— Здесь два лифта, верно? — пробормотал он, разглядывая справа от кабин схему оставления здания посетителями в результате ЧП. Такие таблички с подробным указанием маршрутов были развешаны во всех административных зданиях США после трагедии 11 сентября… Чески даже заметил стрелки-указатели чуть выше плинтуса, светящиеся в темноте и направляющие людей, спасающихся от угара на полу, в сторону выхода. — И две лестницы, по одной из которых поднимались мы…
МакКуин поначалу не понял, чем занят Чески. Разбивание пластиковой коробки, в которую были вмонтированы кнопки вызова лифтовых кабин, можно было посчитать за что угодно. Но когда детектив расколол рукояткой пистолета коробку, а после принялся выуживать из образовавшегося отверстия провода, до макКуина дошло.
— Сэр… Мы не имеем права повреждать лифт… Это преступление, сэр!
Чески посмотрел на Сомерсета, и тот решил, что заставил напарника одуматься. Но в тот момент, когда он собрался было объяснить, почему нельзя портить государственную собственность, Чески рванул на себя весь пук проводов, взорвав тишину на площадке взрывом мощного электрического разряда.
— Ты будешь делать то, что велит твой напарник, — угрюмо прорычал Чески. — А напарник хочет взять живым Эндрю Мартенсона! Если у тебя на этот счет иные соображения, ступай вниз и пиши отчет с точным указанием моей вины! Отдел внутренних расследований примет тебя с распростертыми объятьями!..
— Я и так из отдела внутренних расследований, сэр…
Glava 12
Govorim po-angliysky
Малкольм, с визгом остановив свой джип у входа в арену, распахнул дверцу и вбежал в холл. За минуту до этого странного появления главы «Хэммет Старс» третий из трех имеющихся ночных охранников здания вышел в туалет, облегчив тем самым замысел Малкольма. Широким шагом идя по направлению к сидящим за пультом охраны сотрудникам, Стив просчитывал каждое свое движение.
Ему точно известно, что Мартынов не вооружен. Он видел свой «ЗиЛ», мчащийся за ним по дорогам Вегаса. И сейчас на русского нужно было «повесить» максимум неприятностей, зарабатывая баллы на будущее. На этих двоих недоумков никакой надежды нет: Мартенсон их хороший знакомый. А потому они не будут его убивать, даже если он им прикажет. У здания уже стояла машина Джексона, и в холле их не было. За несколько минут до своего появления Малкольм позвонил этим охранникам и попросил пропустить мистера Джексона и его людей в свой офис, предварительно его отперев. Джип был здесь, в холле негров не было, значит, их уже успели разместить и вручить журналы для просмотра, чтобы скоротать время.
Но уточнить все-таки следовало:
— Гости уже наверху, Хатчер?
— Да, сэр, но…
Договорить он не успел. Малкольм вскинул руку, и грохот выстрела прижал второго охранника к креслу. Тот же, в переносицу которого угодила пуля, остался в кресле с открытым ртом.
Сменив направление, Малкольм нажал на спуск во второй раз. Охранник рванулся в сторону, и пуля вошла ему в живот. Ничуть не сомневаясь, президент «Хэммет Старс» сделал еще один шаг вперед и нажал на спуск в третий раз. На этот раз пуля угодила в сердце.
Оглянувшись и удостоверившись, что третьего охранника нет, Малкольм бросил свой пистолет на пол, оставив его на виду, и бросился к лифтам. Как и следовало ожидать, кабина первого из них находилась на тридцатом этаже — на нем уехали Джексон и компания, второй стоял здесь.
Вызвав лифт сверху и заблокировав дверь второго, Малкольм стал ждать. Он старался быть спокойным и рассудительным, но чем дольше длились стоны тросов кабины и чем лучше слышался рев приближающегося к зданию сильного мотора «ЗиЛа», тем беспокойнее становилось у него на душе.
Он нажал кнопку «3» на панели первого лифта и вошел во второй лифт, когда Мартынов входил в здание.
Обе кабины устремились вверх, когда навстречу Мартынову из туалета вышел третий охранник. Он слышал какой-то грохот в холле, но посчитал, что это глупые выходки Хатчера, снова включившего на всю мощь свой реп в проигрывателе.
Сейчас же, видя трупы и приближающегося к ним Мартынова, охранник бросился к нему, не отдавая себе отчета в том, что делает. Мартенсона он знал достаточно хорошо для того, чтобы не верить в его вину. Смерть Хатчеру и Блюму мог причинить Господь Бог, их напившийся ангел-хранитель, наконец, но никак не рассудительный и всегда спокойный советник мистера Малкольма.
— Мистер Мартенсон! — это последнее, что успел произнести охранник, повалившись на мраморный пол с разбитой челюстью.
Андрей увидел пистолет на полу… Он увидел трупы и прошел мимо оружия с таким видом, словно давно знал, что оно оставлено для него.
«Глупый, глупый Стив, — думал он, шагая к лифтам, — неужели ты рассчитывал на то, что я подниму с пола пистолет, из которого ты уложил двоих копов?»
Приблизившись к лифтам, он осмотрел табло и нажал кнопку вызова первого лифта.
Как он и полагал, кабина приехала пустой. Шум на первом этаже никто поднимать не станет: мало ли кто может войти в этот момент в здание? Главное для него приготовлено там, на тридцатом этаже, почти на небе, откуда не слышны ни выстрелы, ни стук мечей о щиты тех, кто дерется за справедливость у ног повелителей мира сего…
Он шагнул в лифт, нажал на кнопку «30», и тут же вышел из кабины, бросившись к лестнице.
Лифт, пущенный таким образом в московской девятиэтажке, легко не только догнать, но и обогнать. Но поспорить в скорости со скоростным лифтом в Вегасе — это утопия… Однако Мартынову очень хотелось свести к минимуму тот отрезок времени, что уйдет у банды Малкольма на оценку ситуации.
Как и следовало ожидать, он проиграл.
Беспорядочная стрельба на тридцатом этаже началась в тот момент, когда он не добежал и до 20-го. Пока людоеды Малкольма будут соображать, зачем они расстреливали в упор пустую кабину, он поднимется еще на пару этажей…
Кабинет советника президента компании, иначе говоря — кабинет, на стеклянной вставке двери которого золотыми буквами значилось: Mr. Martenson A., располагался на двадцать пятом этаже здания. Малкольм любил, чтобы преданные ему люди имели свои офисы и находились рядом. Оружия в своих апартаментах Мартынов никогда не держал, от этой дурной привычки русские избавляются еще на родине, но там был нож. Точнее, даже не нож, а кортик, купленный Мартыновым на одной из пристаней Гудзона, омывающего Манхэттен. Он купил оружие русского морского офицера у какого-то матроса за пятьдесят долларов, и теперь этот штык, пригодный больше для парадов, чем для ближнего боя, лежал в столе советника. Андрей несколько раз порывался лично взять молоток в руки и прибить для кортика гвоздь в стену, но всякий раз на это не было времени.
Вообще, Мартынов хорошо понимал, что не в кортике дело. После прослушивания канонады на тридцатом этаже даже дураку стало бы ясно, что нужен не кортик, а огнемет как минимум. Но Мартынову нужны были цель, мотив, которые заставляли бы его подниматься наверх навстречу смерти. Его голову уже давно покинул холодный расчет, он поднимался наверх, повинуясь непреодолимому желанию ответить за неправильное к себе отношение. Мартынова можно было корить за это, обвинять в эгоизме и нежелании заботиться о тех, кого он приручил за два последних месяца, но при этом нужно было понимать, что изменить этого человека не в силах никто и ничто.