— Не забывайте, что с тех пор прошло более восьмидесяти лет! Но есть еще один существенный момент, который вы не приняли в расчет, миледи. Ричард Третий был испорченный, жестокий человек. Тиран — другого слова и не подберешь. Он без суда отправлял на плаху своих противников. Чтобы подтвердить свои претензии на трон, он не остановился перед заведомой клеветой. Уж в этом-то никаких сомнений нет. Мы должны задать себе вопрос: способен ли был такой человек убить родных племянников, которых перед этим самым бессовестным образом объявил незаконнорожденными?
— Но Катерина не считала его тираном. Она видела в нем немало хорошего.
— Она видела его таким, каким хотела видеть.
— И все же Ричард действительно был любящим и заботливым отцом, — замечаю я. — Это уже говорит в его пользу. И может быть, то, что этот человек сделал, он сделал потому, что у него не было выбора, ведь его враги постоянно плели заговоры, хотели его уничтожить.
— Читая между строк эти записки, можно сделать вывод: пожалуй, Ричард преувеличивал угрозу. Причем делал это умышленно, дабы оправдать свои жестокие коварные действия. И все же я думаю, что мы ради справедливости должны оставить место и для сомнений в его пользу: ведь в конечном счете никаких доказательств того, что принцы были убиты, не существует. — И сэр Эдвард морщит свое и без того изрытое бороздами лицо в добродушной улыбке. — Вы снова пробудили во мне интерес к этой тайне, миледи. Она много лет не давала мне покоя. Никто не может отрицать, что тела так и не были найдены. Несомненно, здесь, в Тауэре, произошла какая-то весьма загадочная история. Вполне возможно, что имело место преступление. И я всегда думал, что наверняка где-то имеется ключ к этой тайне. Записки Катерины Плантагенет, дочери Ричарда, проливают свет на многое — я и не предполагал, что мне доведется прочесть такое. Возможно, есть и другие источники.
— Другие источники?
Лейтенант понижает голос:
— Многое тогда замалчивалось — я в этом уверен. Я думаю, в этой истории есть что-то такое, о чем мы даже и не подозреваем. Возможно, сохранились еще какие-то свидетельства, которых я не видел. Вот что, миледи. На следующей неделе я обедаю с одним своим другом, олдерменом лондонского Сити. С его помощью я надеюсь получить доступ в библиотеку сэра Ричарда Уиттингтона в ратуше. Посмотрю, какие там есть на этот счет записи. Я непременно сообщу вам о своих изысканиях. — Он встает. — А теперь мне пора — уже поздно. Желаю вам спокойной ночи, миледи. Я получил огромное удовольствие от нашей интереснейшей беседы. Жаль, что она проходила при таких печальных обстоятельствах.
— Мне тоже жаль, сэр, — с чувством говорю я. Но этот разговор все же отвлек меня от постоянных забот и страхов.
Все мои мысли сегодня заняты принцами, а потому я с тревогой жду наступления ночи. И ночью детские голоса возвращаются. Я лежу без сна на кровати и слышу тоненькие жалобные крики, напоминающие шепоток на ветру. Меня пробирает дрожь. Я убеждаю себя, что это может быть что угодно. Совсем не обязательно со мною говорят призраки бесследно исчезнувших сыновей короля Эдуарда. В конце концов, бывают же галлюцинации.
По возвращении из Сити Уильям, к большой своей радости, получил от короля приглашение отужинать с ним в обществе еще нескольких лордов. Похоже, Генрих Тюдор пытался завоевать популярность.
Уильям никак не мог решить, что ему надеть. Рубашка казалась ему недостаточно красивой, на лучшем костюме обнаружилось пятно. Кейт спешно вывела пятно, почистила костюм щеткой, потом взяла рубашку и принялась украшать ее воротник вышивкой. Муж скупо кивнул в знак благодарности и оставил ее, сказав, что до ужина ему надо еще кое с кем встретиться.
Кейт развернула свои немногочисленные покупки, с радостью думая о Джоне. У нее словно гора с плеч упала, когда она увидела, что тот жив и здоров. Может быть, даст Бог, Джон попытается устроить встречу с ней. Кейт понимала, насколько это опасно, но была готова рискнуть многим ради возможности поговорить с возлюбленным, к тому же ей очень хотелось спросить его о судьбе принцев.
Жизнь неожиданно стала казаться ей гораздо светлее. На сердце стало легче. Если долго ждать, то хорошее все же рано или поздно случается, Господь отвечает на твои молитвы.
Воспользовавшись отсутствием Уильяма, она надела плащ и поспешила в сад, чтобы подышать воздухом и, может быть, увидеть Джона. Темнело теперь с каждым днем все раньше, и на улице уже стояли сумерки. Кейт прошлась по берегу, радуясь вечернему ветерку, холодившему ее щеки. Внезапно она увидела мальчика лет семи или восьми, пинавшего мяч на одной из тропинок. Он был хорошо одет, плотно сложен и выглядел немного печально.
— Привет, — сказала Кейт, когда он подошел поближе.
— Добрый вечер, мадам, — вежливо ответил мальчик и поклонился. Его явно обучали хорошим манерам, а одежда ребенка безусловно свидетельствовала о его благородном происхождении. — Герцог Бекингем к вашим услугам, — церемонно представился он.
Герцог Бекингем? Вероятно, это сын того самого предателя, который взбунтовался против ее отца. Кейт слышала, что после ареста мятежного герцога сына его тайно перевезли в какое-то укромное место.
Она сделала реверанс:
— Графиня Хантингдон, милорд.
— Мне только что вернули мой титул, — похвастался мальчик. — На коронации меня сделали рыцарем Бани.
— Я рада за вас. — Кейт улыбнулась. — Судя по всему, король благоволит к вам.
— Так было не всегда, — вздохнул он, и тень набежала на его свежее детское личико. — Вы, наверное, слышали о том, что случилось с моим отцом?
— Я несколько раз встречалась с ним, — сказала она. — Ваш покойный батюшка был приятным собеседником.
— Да, мой отец был очень хороший. Но он пытался сбросить узурпатора Ричарда и поплатился за это головой. После этого мне пришлось прятаться. Нянька побрила меня и одела как девочку. Представляете, какой ужас? Но зато она меня спасла и увезла далеко. А теперь мы вернулись, и король восстановил меня в правах.
Кейт подумала, что этот умненький ребенок вполне может знать, по какой причине покойный герцог взбунтовался против короля. Никакого вреда не будет, если она попытается узнать. И Кейт поинтересовалась:
— А почему ваш отец пытался сбросить Ричарда?
— Ну конечно, потому, что Ричард предал смерти сыновей короля Эдуарда, — ни на миг не задумавшись, ответил мальчик.
— А откуда ваш батюшка узнал об этом?
Мальчик поскреб кудрявую головенку:
— Не знаю. Но он из-за этого ненавидел узурпатора. После ареста отец просил у Ричарда аудиенции. Сделал вид, что хочет попросить прощения, но на самом деле собирался убить Ричарда охотничьим ножом, который был спрятан у него на груди. Однако узурпатор отказался с ним встречаться. Он умер как настоящий герой, мой отец.