Нет, правильно, попытался Сергей убедить себя. К чертям собачьим этот рынок и Магомеда! Новое место, новая жизнь. Глядишь, Андреев и в самом деле чем-то поможет. Хоть истопником в котельную, хоть разнорабочим в ЖЭК или на стройку. Главное, чтобы общежитие было и подальше от Магомедов всяких и поближе к нормальным людям.
Мучительные размышления никак не отпускали, но усталость последних суток взяла свое, и Сергей не заметил, как задремал. Разговоры пассажиров, входивших и выходивших на остановках, мерный перестук колес сначала слышались, потом стали расплываться, а потом, как это бывает в момент погружения в сон, начали трансформироваться самым причудливым образом, сплетаться в какие-то фантастические нереальные сюжеты.
Сначала Резенков увидел себя в спальном помещении отряда колонии, в которой он сидел. Осужденные в черных робах невнятно и шумно разговаривали и все время перемещались. Сергей не мог различить ни одного слова, а свет был каким-то серым. Кровати были уже не двухъярусными, как это было на самом деле, а стояли в один ярус и имели высокие резные спинки. Потом в центре помещения вдруг оказался мясной крюк, а на нем висел смуглый человек в иностранном камуфляже. И таких людей по всей комнате вдруг тоже оказалось много. Они с окровавленными лицами висели вдоль стен.
Потом вдруг это оказался не спальный корпус колонии, а железнодорожный вокзал, только какой-то странный. Высокие сводчатые потолки, стрельчатые окна. А еще там было очень холодно и ветрено. Люди сидели на деревянных лавках, установленных спинками друг к другу, бродили с какими-то мешками и сумками по залу. И все галдели, переговаривались. А за окном этого вокзала проносились зеленые пейзажи какой-то пересеченной местности.
Сергей спрыгнул с подножки вагона и сразу оказался в бою. Правда, бой происходил не возле железнодорожного полотна, а на горном, поросшем густой древесной растительностью склоне. Банда перла сверху по склону, мелькая между деревьями и прячась за камнями. Кто-то был рядом и тоже стрелял из автомата, но кто это был, Резенков не видел. Он видел только разномастный камуфляж, ноги в песочного цвета американских армейских ботинках и черные береты на головах. А еще почти у всех на шеях углом на грудь висели цветастые мусульманские платки.
Лица у всех были одинаковыми, смуглыми и безбородыми. Они все по очереди целились в Сергея из автоматов, стреляли, и он каждый раз перебегал от камня к камню, укрываясь от автоматных очередей. Сам он почему-то не стрелял, а потом выяснилось, что у него и автомата в руках нет. Но паники не было, была только холодная расчетливая ярость. И, видимо, какой-то приказ, относительно этой самой банды, которая не должна была пройти.
Вот бандит, который вблизи оказался арабом-наемником со знакомым лицом, выскочил как из-под земли. Сергей схватил его за ствол автомата, отворачивая оружие от себя в сторону. Он понял, что начни бандит сейчас стрелять, и на руке останется страшный ожог. Но он никак не мог отпустить ствол и все упирался и упирался. Вокруг грохотал бой, а Резенков никак не мог избавиться от ствола чужого автомата, который как будто прилип к его руке. И он собрался с силами и рванул чужое оружие. Потом он стоял и смотрел на свою руку, на красную ладонь. Нет, это был не ожог, это была кровь. И еще что-то. Красная, трепещущая плоть. Кровь стекала по руке, и Сергей очень боялся, что она потечет по предплечью в рукав. Очень ему не хотелось пачкаться в крови по локоть…
По одной ему известной причине мозг Резенкова во сне вернул его в один из страшных боев, который пришлось пережить во время службы по контракту на Кавказе. Правда, там все было по-другому, кроме одного лица, которое он запомнил, кажется, на всю жизнь.
Они тогда возвращались в составе взвода из горного аула. По сообщению, которое они получили, там появился один из местных жителей, связанный с бандитами. Они выехали еще с вечера и рано утром взяли его практически без стрельбы. Потом на двух «Уралах» возвращались в комендатуру района с пленным, когда на блокпосту у моста поднялась стрельба. Появление взвода спецназа внутренних войск оказалось очень кстати. Трое бандитов были блокированы, а после короткой перестрелки уничтожены.
Правда, в двух армейских рюкзаках, которые имели при себе бандиты, обнаружилось около тридцати килограммов взрывчатки, а это означало, что шли они куда-то целенаправленно и для проведения теракта. Последний бандит, молодой еще парень, истекавший кровью, вдруг пришел в себя. Он увидел склонившихся над ним русских солдат, глаза его наполнились страхом. Захлебываясь и плюясь кровью, он быстро-быстро заговорил, хватая ближайших солдат за рукава и пачкая всех своей кровью. Он стал говорить, что не хочет умирать, что он не хотел никого убивать, не знал, зачем шла эта группа, что не хочет, чтобы погибли простые люди.
Старший лейтенант Воеводин, невысокий, почти квадратный из-за накачанного тела, с толстой шеей борца и выбритым затылком, был крутым парнем. На Кавказе он служил в общей сложности лет шесть и побывал во многих переделках. Его подчиненные любили и верили ему, как отцу родному, хотя Воеводин был строг до предела, а порой мог и приложить руку.
Воеводин сразу понял, что это шанс получить информацию, отогнал своих подчиненных и сел перед раненым на колени. Он нашел нужные слова, чтобы парень перед смертью рассказал все, что знал. То, что удалось узнать, всех шокировало. Оказалось, что до этого блокпоста группу сопровождал хорошо вооруженный отряд численностью человек в десять. И получалось, что этот отряд был здесь всего часа два назад.
Решение было принято мгновенно. Воеводин оставил с собой пятнадцать бойцов, а остальных отправил на машинах в комендатуру. Он опасался, что эта перестрелка могла быть отвлекающим маневром или неудачной попыткой отбить пленного. Оставлять его в этой ситуации без хорошей охраны было опасно. По рации на блокпосту Воеводин сообщил о решении и предполагаемом маршруте. В том, что бандгруппа шла со стороны грузинской границы, Воеводин не сомневался. Скорее всего после неудачи они будут возвращаться туда же. И шестнадцать человек рванулись в преследование. Кроме Воеводина и еще человек трех наиболее опытных солдат, никто особенно читать следов не умел. Они несколько раз теряли след, потом снова находили. Два раза натыкались на растяжки, но замечали их вовремя.
Ночь застала группу преследования в такой непролазной глуши, что о движении не могло быть и речи. Бойцы рассредоточились и расположились на отдых под охраной усиленных секретов. На рассвете Воеводин повел парней дальше. Теперь он был очень осторожен, поскольку у бандитов был выбор, судя по характеру местности. Они могли уйти в Грузию двумя путями, а могли и вернуться назад, в Чечню, посчитав, что достаточно помотали и запутали русских.
Воеводин снова остановил группу и выслал разведчиков по двум направлениям. Сам он взял сержанта Резенкова, Колю Левковича, по кличке Бульбаш, и решил проверить на всякий случай возможный третий путь, по которому можно отсечь от границы бандгруппу. И они втроем ушли влево. Шли долго и осторожно, доверяя интуиции и опыту командира. Первым шел сам Воеводин, потом Бульбаш, а замыкающим, как самый опытный из подчиненных командира, — Резенков.