— Тпрр! — осадил Антона вор. — Не гони коней, а то сам загонишься… Ты или на самом деле ничего не понял, или не хочешь понимать. Проблемы с выплатами решишь ты. Увеличишь их в три раза, станешь на положение, там и корона не за горами.
— Цена слишком высокая, — покачал головой Антон. — Я бы сказал, нереальная цена. Кара на это не пойдет.
— Вот и я говорю, что не надо ее слушать. Ты вор, ты должен рулить тяжмашевскими вместо какой-то бабы. Забери у нее власть, подними выплаты, а мы в долгу не останемся… Я мог бы решить с твоей короной прямо сейчас, но ты должен доказать, что имеешь право на нее. Задвинь свою Кару, поставь район под себя, реши вопрос с выплатами…
— Кара четыре года меня из лагеря ждала. Ты же знаешь, она каждый месяц ко мне приезжала. Кара любит меня… И я ее люблю… А ты мне, Дмитрий Николаевич, предлагаешь такое…
— Только сопли пускать не надо, — скривился Анфас.
— Это не сопли, это жизнь. Моя жизнь, — сурово посмотрел на него Антон. — И ломать ее я никому не позволю.
— Ты должен жить для братвы.
— Я же сказал, одно другому не мешает. Я живу с Кариной, ты получаешь на «общак» деньги, и никаких проблем. А если поднять выплаты, то проблемы появятся. И для тебя, и для меня, и для всех.
Анфас кивнул, будто бы соглашаясь, но ничего не сказал. Поднялся со своего места, вышел из парилки. Не нравился ему настрой Антона, но переубеждать он его не стал, понял, что бесполезно. А может, просто решил отложить разговор до следующего раза.
А через неделю на место «смотрящего» по району был назначен Березняк. Антон возражать не стал. Во-первых, все равно ничего не изменишь, а во-вторых, если Березняк — враг, то держать его нужно близко к себе. Что-то затевал Анфас, и это надо было выяснить. Тем более что Карина понимала это ничуть не хуже, чем он…
Если мужчинам нравятся красивые женщины, то почему не должно быть наоборот? И Карине нравились интересные мужчины. В конце концов, она же не монашка, чтобы закрывать глаза на земные соблазны.
Но если у Антона учащался пульс, когда он видел красивую женщину, то Карина в присутствии привлекательного мужчины вела себя совершенно спокойно. Глянула, отметила, что хорош собой, и все, на этом ее интерес затухал. И все потому, что для нее существовал только Антон. Это напасть, наваждение, но в этом и счастье.
Да, у Антона бывают заскоки. Для него все едино — что выставлять чужие квартиры, что залезать в постель к замужним бабам, главное — получить адреналиновый заряд. Но ведь при этом он не смог изменить Карине. Считай, уложил Оксану на лопатки, но закреплять свою победу не стал… Вот если бы закрепил, тогда другое дело… Тогда… тогда бы она, возможно, тоже изменила ему… хотя бы с директором своего ресторана.
— Карина Васильевна, как вам наше фирменное блюдо?
Овощной рататуй с ягнятиной действительно был очень вкусным.
— Гурманы будут рады, — улыбнулась она.
Карина активно осваивала Москву: и казино здесь недавно открыла, и уже шесть ресторанов у нее, не считая кафе. Но не каждым новым заведением управлял столь видный мужчина. Олегу Соколову тридцать четыре года, он большой любитель вкусно поесть, но при этом его фигуре мог позавидовать любой мужчина — высокий, статный, подтянутый. Темные волосы, черные брови, правильные черты лица. Тип лица славянский, но кожа при этом смуглая, как у настоящего итальянца, и искусственный загар здесь ни при чем. А глаза — это уже повод для волнения. Красивые глаза, глубокие, загадочные… Только почему-то Карину совсем не тянет к нему в постель. Пообщаться с ним приятно, но не более того. Хотя этого вполне достаточно, чтобы каждый раз, приезжая в Москву, обедать именно в этом ресторане. И кухня здесь на высоте, и уровень сервиса — один из лучших.
— Вот! Именно это я и ожидал от вас услышать! — одарил ее белозубой улыбкой Олег.
Карина сидела в отдельном кабинете, на мягком диване, приятная тихая музыка ласкала слух, а Соколов — радовал глаз. Так хорошо ей было, что не хотелось отсюда уезжать.
— Прикажете подать клубнику со сливками?
— Хочешь, чтобы я была толстой и некрасивой? — расслабленно улыбнулась она.
— А кто говорит, что полнота женщинам не идет? — удивленно спросил Олег.
— А кто говорит?
— Вы, Карина Васильевна, так говорите. Если толстая, значит, некрасивая. Но это совсем не так.
— Тебе нравятся рубенсовские женщины?
— Я бы не сказал.
— Может, ты не знаешь, что это такое?
— Нет, я знаю… Это пышные формы… — Олег коснулся пальцами спинки соседнего кресла и выразительно взглянул на Карину, прося разрешения присесть рядом с ней.
Она согласно кивнула и продолжила:
— Так я не поняла, нравятся тебе пышные формы или нет?
— Мне нравятся ваши формы… — ответил он, смущенно отводя взгляд в сторону.
— Вот это уже интересно! — покровительственно улыбнулась Карина. — А тебе не стыдно заигрывать с замужней женщиной?
Фактически Карина флиртовала с Соколовым, но это ее не особо смущало. Во-первых, все это не серьезно, во-вторых, этот красавчик безопасен. А в-третьих, она взрослая и самостоятельная женщина, и если ей что-то нравится, почему она должна себе в этом отказывать? А ей нравилось общаться с Олегом. Особенно сейчас, когда он признался ей в своих чувствах.
— А вы разве замужем? — Олег набрался решимости и посмотрел ей в глаза.
— Замужем. Замужем за мафией.
— Никогда бы не поверил…
— Если бы не знал, да?
— Все это неправда.
— Что — неправда?
— Такая красивая и милая женщина — и во главе мафии. Это все слухи, да?
— Где-то слухи, где-то не очень… Ты меня не бойся, я не кусаюсь.
— Да я не боюсь.
— Боишься, — игриво улыбнулась она.
— Да нет, не боюсь.
— Ну, тогда поцелуй меня.
Игра продолжалась. Сейчас мышка должна атаковать кошку, но у нее ничего не выйдет, потому что коготки заточены.
Только Карина ничего не успела предпринять — столь резво Соколов отреагировал на ее просьбу. Быстро приблизил голову к ее лицу и клюнул губами в щеку.
— Это все? — шаловливо улыбнулась она.
Ее реакция вдохновила его на новый подвиг. На этот раз он нацелился на губы, но уже с меньшей прытью. Карина поймала пальцами его губы и сильно сжала их. Олег отскочил от нее как ужаленный.
— Ты что, шуток не понимаешь? — поднимаясь из-за стола, съехидничала она.
— Извините, Карина Васильевна!
Она снисходительно усмехнулась, с хищной иронией глядя на Соколова, вытерла руки салфеткой, скомкала и швырнула на стол. Но, покидая кабинет, все-таки смилостивилась над ним: