Вместе с тем он понимал, что и гостиницы не могут являться гарантированным кругом поиска русского иммигранта. А если ему взбредет в голову остановиться не в гостинице, а на квартире знакомого, о существовании которого Чески понятия не имеет? Или снова отправиться под какой-нибудь мост?..
Мысли путались, не давал покоя сон с двумя шлюхами, вяжущими ему шарф. Чески невероятно потел под невадским солнцем, хотелось есть, пить и спать. Только это, но никак не работать.
Восьмым по счету отелем оказался идиотский, стилизованный под пиратские времена громоздкий дом с невероятной по размерам прилегающей территорией.
— Вы желаете снять номер? — участливо справился метрдотель, с сомнением вглядываясь в лицо Чески. У метрдотелей удивительная способность смотреть в лицо и видеть при этом весь объект в целом. Сейчас это целое не давало служащему покоя: перед ним в холле невероятно дорогого отеля мира стоял толстяк в мятом пиджаке, очень похожем на тот, что покупают на распродажах, не подходящих под этот пиджак брюках и пыльных ношеных туфлях. Анализ увиденного тревожил, и он ничуть не удивился, когда увидел перед собой полицейский значок.
— Номер de lux, — поняв суть вопроса и найдя на него ответ в книге гостей, отчеканил он. — Мистер Мартенсон сначала хотел заказать all inclusive, но после передумал и въехал в номер 1902.
Поднявшись с портье, который забавно смотрелся в низком цилиндре без козырька и тем напоминал грума, а не портье, на нужный этаж, Чески отослал его восвояси. По лицу детектива струился пот, он на дух не переносил этой солнечной роскоши и невадского уличного зноя.
— МакКуин, сынок, поковыряйся в замке. Я сгораю от любопытства.
— Нам не нужен ордер? — на всякий случай уточнил Сомерсет, за несколько дней совместной службы с Чески растерявший все знания, данные ему в полицейской академии. Все это время МакКуину казалось, что он участвует в каких-то учениях, на которых ему на примерах показывают, чего полицейскому нельзя делать ни при каких обстоятельствах. За последние семьдесят два часа он только и занимался тем, что утаивал улики и свидетелей, совершал провокации в отношении подозреваемых, давил на потерпевших, а вчера вдруг вспомнил, что, задерживая позавчера дочь Малкольма, забыл зачитать ей ее права. Всовывая кредитку меж косяком и замком номера Мартенсона, МакКуин подумал о том, что близки те времена, когда он начнет палить в Нью-Йорке из «кольта» по фонарям, избивать прохожих и вонзать иглы под ногти допрашиваемых. Вместе с этим молодой коп чувствовал, что еще никогда он не испытывал такого удовольствия от службы, как теперь.
Войдя в номер, они сразу почувствовали запах дорогих духов. Вскоре нашлось и объяснение такому факту: на кровати валялась сумка с женскими вещами, на полу — туфли, а в ванной комнате — зубная щетка, станок для бриться и пена. В шкафу-купе, закамуфлированном под стену пиратской каюты, Чески обнаружил сумку мужчины. В ней лежали: а) вчерашний номер New York Times, в) новые носки с этикеткой магазина Joe’s на Медисон-стрит, с) авторучка, d) 5 носовых платков из того же, самого дорогого в Нью-Йорке магазина на Медисон.
— Негусто, — констатировал Чески. Впрочем, он уже привык к тому, что русский не оставляет ничего, что потом можно было ему вменить в качестве доказательства чего-то.
Подошедший МакКуин похлопал босса по плечу и кивнул, требуя следовать за ним.
В комнате со второй кроватью Сомерсет указал на лежащую на столе «закладку», а также кивнул на люстру, заделанную под корабельный фонарь, и розетку в углу.
— Нашего парня слушали, и он это знает, — шепнул на ухо Чески Сомерсет. — Он нашел один «жучок»…
— Ну-ка, пригласи мне этого парня в котелке без полей! — По лицу Чески чувствовалось, что его раздражает и «жучок», и этот номер, и духи, и Мартенсон, и все остальное, что с этим связано.
Когда МакКуин привел портье, детектив сидел в кресле, курил сигарету и рассматривал номер Playboy, нашедшийся на столике в прихожей.
— Сынок, — увидев прислугу, обратился Чески, не отнимая, однако, взгляда от журнала. По лицу его бегали отражающиеся от глянца солнечные блики. — Расскажи мне об этом номере все, что ты знаешь. Пиратские времена опустим, начнем сразу с сегодняшнего утра.
Негр помялся. Знал он, как ему представлялось, немного, поскольку на смену заступил всего два часа назад. Но едва он заступил, как из номера 1902 вышел мужчина лет сорока или чуть больше с дамочкой субтильной наружности, после чего они сели в такси и уехали.
— Пошли вниз, — скомандовал Чески и с непривычной для МакКуина легкостью выскочил из кресла.
На выходе из отеля он поймал за рукав швейцара, изображающего офицера флота Ее Величества тех времен, под которые всеми силами хотел подстроиться отель, и отвел в сторону.
— Адмирал, два часа назад из отеля вышли двое: мужчина и женщина. Вторая младше первого в два раза. Мне известно, что они уехали на такси. Такси гостям предлагает швейцар, а потому, сокращая время разговора, я спрошу просто: номер такси, на котором они уехали?
— 1778, — поспешил отвязаться от копов швейцар, больше напоминающий Санта-Клауса, чем офицера флота Ее Величества. — Кевин Морган, я его знаю лично, я даже могу вызвать его для разговора…
— Теперь я понимаю, почему ты так долго работаешь на одном месте, — улыбнулся Чески. — Вызывай такси, мой друг!
Еще полчаса пришлось потратить на распитие колы в холле гостиницы. Чтобы не мелькать перед глазами метрдотеля и его присных, Чески отвел МакКуина в небольшой коридор, уставленный пальмами и креслами. Здесь было прохладно и дышалось легко. Рубашка на спине Чески уже почти высохла, когда швейцар ввел в холл перепуганного мужика лет пятидесяти на вид, в джинсовом костюме и неподходящей к нему по цвету желтой бейсболке.
— Вы Кевин Морган? Очень приятно… Я — офицер полиции Чески, это — мой напарник МакКуин. Пара вопросов, и вы свободны, мистер Морган… Вопрос первый: какой назвали нужный им адрес мужчина и молодая девушка, которых вы подхватили у входа в этот отель?
Таксист ответил:
— Пересечение Tropicana авеню и бульвара Rainbow, сэр… Адрес называл мужчина, сэр.
— Пассажиры говорили о чем-либо в машине?
— Разве что о Хью Хафнере, сэр…
— О ком? — не понял МакКуин.
— Это владелец журнала Playboy, малыш, — с упреком посмотрел на него Чески. — Бог мой, МакКуин!.. В твои годы я зачитывал этот журнал до дыр!.. И чем же их привлек 80-летний, свихнувшийся на сексе параноик?
— Мужчина уверял женщину, что эпоха платиновых блондинок миновала и что надувные сиськи Памелы Андерсон, лучшей подружки Хафнера, уже никого не впечатляют, — сообщил таксист.
— И что же мужчина предлагал взамен?
— Брюнеток с маленькими, но крепкими грудями, сэр… Он приводил в пример Кэтрин Зету-Джонс, сэр… У меня трое детей, мистер, я не совершил ничего незаконного…
— Иди, мой друг, иди… — согласился Чески с тем, что дальнейший разговор с этим свидетелем совершенно бессмысленен. — Не знаю, что бы делал без тебя…