Формально Джонатан был свободным человеком, по крайней мере так сказал Грейвз. Но Джонатан не питал иллюзий по поводу истинного положения вещей. Он был пленником и останется таковым, пока не положит к их ногам голову Эммы. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на полицейских, одетых в форму, слева и справа от него или на электронный браслет, окольцевавший его левую лодыжку.
— Это военная модификация, — объяснил Грейвз, прикрепляя его к ноге Джонатана и специально затягивая слишком туго. — Мы разработали ее для плохих парней из диких племен Пакистана. Сигнал браслета с точностью до метра указывает ваше местоположение, где бы вы ни находились на всем белом свете. А если вы попытаетесь его снять, он сломает вам ногу пополам.
При этих словах Грейвз усмехнулся, но, посмотрев ему в глаза, Джонатан не понял, шутит полковник или говорит всерьез.
Допрос начался в больнице и продолжился после того, как был сделан рентгеновский снимок его черепа, — трещин и сотрясения мозга не обнаружили. Он уже переоделся в свою одежду, а Грейвз и Форд беспрестанно, сменяя друг друга, забрасывали его вопросами. Когда он пришел на прием с коктейлями? Когда появился фальшивый Блэкберн? Видел ли Джонатан его раньше? (Грейвз тут же подчеркнул, что речь идет о периоде его жизни с Эммой.) Каким путем добирался Джонатан из «Дорчестера» до метро? Адрес квартиры на Эджвер-роуд? Видел ли он еще кого-нибудь до появления Эммы? В какой машине она везла его обратно в отель? И самое главное: не догадывается ли Джонатан, на кого все-таки работает Эмма?
Джонатан покорно отвечал, стараясь говорить начистоту, но, когда вопросы приняли слишком личный характер, он стал более осторожен. Где росла Эмма? Живы ли ее родители? Если да, где они живут? Что можете сказать о ее школьных годах? Были ли у нее друзья в Лондоне? Ответы на эти вопросы он сам не всегда знал.
Еще пять месяцев назад он полагал, что она родилась и выросла в Пензансе, на юго-западной оконечности Англии, и впоследствии закончила колледж Святой Хильды в Оксфорде. Между этими двумя событиями заключалась сильно приукрашенная история детства с преданными псами, ободранными локтями, умершими родителями и даже своенравной старшей сестрой Беатой, которую Джонатану и в самом деле довелось встречать раза три. Все это оказалось фальсификацией от начала и до конца. Гобелен, сотканный из лжи. Потемкинская деревня.
Эмма родилась не в английском Пензансе, а в Хобокене, штат Нью-Джерси. Ее отцом был не школьный учитель, сгоревший в пламени автокатастрофы, а полковник авиации США, умерший от сердечного приступа в возрасте пятидесяти лет. Ее безупречный британский выговор объясняется восьмилетней службой отца на военно-воздушной базе Лейкенхит в Суффолке. Что касается колледжа, то она проучилась три года в филиале университета штата Калифорния в Лонг-Биче, что весьма и весьма далеко от Оксфорда, как в прямом, так и в переносном смысле. Да и настоящее ее имя было совсем не Эмма, хотя она решила его сохранить, поскольку именно Эммой ее воспринимал Джонатан.
Тем не менее он старался отвечать максимально полно: выкладывал все, что знал, даже если сказанное не соответствовало действительности.
Однако, идя им на уступки, Джонатан продолжал свое личное дознание, поскольку не испытывал никаких сомнений по поводу того, какая судьба постигнет Эмму, если ему удастся ее разыскать. МИ-5 незамедлительно допросит ее, а потом передаст «Дивизии» (в обличье ЦРУ, Разведывательного управления Министерства обороны США или любого иного открытого разведывательного ведомства), где Эмму еще раз допросят, после чего она «исчезнет», то есть будет расстреляна, повешена или, как красноречиво выразился Грейвз, «привязана к хвосту лошади, четвертована и оставлена на растерзание воронам». Если «Дивизия» и раньше хотела прикончить Эмму, они еще больше укрепятся в своем намерении после покушения на Игоря Иванова. В этой игре только две стороны, и если Эмма работает не на них, значит, она работает на врага.
Виды за окном становились все более знакомыми: они въезжали в Лондон. Миновав Альберт-Холл и «Хэрродс», они свернули на Парк-лейн.
Несмотря на всю ложь, притворство и двуличность жены, Джонатан знал, что по-прежнему любит Эмму. Восемь лет они были вместе. Он верил, что женщина, разделившая с ним судьбу, в целом отвечает ему взаимностью. Правда, доказательств у него не было. Так ему подсказывало сердце. Но в конечном счете разве могут быть более верные доказательства?
Он взглянул на Грейвза, сидящего прямо, как жердь, на переднем сиденье. Враг, подумал Джонатан со злобой, встревожившей его самого.
Он не выдаст ее на казнь палачу.
С другой стороны, он не собирался провести остаток жизни в британской тюрьме. Роль мученика он тоже играть не будет.
Даже ради Эммы.
Ровно в шесть часов вечера «ровер» въехал в проезд, ведущий к отелю «Дорчестер», и остановился у входа. Офицер в штатском открыл дверь и проследил, как Джонатан входит внутрь. В холле гостиницы находились другие офицеры в штатском, выстроившиеся по пути следования Джонатана к лифту. Грейвз шел впереди, следом — Кейт Форд.
— Чествование по случаю возвращения, да и только, — заметил Джонатан. — И куда я потом отправлюсь?
Подошел лифт. Грейвз взял его за руку и провел внутрь.
— Туда, куда мы скажем, — ответил он.
У двери номера ожидал еще один офицер в штатском. Увидев Грейвза, он почтительно прошептал: «Сэр».
В номере Джонатана кипела бурная деятельность. По-видимому, обыск уже закончился, и все возвращалось на прежние места. Грейвз отпустил оставшихся офицеров и затворил дверь. Открыв шкаф, Джонатан обнаружил, что его одежда развешана гораздо более аккуратно, чем раньше.
— Ну как, нашли что-нибудь? — бросил он через плечо.
— Примите душ и переоденьтесь, — пролаял Грейвз. — У вас десять минут.
— Куда мы едем?
— В надлежащее время вы все узнаете.
— Мне казалось, вы хотите, чтобы я помог вам разыскать Эмму.
— Этим вы и будете заниматься. А сейчас делайте то, что я сказал.
Джонатан вошел в ванную, закрыл за собой дверь и включил душ. Ванная начала заполняться паром. Он снял рубаху, посмотрел на браслет, сковавший его лодыжку. Потом открыл дверь. Грейвз и Форд стояли в нескольких футах от него, что-то оживленно обсуждая.
— В чем дело? — спросил Грейвз, заметив его.
— Эта штука водонепроницаемая? — спросил Джонатан, указывая на браслет.
Грейвз покачал головой и подошел к нему:
— Мне следовало заставить вас принимать душ, выставив одну ногу за дверь. — Он порылся в кармане, достал ключ и, встав на колени, расстегнул браслет. — Я слышал, что, если долго его носить, эпидермис начинает срастаться со сталью и докторам потом приходится срезать браслет с ноги. Слышали про такое?
— Не доводилось.
Грейвз встал, держа браслет в руке: