— А парни, которых вы обучали? Кто-нибудь из них поехал домой с вами?
— То есть?
— Ну, не знаю. Может, кто-то очень способный приглянулся вам и ему предложили работать на «Компанию».
Беззаботная интонация Лихая тут же испарилась.
— Вот сейчас ты заплываешь не на ту глубину. Здесь слишком темные воды…
— Джо, ну только между нами… между ирландишкой из Филадельфии и покровителем южных бостонских кварталов.
Лихай усмехнулся, но ничего не сказал.
Паламбо не отставал:
— Понимаешь, похоже, с одним из них я тут недавно пересекся. Он завалил пару шишек, оставив за собой кучу всякого колдовского вуду-дерьма, — обмазывал пули лягушачьим ядом, чтобы души жертв не преследовали его в этом мире. Слыхал когда-нибудь про такое?
Лихай мотал головой, а воспоминания искрами вспыхивали у него в глазах.
— Джо, ты точно ничего об этом не знаешь?
— Фил, ты пытаешься обсуждать сведения из «черной папки», — сказал Лихай. — Лучше остановись, если ты дорожишь своей прекрасной женой и детками, которые ждут тебя дома.
Самонадеянности Паламбо, как, впрочем, и его визави, было не занимать, и предостережение только распалило его.
— Парни, которых он грохнул, были связаны с Валидом Гассаном. Они собирались взорвать самолет. Притом изощренно — с помощью дрона, развивающего скорость до четырехсот миль в час и начиненного двадцатью килограммами «Семтекса». Это же фактически крылатая ракета. Никакая чертова «Боджиика» [35] с ним не сравнится.
— Похоже, убирает кого надо.
— Точно.
— Но если не фанатики в тюрбанах, то кто, по-твоему, за этим стоит? — спросил Лихай.
— Наверняка не знаю. Но догадываюсь. Подумай сам, сколько людей в конечном счете владеют сегодня такими ресурсами?
— Ты хочешь сказать, что это госзаказ?
— Именно. — Паламбо постучал костяшками пальцев по столу. — Но это только между нами.
Лихай на секунду поднял руку выше груди, символически осенив себя крестным знамением.
— В досье есть одна странность, — продолжил Паламбо. — Вот об этом я и хотел поговорить с тобой: имя человека, отвечавшего за ту операцию в Сальвадоре, нигде не упоминается. Похоже, его попросту вырезали перед тем, как оцифровать материалы. Джо, кто из наших руководил «Плачущей горлицей»?
Лихай взглянул на Паламбо и поднялся со своего места. Проходя мимо, он наклонился и шепнул ему на ухо одно-единственное слово: «Адмирал».
Паламбо посидел за столиком, пока Лихай не вышел из кафетерия.
«Адмирал» — это Джеймс Лефевер, заместитель директора ЦРУ по операциям.
— Семьдесят два часа, — сказал фон Даникен, сняв пальто и бросив его на спинку стула. — Это все, что у нас есть. Сейчас наша главная цель — Рэнсом. Тут сомнений быть не может. Он в таких делах не новичок — уже устраивал взрывы в Бейруте, Косово и Дарфуре. Он привык убивать и убивает профессионально.
Оперативная группа разместилась в «морге» — пустынном зале для заседаний в подвальном этаже штаб-квартиры Федеральной полиции, превратив его в мозговой центр расследования. На пяти составленных полукругом столах разместили компьютеры, телефоны и другую оргтехнику. Сейчас здесь находились только Зайлер и Харденберг. Мрачное помещение не способствовало хорошему настроению.
— Спокойно, Маркус, — сказал Макс Зайлер. — Почему семьдесят два часа?
Фон Даникен сел на стул и поделился с коллегами новой информацией.
— Сразу после взрыва он покидает страну, — заключил инспектор, подробно рассказав о всех преступлениях Рэнсома. — Скорее всего, наш доктор Рэнсом в воскресенье вечером полетит в Пакистан. Он может сколько угодно делать вид, что не знает о новом назначении, но все он отлично знает. Не исключено, что именно его люди и убили несчастного, чье место ему предстоит занять. Необходимо отыскать его как можно быстрее. Как дела с микроавтобусом? Кто-то же должен был его видеть.
Он имел в виду камеры наблюдения, установленные но всей Европе, в радиусе от Дублина до Дубровника.
— Никаких следов, — доложил Харденберг. — Майер сейчас в ИСВБ, пытается их пришпорить.
— Два миллиона камер — и ничего. Как же так? — Фон Даникен с досадой покачал головой.
И тут открылась дверь и в комнату ввалился Курт Майер, на ходу подтягивая брюки.
— А вот и ты, — сказал фон Даникен. — Мы только что о тебе говорили. Есть что-нибудь?
Майер посмотрел на озабоченные лица своих товарищей. Кажется, что-то произошло, но что именно? Он потряс пачкой фотографий:
— Лейпциг, десять дней назад. Снято около примыкающей к вокзалу Байеришерплатц. Наш микроавтобус.
— Слава богу! — сказал фон Даникен, рассматривая фотографии.
На снимках поразительной четкости был виден белый «фольксваген» со швейцарскими номерами. За рулем сидел бородач в очках в проволочной оправе.
— За рулем — Гассан. Как только у меня появились номера, я провел более детальный поиск. Семь дней назад в Цюрихе… — По кругу пошла следующая фотография. — За рулем — Блитц.
— Где размещена эта камера? — спросил фон Даникен.
— На углу Баденерштрассе и Хардплатц.
— Это же недалеко от компании Ламмерса, да?
— Да, — сказал Майер. — В паре километров. Обратите внимание на заднее стекло. В микроавтобусе перевозят что-то очень крупное. Мы проанализировали снимки и пришли к выводу, что это большие стальные ящики.
— Дрон?
— Понятия не имею. Но в любом случае оно большое и тяжелое. Смотрите, как опустилась подвеска. Сравните эту фотографию с другими. Мы подсчитали, что на второй фотографии в микроавтобусе находится груз весом по меньшей мере шестьсот килограммов. — Майер выбрал следующую фотографию и показал ее. — Последний раз машина зафиксирована в субботу в Лугано.
Лугано — всего в тридцати километрах от Асконы, где жил Блитц. Фон Даникен не ошибся насчет следов краски, обнаруженных у дома Блитца. Автомобиль стоял в том гараже.
— Значит, Гассан забрал в Лейпциге взрывчатку и передал ее вместе с микроавтобусом Блитцу, а затем удрал в Швецию. Блитц на микроавтобусе забирает в Цюрихе дрон у Ламмерса. — Инспектор пристально разглядывал фотографии. — И все?
— Все, что у нас есть по белому микроавтобусу.
Фон Даникен вопросительно взглянул на Майера:
— Что значит «белому»? А есть другого цвета, о котором я ничего не знаю?