— О Вике лучше ничего не говорить, — чуть повысила голос Надежда. — Дочь самое дорогое, что у меня есть. Она не знала своего родного отца, а тот, кого я выбрала… по любви… довольно успешно играл роль до определенного момента. Я не хочу снова пережить то, что произошло. Кстати, если уж пошел такой разговор, ответь, ты любишь меня?
— Надюша, — Гарри протянул к ней руки.
Она отошла к окну, закурила.
— Тогда почему ты не набил морду Артуру, когда узнал, что он пытался лапать Вику?
Волков растерянно посмотрел на нее.
— Он был твоим мужем, и я думал, ты сама разберешься.
— Но я приехала к тебе в истерике, мне нужна была помощь. А ты… Ты предложил написать заявление в милицию. То есть вынести весь позор и всю мою боль на люди. Кстати, о милиции. Помнишь, однажды мы оказались там, чтобы помочь какому-то бомжу? Нас приняли не совсем дружелюбно и даже оскорбили. Бомж, опустившийся вроде ниже низшего предела человек, ударил оскорбившего нас. А ты не смог защитить имя моей дочери. Не знаю, почему я это вспомнила… Но сейчас поняла, что просто не могу больше быть с тобой. Извини за прямоту, но тот бомж на голову выше тебя во всем.
— В постели тоже? — насмешливо спросил Гарри.
— У тебя десять минут, чтобы исчезнуть, — посмотрела на часы Надя. — На одиннадцатой тебя выбросит охрана. — И запахнув халат, она вышла из спальни.
Вскочив, он рванулся к двери.
— Надюша! Милая…
— Прошло пятнадцать секунд, — преградил ему дорогу мускулистый парень в белом костюме. Позади него стоял второй.
— Надюшка! — снова крикнул Гарри.
— Мы его в окно выбросим или по лестнице потащим? — спросил один из них.
Гарри начал быстро одеваться.
— Десятку баксов за то, что уложится, — засмеялся другой.
Спустившись в подземный гараж, Надежда села в машину.
— Куда? — удивленно спросил водитель.
— Домой, — сквозь слезы сказала она.
— Но вы в халате, Надежда Сергеевна… — растерянно начал было водитель.
— Если появится желание, поеду голой, — смахнув слезу, Надежда улыбнулась.
На переднее сиденье сел телохранитель. Водитель, покосившись на него, тронул машину.
После ухода Надежды охранники решили поразвлечься. Один из них сильно толкнул Гарри в зад ногой, тот вылетел в дверь и рухнул на цветочную клумбу.
— Гони червонец, — сказал охранник напарнику.
— Передайте Надежде Сергеевне, что я не уложился в отведенное ею время, — поднимаясь, повернулся к парням Волков. — Надеюсь, она все-таки позвонит. Я люблю ее и готов…
— Слышь, мужик, — усмехнулся один из них, — свалил бы ты наскоряк, а то так и тянет помочь тебе уползти с территории.
— Уже ушел, — комично поклонился Гарри. — Но мой вам совет, не попадайтесь мне на улице. Сделаю бо-бо.
— А чего сейчас не сделаешь? — загоготал охранник, подходя к нему.
Резкий удар кулака в подбородок отправил его в нокаут. Второго Гарри, крутанувшись, встретил ударом ноги и спокойно проговорил:
— Привет хозяйке. Я вас запомнил и обязательно верну долг.
— Он морпех, — с балкона трехэтажного особняка крикнул парень, когда Гарри скрылся за воротами. — Офицер бывший. Похоже, Царица его отшила насовсем.
Шаман любил иногда вслух подводить итог своих размышлений, даже будучи наедине с самим собой.
— Значит ты, крошка, из Штатов, — бормотал он. — А Китаец, кажется, российский. Другой непонятно кто, но по-английски говорит чисто. Посмотрим, где вы остановились. Выходит, не та баба была вам нужна.
Он закурил. Услышав объявление о посадке на Вашингтон, включил зажигание, тронул джип и, проехав метров десять, остановился, вылез и открыл багажник.
Вика была удивленна, когда в ее спальню вошла Надежда.
— Мама? Я не думала, что ты вернешься. — Увидев заплаканное лицо матери, вскочила. — Что с тобой?
— Ты оказалась права, — горько улыбнулась Надежда. — Я поняла, что не стоит делать вид, что любишь. Ему нужны мои деньги, поэтому он со мной. Почему сильный, опытный боец не заступился за нас, когда Артур…
— Хватит, мама, — остановила ее дочь. — Не надо…
— Бомж вступился, ударил обидевшего нас милиционера, — словно не слыша ее, продолжила Надежда. И вдруг спросила: — Ты хотела бы увидеть Марецкого?
— Не знаю, — растерялась Вика. — Зачем? Я очень благодарна ему за тот случай в Санкт-Петербурге и вообще. Он настоящий офицер, но чужой человек. А почему ты спрашиваешь?
— Я не ношу перстень, который он прислал. Не знаю почему. Не могу даже померить. Может, потому что не хочу предать память о твоем отце. Пусть это будет единственный мужчина, который надел мне на палец кольцо.
Она обняла дочь.
— Знаешь, я случайно узнала, что перстень Марецкого стоит двенадцать тысяч.
— Рублей?
— Евро, доченька, евро, — смущенно улыбнулась мать. — Знаешь, мне иногда кажется, оно заговоренное…
— Мама! Подумай, что ты говоришь! — воскликнула Вика. — Вот уж не ожидала такое от тебя услышать. Марецкий хочет приворожить тебя? Да чепуха! Просто решил выпендриться. Помнишь, каким мы его увидели? А подарок этот прислал, чтобы мы поняли, как круто изменилась его жизнь.
Девушка вдруг притихла, на глазах выступили слезы.
— Если правду сказать, я никогда не забуду, что, если бы не он, я бы погибла.
США. Вашингтон
— Мне все это порядком надоело, — раздраженно говорил Бергман. — Потрачено столько денег и никакого результата.
— Но мы делали то, что считали нужным вы, — напомнила Стефани. — Если решите прекратить поиск наследницы, буду только рада. Я не раз рисковала собой…
— Как это «прекратить»? Об этом не может быть и речи.
Бергман вскочил.
— И почему эта наследница должна быть именно в Москве? Россия большая. Кстати, Аляска хоть раз в жизни бывал в столице?
— Да, — кивнула Стефани. — Его возили в Москву на допрос.
— Извините, мистер, — вошел в кабинет мулат, — вас желает видеть Тресси Бергман.
— Черт ее принес! — все так же раздраженно воскликнул Бергман и посмотрел на Лауру. — Если решите драться, спуститесь в спортзал. Зови, — кивнул он мулату, но Тресси уже появилась в дверях.
— Никаких драк, — сказала она. — Вы не думали, кто мог убить Фальконга Рудельта и его жену и кто пытался убить детектива, нанятого вами?
— И кто же это? — с иронией спросила Лаура.
— О’Бейли, — Тресси села в кресло, достала сигарету. — Двадцать лет назад он был основателем клиники, в которой ему ассистировал и помогал Фальконг. Именно в клинике О’Бейли умерла женщина, родившая Алясину девочку. Умер и ребенок. А через два года О’Бейли расширяет клинику и открывает филиалы в нескольких городах Канады и США. В Буффало главным врачом был Фальконг. О’Бейли неожиданно уволил его и взял на его место русского. Зовут его Семенов Василий. Знаете, когда это было? В восемьдесят девятом. Остается проверить, не лежала ли там в это время русская женщина, к которой приходил Аляска.