В подобном наряде Фрэнк ее уже видел — в первую встречу в институте здоровья. Под белым халатом скрывалась очень похожая одежда — нелепый туалет провинциальной матроны. Видимо, такова ее попытка одеться «прилично». Больше всего Энни походила на девочку, нарядившуюся в мамино.
— Фрэнк, привет! — воскликнула она и лучезарно улыбнулась.
— Привет, — отозвался он и встал.
— Что-то случилось? — спросила Энни, заметив выражение его лица.
— Да как сказать, — ответил Фрэнк.
Они сели на крыльце, в тени цветущего дерева. Энни положила газету на колени и вопросительно подняла глаза.
— Я разослал несколько запросов в соответствии с законом о свободе информации… Насчет экспедиции.
— Я надеялась, что с этой темой уже покончено, — закатила глаза Энни.
— Мне кое-что прислали. Тебе стоит посмотреть.
Она сердито отвернулась.
— Я понимаю, — быстро сказал Фрэнк, — но ты должна на это посмотреть. Честное слово.
— Валяй рассказывай, — раздраженным голосом ответила Энни.
Он показал письмо с пометкой В(1) (Ну и что? Ничего не понимаю) и письмо из треста «Компас» (Покажи-ка… Кто такой Ллойд Кольп?). Рассказал про Кольпа, а заодно и про Меллоуза. Теперь Энни слушала внимательно, и ее взгляд становился все печальнее. (Киклайтер ничего не говорил про финансирование).
Фрэнк закончил и убрал бумаги.
— Ты ничего не знала?
Она помотала головой, поджав губы, как будто вот-вот заплачет.
— Понятно. — Фрэнк попытался взять ее за руку, но она вырвалась и закрыла лицо руками. — По-моему, нам все-таки надо поговорить о Ниле Глисоне и о том, что произошло на Копервике.
Энни молча покачала головой, не отводя рук от лица. На ее юбке появилось несколько мокрых точек — она плакала.
— Кто такой Нил Глисон? — спросила наконец она.
— Он встретил вас в Хаммерфесте и затолкал тебя в машину. Агент ФБР.
Энни судорожно вздохнула и встала.
— Мне пора.
— Энни… — потянулся к ней Фрэнк.
Она отстранилась:
— Я не могу об этом говорить.
— Послушай, это очень важная тема, ее нельзя замалчивать! Люди должны узнать правду! И узнают, так или иначе!
— Я понимаю.
— Тогда почему?..
— Все не так, как ты думаешь.
— А как?
— Пусти меня.
— Экспедицию финансировали спецслужбы. Это же очевидно! И очень просто выяснить. Когда фонд отказал вам в финансировании…
Энни лихорадочно замотала головой.
— …Киклайтер пошел в ЦРУ.
— Нет! Он не ходил! Все было не так.
— Хорошо, значит, это они к вам пришли! Какая разница? Главное вот что: это разработка бактериологического вооружения, то есть противозаконная акция. Не могу поверить, что ты влипла в такую гадость!
— Ни во что я не влипла!
— Хватит отпираться, Энни. Тебя просто использовали. Я-то понимаю, но никто другой не поверит. Пожалуйста, расскажи мне все!
Энни дернула головой и вытерла слезы кулаком:
— Не могу.
Энни отперла дверь и переступила порог.
— Мне очень понравилось, как мы поужинали, — сказала она, разрыдалась и захлопнула дверь.
Фрэнк барабанил пальцами по столу и пытался все обдумать, однако молчание Энни логическому объяснению не поддавалось. Что же делать?
Полчаса спустя он смотрел на экран со списком действий. Список был очень коротким:
1. Позвонить Кольпу.
2. Проверить декларации.
Первым пунктом стояло упражнение в прикладной самообороне. Звонок, конечно, ничего не даст. Кольп ни за что не подойдет к телефону. Но позвонить просто необходимо, иначе, когда придет время публикации, юристы насядут: «Вы ему даже не позвонили? Решили, что он не станет с вами разговаривать?»
Фрэнк набрал номер Кольпа, и все прошло точно по плану: «Генерала, к сожалению, нет в кабинете. Вы не могли бы пояснить цель звонка?»
Как и любой хороший привратник, секретарь Кольпа вытягивал всю возможную информацию, даже не допуская к начальнику. «Говорит Фрэнк Дейли. Из „Пост“. Да, я временно вышел из штата и работаю на фонд… Да, я знаю, что это сложно, просто передайте ему, что я насчет Копервика».
С этими словами Дейли повесил трубку и перешел к задаче номер два.
Проверить декларации.
Так можно выяснить, что стало с телами шахтеров: куда и как их перевезли. Национальный научный фонд отклонил заявку Киклайтера в первую очередь потому, что его руководителей беспокоил возможный риск. Фрэнк еще до экспедиции заинтересовался мерами предосторожности, и Энни подробно ему их описала.
Во-первых, с трупами должны работать люди в специальных костюмах с биозащитой четвертого уровня. После извлечения из гробов останки завернут в пропитанную формалином ткань и уложат в герметичные контейнеры. Вертолет доставит контейнеры на борт «Рекс мунди», где их поместят в холодильную камеру с постоянной температурой в минус пятнадцать градусов. Из Хаммерфеста груз переправят в Тромсё, на военную авиабазу. Там экспедицию должен ждать военный грузовой самолет с собственной холодильной камерой. На нем Энни, Киклайтер и контейнеры перелетят на военную авиабазу в Довере. Потом трупы пройдут таможенный контроль, и транспортом доверской похоронной службы, оборудованным холодильной установкой, их переправят в Национальный институт здоровья.
Так должно было быть. Но что произошло на самом деле? Вдруг трупы перевезли в другое место, например, в Форт-Детрик?
Фрэнк порылся в телефонной книге и позвонил в службу общественной информации Пентагона капитану Марше Дельвин. Выслушав его, она пообещала перезвонить через час.
— У меня есть для вас информация, — сообщила она, позвонив, как обещала, минута в минуту.
— Отлично!
— Грузовой самолет «С-131» вылетел из Тузлы в шесть утра двадцать восьмого марта, в тот же день в четырнадцать двадцать пять приземлился в Тромсё. Двадцать девятого марта принял на борт пять пассажиров. Вылетел в пять утра, восемь часов спустя приземлился на базе Эндрюс.
— Эндрюс, не Довер?
— Да, сэр, Эндрюс. Самолет приземлился на базе в тринадцать ноль-ноль.
— Значит, они передумали… — заключил Фрэнк.
— Извините, что?
— Передумали. Они собирались лететь в Довер.
— Мне это неизвестно. Но приземлились в Эндрюс, никакого сомнения.
— Большое спасибо, — вздохнул Фрэнк. — Вы не могли бы назвать имена пассажиров?