Выстрелы стали громче и раздавались теперь пугающе близко. Пули барабанили по машине, как град по хилой лачуге. Одна, попав в лобовое стекло, оставила большую дырку и паутину трещин. В машину прорвался ветер. Боковым зрением Джонатан заметил несколько фигур, стоящих в снегу на коленях, при каждом выстреле их силуэты озарялись зловещим светом.

— Не останавливайся! — Эмма высунулась в окно, стреляя по теням.

И тут он увидел его. Серебристый зверь с огромными крыльями и гигантским нарывом на брюхе.

— Эмма!

Им навстречу мчался дрон.

— Быстрее! — приказала она. — Тарань!

— Но… — он посмотрел на жену, — это же самоубийство!

— Вперед!

Джонатан перешел на третью передачу и вдавил педаль газа в пол. Двигатель завизжал и потянул машину вперед. Никаких признаков, что дрон собирается взлетать. Он неотвратимо надвигался на них, злобное металлическое насекомое. Эмма стреляла по нему. Джонатан не видел, попала ли хоть одна пуля в цель. Его взгляд был прикован к гондоле под фюзеляжем. Вот она, бомба. По словам Эммы, двадцать килограммов «Семтекса». Тысяча фунтов в тротиловом эквиваленте. Чтобы уничтожить самолет, вполне хватит.

— Быстрее! — произнесла Эмма, пригибаясь.

Нос дрона оторвался от земли и снова опустился. Джонатан, сцепив зубы, готовился к неминуемому столкновению, вспышке света…

Дрон начал взлетать. Нос уже был в воздухе. Переднее шасси оторвалось от земли. Все равно они точно столкнутся с ним. Инстинкт приказывал ему нажать на тормоза. Крепче сжав руль, он утопил педаль газа.

И заорал.

Серебряная молния пролетела у них над головами.

Дрон взлетел.

В следующее мгновение у машины лопнуло переднее колесо, она накренилась влево и съехала на обочину. Джонатан вывернул руль в обратную сторону, но это не помогло. Снег был слишком глубоким. Машина ехала вперед, стремительно теряя скорость. Она заскользила по подснежному льду и остановилась между дубами метрах в двадцати от дома.

Эмма переложила пистолет в правую руку.

— Человек, который тебе нужен, внутри. Найдешь пульт управления, найдешь и его. Не утруждай себя болтовней. Он все равно не остановится, пока не выполнит то, что вбил себе в голову. У тебя восемь патронов.

— А ты?

— Я останусь здесь, — сказала она. — Когда начну стрелять, беги в лес и обойди дом. На террасу можно попасть, взобравшись по опорам со стороны склона. Там найдешь вход в дом.

Только сейчас он заметил, что она ранена: плечо неестественно опустилось и на куртке выступило кровяное пятно.

— Ты ранена.

— Иди, — сказала она, и в ее глазах отразилась его тревога, — пока тебя не заметили.

Джонатан на мгновение замешкался, потом вышел. Эмма осталась прикрывать его. Она встала и начала стрелять в сторону дома.

87

Электричество.

Фон Даникен лежал в снегу, безразличный к холоду, к боли — ко всему. На совещании два дня назад выяснилось, что система управления дроном потребляет много электроэнергии. Если отрезать дом от электроснабжения, дрон станет беспомощным, неуправляемым. Рано или поздно у него кончится горючее, и тогда он упадет на землю и взорвется где-нибудь в лесу. Где бы он ни упал, он уже не сможет унести с собой шестьсот жизней.

Перекатившись на живот, он поднял голову и посмотрел на склон. Тут же засвистели пули, попадая в снег и взрывая лед и грязь. Он нырнул обратно, но успел заметить металлическую трансформаторную будку, где электроэнергия распределялась по ближайшим окрестностям.

Будка стояла всего в нескольких метрах от него на плоском фундаменте, вмонтированном в склон. Ниже виднелся фрагмент древней крепостной стены. Неплохо было бы спрятаться за ней!

Прямо по глубокому снегу, весь дрожа, он пополз вверх по склону. Преодолев несколько метров, остановился передохнуть и осторожно приподнял голову, готовый тут же уткнуться лицом в снег. Выстрелы не умолкали, но теперь пули летели не в него. Стрельба слышалась в другой части склона. И стреляли из оружия другого калибра. Это были Рэнсом и его жена.

Послышался звук работающего авиационного двигателя. «Невозможно, чтобы маленький самолет ревел так громко!» — подумал фон Даникен. Звук нарастал, становился выше и сильнее. Дрон взлетал. Фон Даникен обернулся и посмотрел в небо. Мгновение — и серебристая стрела скрылась за вершинами деревьев.

Пригнувшись, инспектор стал перебежками пробираться вверх. О прикрытии он уже, конечно, не думал. Да, сейчас он — прекрасная мишень, но если стреляют в другой стороне, может, и удастся проскочить. Но неожиданно для себя он скоро оказался на месте.

Фон Даникен упал рядом с закрытой на замок будкой. Он достал пистолет, чуть отклонился в сторону и выстрелил. Замок разлетелся вдребезги, дверца распахнулась. Первое, что попалось на глаза, была табличка, которая предупреждала: «Опасно для жизни!» Разноцветные провода переплетались и объединялись в связки — в общем, все жутко сложно. Он-то ожидал увидеть один рубильник, который можно просто выключить. Склонив голову набок, фон Даникен задумался, глядя на содержимое распределительного щита.

Пуля попала в плечо, и он упал лицом в снег еще до того, как понял, что произошло. Повернув голову, инспектор, тяжело дыша, полежал несколько секунд, соображая, что к чему.

С трудом встав на одно колено, он направил пистолет в сторону дома и несколько раз выстрелил наугад. Так он заставлял себя верить, что игра еще не кончена. Развернувшись к будке, фон Даникен разрядил в нее обойму. Ничего не произошло.

Он зашатался, перед глазами все плыло. В голове возникла абсурдная мысль: «Впервые за тридцать лет держу в руках оружие и то стреляю в металлическую будку». Силы покинули его, и он рухнул в красный от собственной крови снег. Он попробовал поднять левую руку, но она замерзла и уже ничего не чувствовала.

«Вода, вот то, что надо», — внезапно догадался он.

Отбросив ненужный пистолет, фон Даникен запустил обе руки в ящик, схватил связку проводов и выдернул ее наружу. Посыпались искры. Один провод продолжал искрить. Здоровой рукой инспектор подхватил пригоршню снега и швырнул ее в будку. Провод зашипел, но сверкать не перестал. Фон Даникен не предвидел такого поворота событий.

Пошарив по щиту, он нащупал более толстую, с полицейскую дубинку, связку и начал вырывать ее. Наконец она поддалась, обнажая фонтан расщепленных медных проводков.

Фон Даникен смотрел на провода и думал о дроне и самолете из Израиля. Он знал, что у самолета нет шансов спастись от дрона, как у человека нет шансов уплыть от акулы. Затем он подумал об оставшемся в темноте, изрешеченном пулями Филипе Паламбо.

Фон Даникен зачерпнул еще больше снега, но на этот раз положил его на оголенные провода и прижал. Раздался треск, и наступила тишина.