– Теперь, когда я знаю, кто все это организовал, – тяжело вздохнул Бенгальд, – у меня не вызывает никакого удивления, что все удалось. Я очень рад… на самом деле, что этот человек жив. И когда ты сможешь с ним поговорить… скажи, если они захотят вернуться, я найду хоть десяток людей или трупов, чтоб бросить в проход в обмен на них. И обещаю… сделаю все… чтоб он занял подобающее место в моем ведомстве.
– Спасибо большое… – Илли не выдержала и заплакала. – Ты не представляешь, как трудно жить столько лет в чужом мире!
– Прости… – мгновенно осознал свою оплошку принц, – я как-то забыл… что тебе наш мир чужой.
– Я не про себя, – всхлипнула она в последний раз и вытерла платочком глаза. – Ваш мир для меня почти родной, я попала сюда в четырнадцать лет и успела его полюбить заранее, по рассказам родителей. И сестра Апраксия меня очень поддержала, она стала мне второй матерью. В родном мире у меня никого нет, мои родители погибли в аварии, а я осталась калекой. Когда родители меня удочерили, мать вылечила меня… отдав столько силы, что сама потом две недели не вставала с постели. И они четыре года занимались со мной, учили языку, манерам, всему, что должно было пригодиться мне тут. Но в последние дни, перед тем как открыть путь, мать каждый день плакала и умоляла меня остаться. У нее появились к тому времени возможности найти другой вариант… достать жертв аварии или умирающую наркоманку… их невозможно вылечить ее силами. Но это означало, что пути в этот мир будут закрыты для них навсегда. Некому будет сделать знак прохода… а чужим мать не верит, многие из ее сестер работают на колдунов. Поэтому я не сдалась… и сама пошла взамен Лиры. Все, Бенг… я сказала слишком много…
– Только одно пояснение… – остановил ее принц, – возможно, ты знаешь. У меня был случай… ушел опасный преступник с женой, и она тоже была из тех… ну как твоя мать. А на их месте оказались двое мертвых людей, молодые мужчина и женщина в черных капюшонах… и под ними ничего.
– Тебе непонятны капюшоны? Или то, что под ними ничего не было?
– Все, особенно почему они сразу, как прибыли, выпили яд.
– Твой преступник их жестоко обманул. Сказал что-то типа – это эликсир для владения чужим языком и оставил яд. А капюшоны надевают обе стороны для более быстрой работы прохода. Когда я сюда шла, тоже надела точно такую рубашку, как Лира, и набросила на лицо вуаль. Непохожих людей пути отражения перебрасывают труднее, а иногда и делают похожими, как близнецы. Изменения пола тоже случались. Поэтому мужчина идет за мужчину, а женщина за женщину. Ну а одежда… по ней вы бы сразу поняли, что люди из другого мира. Вот и пообещал им, что взамен оставит свою, чтоб они сразу надели. Определенно где-то поблизости лежала одежда. Пока путь не сработал, видны все детали.
– Да… так и было. Все-таки я прав, тебе нужно переходить на работу ко мне. Я буду платить в два раза больше.
– Бенгальд… ты сейчас что проверяешь – мою порядочность или мои чувства? – не удержалась от горькой насмешки Илли. – Так объясняю сразу… я никогда не поступлю так с Кандирдом. И вовсе не из-за его браслета. Поверь, я точно знаю, что он не положен мне по статусу и я его никогда не получу. Но я и никогда на него не рассчитывала и от всей души хотела, чтоб Канд никогда не обращал на меня внимания. И надеюсь все же доказать ему, что он делает ошибку… принцам не положено жениться на простых сеньоритах.
– Иди поспи… – поднялся из-за стола его высочество, – мне нужно переговорить с Лиждеем.
Спать Илли не хотелось, но в каюту, где ей теперь предстояло жить, она сходила и обнаружила, что тут намного просторнее и удобнее, чем в прежней. Помучившись немного совестливым вопросом, прилично ли ей спать тут, в то время как принц будет валяться в столовой на диване, сеньорита прихватила свой саквояж с бумагами и вернулась в столовую, намереваясь разобраться с некоторыми вопросами по поводу имения.
В столовой обнаружился помощник принца, Лиждей, и он тоже разложил перед собой какие-то бумаги.
– Не помешаю? – остановилась Илли в нерешительности, отлично понимая – документы Бенгальда и его помощников вовсе не предназначены для чужих глаз, но мужчина только отрицательно качнул головой.
Некоторое время они молча занимались каждый своим делом, потом Лиждей, присмотревшись к тому, как легко и невесомо мелькают по косточкам абака пальчики спутницы, подвинул ей пачку счетов, отложенных в сторону.
Илли так же молча досчитала выписанные столбиком цифры, секунду подумала над результатом и добавила несколько сотен на непредвиденные расходы. Затем свернула свои бумаги и взялась за счета. Как она вскоре поняла, Лиждей делал отчет по истраченным в пути деньгам и просто заносил счета в реестр, чтоб ничего не пропустить.
Девушка поступила проще – написала подряд числа зеленя, последнего весеннего месяца, и разбросала счета по датам. И вскоре обнаружила, что в некоторые дни отряд ничего не тратил. Сначала она не придала этому значения, потом задумалась. Как так получается, что они, целый день ничего не ели, что ли? И в предыдущие дни не закупали лишнюю провизию впрок, чтоб питаться на привалах?
– Что-то непонятно? – спросил воин жестом, заметив задумчивый взгляд сеньориты.
– Да, небольшая проблема, – так же жестом ответила она.
– Где? – Мужчина встал и подошел к стулу Илли.
– Вот, – показала она на пустые графы, – эти счета потеряны… или…
– Что может означать это «или»? – Бенгальд появился, как всегда, почти неслышно.
– Много чего, – пожала плечами сеньорита. – Например, обедали у какого-то надежного друга или ночевали в доме, хозяева которого считают тебя покровителем и дали еды, не взяв денег. Вот если взять карту и проложить путь от вот этой гостиницы в Мелке до вот этого трактира в Сливицах, то определенно обнаружится где-то примерно посредине такой бескорыстный друг.
– Граф Арсент, – хмуро сообщил Бенгальд. – Но это же выходит… что наши финансисты… могут быть в курсе всех передвижений, не заглядывая в секретные указы?
– Конечно, – уверенно усмехнулась Иллира. – А кто вообще придумал для вас всю эту дурацкую отчетность? Явно какой-то кабинетный жук. Нужно просто просчитать примерную сумму затрат и выдавать на месяц тем, кто работает в полевых условиях. И пусть спокойно тратят куда хотят, не собирая бумажек и не ломая голову. Я уверена, каждый сможет сам определиться, чтобы ему хватило на месяц. Ну а отчеты писать только в случае, если тратили на непредвиденные цели… подкуп там или выкуп. И только тебе. А ты напишешь в казну записку – выдать сто золотых, и все. Никому из ваших финансистов не нужно знать ваших дел, пусть считают чистые деньги. Кстати, их тогда можно будет сократить, финансистов. Там и одному работы не останется, если не будет этих дурацких отчетов. А ваши счета лучше сжечь…
– Тут ты права… сжечь, и немедленно.
Лиждей молча встал, собрал со стола все счета и бумажки, оставив только маленькую кучку записок, которую прикрыл блюдом, и бросил в висевшую на крюке чугунную жаровню. Мелькнул живой огонек, поднялось веселое пламя, и через минуту от счетов не осталось даже пепла.