— По-моему, это тупо.
Мы снова замолкаем. Как там Светка? Небось с ног сбилась, разыскивая меня. А еще мы собирались съездить в приют. Ну, может, как-нибудь потом.
Я укладываюсь на диване в гостиной. Слышу, как мой радушный хозяин о чем-то с кем-то договаривается. Да, прийти сюда было нелегко. Найти нужное оружие — тоже. Извращенцы подсказали, они надеялись, что я оставлю их в живых.
— Сегодня поедем в наш клуб. Через пару-тройку часов. — Способ приседает на краешек дивана рядом со мной. — Ты даже не представляешь, что сделала. Ну, об этом потом. Тебе надо соответственно одеться. Там, наверху, спальня, в шкафу есть разная одежда, что-то подберем. Ну, чего ты? Машина есть, выстираем, прогладим. Но все мои девочки — стерильно чистые. Я разборчивый.
— У тебя есть оружие для меня?
— Можешь оставить себе «беретту». В свое время я любил читать Флеминга и приобрел себе оружие Джеймса Бонда. Ствол чистый. Во всех отношениях.
Банальные вкусы у тех, кто дает названия магазинам, ресторанам, кафе и клубам. Никакого полета фантазии. Вот что это такое — клуб «Пиковая дама»? Затаскано до маслянистого блеска. Ну, да бог с ним. Внутри довольно симпатично, только кондиционеры не справляются с облаком табачного дыма. Что за идиотская привычка вдыхать гадость? А потом изо рта запахи — не приведи господи! И рак легких.
Мы все-таки подобрали мне подходящую одежду, хотя я загоняла Вольдека — бедняга под конец даже взмок Но я почти довольна. Правда, в это время года отороченная мехом накидка смотрится немного странно, но еще более странно выглядела бы наплечная кобура с «береттой». А так — ничего не заметно. А запихнуть «беретту» еще куда-то оказалось невозможным, потому что у Способа тоже банальный вкус в отношении женской одежды. Велюровый костюм обтягивает меня, как вторая кожа. Хорошо еще, что брюки, а не юбка. А за обувью пришлось-таки проехаться в магазин. Я ужасно боюсь грибка на ногах. Знаю я этих стерильных девочек! Туфли-то не прокипятишь? То-то же.
— Способ, дружище! — Бородатый мужчина раскрыл объятия моему спутнику. — Рад тебя видеть.
— Я тоже, Ференц. Давно собирался заехать, но дела не пускали.
— Прощу, развлекайся. Будьте как дома.
Вряд ли я позволила бы курить у себя дома. И я, похоже, не люблю развлечения, мой напарник, судя по всему, тоже. К тому же он явно чем-то озабочен. Клуб понемногу наполняется. Только сейчас до меня дошло, что «обычной» публики я тут не увижу. Нет, это гнездышко свили бандиты типа Способа. Те, кто, прячась в тени, заправляет большей частью дня. И ночи тоже. Ничего, лет так через двадцать-тридцать вас, ребята, возможно, и прижмут. Законы развития неумолимы. Но может статься, что и не прижмут. В Мексике и Колумбии, например, именно такие деятели имеют реальную власть.
— Вон тот парень, видишь? Ну, там, за столиком справа? — Способ наклонился ко мне слишком близко, я слышу запах мятной жвачки. Со стороны, наверное, кажется, что он целует меня. — Это Марель, его территория граничит с моей. Я ему звонил. Мы тут кое-что придумали. Это черные воду мутят, ясно как день. Омара мы сегодня достанем. А ты не дай себя убить, Керстин!
— Я смогу позаботиться о себе.
— До сегодняшнего дня я о себе был точно такого же мнения.
Я рассматриваю публику. Заметно, что все присутствующие мужчины знают друг друга. И почти все они вооружены. Охранники держатся немного в стороне, но вблизи от своих боссов. Значит, они не слишком-то друг другу доверяют. Наверное, желающих нарушить «конвенцию» хватает.
— Идем. — Способ берет меня за руку. В эту минуту особенно приятно чувствовать тяжесть «беретты».
Мы идем к двери в дальнем конце зала. Никто, кажется, не обратил на нас внимания — но это только кажется. Потом — коридор. Двери, двери. Наверное, тут здешние девочки упражняются с желающими клиентами. А может, здесь у них цех по изготовлению бумажных пакетов. Кто знает? Но я бы поставила на девочек!
— Способ, ты что? На хрен девку приволок?
Не надо так говорить, ты, крыса! Ой не надо! Я усталая и раздраженная.
— Успокойся, Ахмет. Я знаю, что делаю. — Способ сжимает мой локоть. — Вот здесь, рядом со мной, пожалуйста.
— Нет, нам только баб тут не хватало! Да ее придется убрать только потому, что она всех нас здесь видела.
— Ахмет, хватит об этом. Способ знает, что делает. Чего ты пылишь? Ты что, не любишь хорошеньких женщин? Смотри, какая красотка! — Тот, кого называют Марель, улыбается с издевкой. — Или у вас другие вкусы?
— Ах ты, верблюжье говно! Так ты пригласил меня сюда, чтоб говорить такое? — Акцент слишком характерный, чтобы ошибиться в его этнической принадлежности.
— А ты посмотри сюда. Это твои люди? Узнаешь? — Это подал голос неприметный на вид мужчина в сером свитере. Он единственный из всех собравшихся, кто имеет заметные татуировки. — Ты думаешь, чем мы здесь заняты? Это только начало, дружок.
Фотографии, миновав несколько рук, оказываются у Ахмета. Он ошарашенно таращится на них. Не знаю, может, притворяется удивленным, но я думаю, что нет. К чему идет дело? Но я молчу. Тут свои правила игры, я пока погляжу, как все обернется, а вообще я хочу домой. Лечь на кровать поверх пушистого покрывала, гладить Макса и ни о чем не думать. Приключения уже становятся мне в тягость. Я устала.
— Это... невозможно. Омар и кое-кто еще. Омар — мой племянник, сын моей сестры. Где это взяли? Это настоящие? Не монтаж?
— Нет, Ахмет, это не монтаж. Я проверил. Лично.
Человек в сером свитере пользуется здесь нешуточным авторитетом. Стоит учесть это.
— Но не только это. Гура, пожалуйста, объясни ему. Девушка немного спешит.
— Хорошо, Способ. Перейдем к делу, ты прав, невежливо заставлять ждать гостью. Видишь, эта девушка — моя гостья. А ты так на нее наехал, что мы даже не успели тебе объяснить.
Мягкий голос, приветливые интонации. Неправдоподобно. Это — опасный человек Его своим врагом лучше не делать.
— Ты признал договор, как и все мы. Нам надоело быть в состоянии постоянной войны. Нам это невыгодно. И общественное мнение, и менты... Все мы об этом знаем. И ты тоже.
— Гура, к чему ты клонишь? Я свое слово держу.
— Возможно. Тогда как ты объяснишь, что твои люди брались за работу на чужой территории? Как ты объяснишь, что они следили за всеми нами, собирали информацию о каждом? Объясни, дружище, иначе мы сами найдем ответы на свои вопросы.
Спокойная доброжелательная манера этого человека действует слишком сильно. Кажется, лучше бы он кричал. Но — нет.
Допрашиваемый побледнел настолько, насколько позволила ему природная смуглость. Да, они жестоко наказывают отступников. Так и нужно, это суровый мир, и без правил он превращается в хаос. Они это уже проходили — и больше не хотят.
— Я не знал об этом.