— Только не сегодня утром. Я пойду возьму сумку. — Выйдя из кухни, Эллис направилась в гостиную в поисках сумочки Бенни.

— Давай я уберу яйца, — крикнул Грейди из кухни, и тут внезапно зазвонил телефон.

— Не бери трубку! — крикнула Эллис. Не хватало ей еще одного испытания. Она нашла сумку и подошла к дверям. — Мы должны ехать.

— О'кей.

Телефон перестал звонить, но раздался щелчок, как у старомодного автоответчика, и Эллис, уже взявшись за дверную ручку, остановилась. В самом ли деле у Бенни был автоответчик? Кто еще пользуется такими старомодными устройствами? Как она не обратила на это внимания? Через секунду послышался громкий женский голос.

— Бенни? — Это была Мэри Ди Нунцио. — С помощью Джуди я кончила готовить данные для ордера по задержанию Эллис. Я надеюсь, он тебе не понадобится, но стоит иметь его под рукой. Я перешлю его сегодня вечером. До завтра. Береги себя. Пока.

О нет! Эллис не могла поверить своим ушам. Она открыла входную дверь, словно ничего не случилось. Теперь Грейди будет знать, что она вернулась в жизнь Бенни. Если она и дальше будет совершать мелкие оплошности, это даст ему основание задуматься, в самом ли деле она Бенни. Эллис велела себе сохранять спокойствие, но тут Грейди неторопливо вышел из кухни. Его брови были стянуты в одну линию, а в глазах за стеклами очков отражалась сосредоточенность.

— Она имела в виду Эллис Коннолли? — спросил он. — Ты получила на нее ордер? Что происходит?

— По сути, ничего особенного. Ты же знаешь Ди Нунцио. Она же всегда реагирует излишне бурно.

— Так что случилось?

— Мне позвонили и сообщили, что Эллис бросила работу. — Эллис напомнила себе, что должна придерживаться одной версии. До сих пор у него не было оснований подозревать кого-то, и она не могла позволить, чтобы звонок Мэри все разрушил. — Она хотела получить ордер, чтобы держать Эллис на расстоянии. Просто на всякий случай.

— Почему она бросила работу?

— Я объясню тебе по дороге. Поехали. — Эллис вышла на улицу, и Грейди, удивившись, последовал за ней.

— Она тебе угрожала?

— Нет, но Ди Нунцио хочет, чтобы все было наготове. На всякий случай, если это случится.

— Я даже не знал, что вы с ней поддерживаете отношения. В последний раз я слышал, что Эллис покинула город после того, как ты блестяще доказала ее невиновность и ее освободили прямо из зала суда.

— Давай сейчас не будем говорить об этом. — Эллис закрыла двери дома, и, когда повернулась, у Грейди было мрачное выражение лица. Она сбежала по ступенькам и заставила его выйти на мостовую. — Поехали, нам надо спешить.

— Ты говоришь так, словно не воспринимаешь это серьезно. Эллис опасна.

Вот уж спасибо.

— Нет, это не так.

— Она социопат, она склонна к антиобщественным поступкам.

Льстец.

— Не говори глупостей.

— Ты всегда недооценивала ее. Доверяла ей, хотя этого не стоило делать.

Вот тут ты прав.

— Я не доверяла ей. Во всяком случае, полностью.

— Бенни, почему ты ничего не рассказала мне прошлым вечером? Это же серьезная новость, а ты даже не упомянула о ней.

— Я беспокоилась о Медведе и до сих пор волнуюсь. Поведешь машину, ладно? — Когда они подошли к ней, Эллис кинула ему ключи, и они сели в салон. Сейчас ей совершенно не были нужны все эти вопросы. Ей, образно говоря, просто повезло, что Грейди решил провести этот уик-энд со своей давно покинутой любовью.

И я даже не легла под него.

Глава 34

Мэри потеряла надежду на то, что им с Энтони когда-нибудь удастся найти дом. Они уже осмотрели четыре, которые вполне подходили им по цене, но все они не соответствовали тому, что было написано в рекламных буклетах. Еще один дом, который они собрались посмотреть, был «достойным»: это было кодовым словом для понятия «отличный». Она действительно увидела симпатичный кирпичный домик в три этажа с блестящими черными жалюзи на широких оконных проемах, окруженный бело-розовыми кустами львиного зева.

— Привет, ребята. Я Янина Робинсон, — сказала риелтор, открывая дверь. Она была пожилой женщиной с аккуратно наложенной косметикой, хотя ее брюки висели складками, напоминающими меха аккордеона. Мэри имела дело с такой тканью и теперь могла убедить любого, что она подчиняется только утюгу.

— Здравствуйте, — сказал Энтони. Он представил их обоих, что вызвало типичную реакцию у риелтора Янины.

— Как давно вы женаты?

— Мы не женаты, — ответила Мэри, потому что подошла ее очередь вступать в разговор, а Энтони направился в холл, небрежно сцепив руки за спиной.

Янина улыбнулась, обнажив все зубы.

— Ах, вы собираетесь пожениться?

— Нет, мы собираемся жить во грехе. — Любимый старый эвфемизм Мэри означал «сожительствовать», но употреблял его только Тони из другого квартала. Никто не будет продавать вам дом, если вы сообщите, что собираетесь сожительствовать, пусть даже это и не так.

— Вы с кем-то сотрудничаете? — спросила Янина, и Мэри поняла, что это еще одно образное выражение, и Янина хочет понять: может ли она рассчитывать на три процента комиссионных или на шесть?

— Нет, у нас нет брокера. Мы сами по себе.

— Идемте со мной. Я вам все тут покажу, а потом вы подниметесь наверх.

— Великолепно, спасибо. — Мэри вошла в гостиную. Она никогда не жила в таком красивом особняке, но тут же почувствовала себя как дома.

— Полностью отремонтированная гостиная, — стала рассказывать Янина, — новый паркетный пол, обновленная лепнина, выход на южную сторону — словом, все, что нужно молодой паре…

Мэри остановила ее. Она помнила перечень достоинств из буклета, и теперь любой идиот мог убедиться, что комнату заливал солнечный свет, что было необычно для города, к тому же было видно невооруженным глазом, что «пропорции колониального строительства обладают определенным историческим изяществом». Подоконники были в фут шириной и сразу же вызвали желание посидеть на них или на худой конец посадить кошку. Они с Майком предпочли бы кошку, но она отогнала эти мысли.

— А вы видели столовую? — продолжала Янина. — Она такая светлая, просторная, и окна выходят на очаровательный дворик. Патио [21] окружено зеленой изгородью из миниатюрных кипарисов и тисовых кустов.

Тис? Ох ты! Мэри стала рассматривать двор. Она была очарована этим зрелищем, представляя, как сидит в плетеном кресле и читает. У нее никогда не было дома с настоящим задним двором. На небольшой цементной площадке за домом валялись мятые консервные банки.