губы, состроив недовольную мину.
– Я не знаю.
Пациент попытался протестовать, и доктор прервал его:
– Зато нам доподлинно известно, что объект попал в вашу черепную коробку не случайно.
Дюран нахмурился и проводил взглядом Шоу, который отошел к окну.
– То есть?
– Объект имплантировали.
– Что? Зачем? – Джефф от удивления снова попытался сесть и опять потерпел неудачу.
– В том-то и дело. Когда Ник его вытащил, я подумал, что это кусок стекла. Таким он показался на первый взгляд. Затем мы взглянули на него в микроскоп…
– И что же?
– Оказалось, перед нами нечто другое, – продолжил психиатр. – Внутри объекта видны провода – это явно какая-то разновидность микроминиатюрного прибора.
Дюран застонал.
– Мы отправили его в лабораторию прикладных материалов, – сообщил Шоу. – У них есть отделение биомедицинских исследований.
– Вы хотите сказать, что достали из моей головы нечто, о чем не имеете представления?
Психиатр улыбнулся:
– Не совсем так. Я знаю, что это такое – мозговой имплантат, располагающийся между полушариями мозга. Вопрос в другом: каким образом он оказался в вашей голове? На данный момент лично мне цель его пребывания там неясна.
– Доктор, но ведь у вас есть какие-то предположения? – поинтересовалась Эйдриен.
– Откровенно? – начал Шоу. – Если не считать весьма скромных экспериментов над животными, страдавшими болезнью Паркинсона, единственный имплантат, с которым мне доводилось иметь дело, использовался для лечения эпилептических припадков. Причем в крайне тяжелых формах.
– И вы полагаете, что у меня эпилепсия? – спросил Дюран.
– Напротив, я не заметил у вас ни одного симптома.
На некоторое время все замолчали, и пациент поинтересовался:
– Когда вам сообщат результаты?
– Через три-четыре дня, – ответил Шоу.
– Я смогу к тому времени ходить?
Психиатр лукаво усмехнулся в ответ.
– К тому времени вы уже выпишетесь отсюда.
– Вы шутите? – изумилась Эйдриен.
Врач покачал головой:
– Ни в коей мере.