— Спасибо, Кот, что выручил, — вздохнул Вадим. — Я ничего не понял, ты только тумана напустил, но все равно спасибо. Слушай, Кот, а ты ведь, в натуре, темнишь, нет? — решился Вадим. — Нашел меня и фигурантов — ладно, ты мужик башковитый. Но как-то не въезжаю в твою мотивацию. Ты вроде при бабках — ну, и дул бы на юга или за кордон — жил бы в свое удовольствие, в ус не дул. На хрена маячить там, где ты в федеральном розыске, да еще без внятной причины? Поймают же, Кот, загудишь обратно, начнешь весь цикл заново. Я понимаю, трудно только первые пятнадцать лет, но все равно обидно, согласись?
Кира помалкивала. Вот уж действительно, молчание женщины — бриллиант. А Кот мрачнел на глазах. Что-то терзало его. Временами он забывался, отвлекал себя, но снова тьма возвращалась, гнобила душу.
— Плата, ты вроде как не рад? — оскалился он. — Говорю же, не парься. Лапа, а ты кто такая? — повернулся он к Кире, и та невольно сглотнула, прижалась к Вадиму. — Вижу, что девчонка ты хорошая, грустная какая-то, но бойкая, раз с Платой увязалась. Кстати, одобряю твой выбор, лапа, — подмигнул ей Кот. — Плата у нас хоть птица и сиделая, но кадр правильный. Мужик, как говорится, без изъянов.
— И баба без извилин, — вздохнула Кира. — Славная компания…
— Ну, это вы сами решайте, — натужно засмеялся Кот. — По мне так вы ништяк смотритесь. Так кто ты такая, красотка? Говори, не бойся, Кот — это тот же священник.
— Он убил моего жениха, падре… — смутилась и потупилась Кира.
— Какая сволочь убила твоего жениха? — брови у Кота от изумления поползли вверх.
— Вот эта, — она кивнула на Вадима.
— Вот эта? — изумился Кот. — А так ведь и не скажешь. О, я понимаю, Котяра не дурак… Наш милашка за всю свою жизнь убил лишь двоих, да и тех в порыве дури… И что теперь, лапа? По законам гор ты должна его убить? Жалко, — поцокал языком Кот. — Думал побывать на вашей свадьбе. Потом на девять дней после свадьбы, на сорок… Впрочем, на сорок уже не успею…
— Кот, да ты никак помирать собрался? — начал смутно догадываться Вадим, и в горле пересохло.
— Да есть такая бодяга, даже не знаю… — Кот отвернулся, и пришлось любоваться его затылком, увенчанным форменной полицейской шапкой. — Хотя чего там не знать… — Он вроде нормально проговаривал слова, но давались они непросто. — Хрень такая со мной приключилась, Плата… Где-то в начале лета начал чувствовать себя неважно. Кишки болели, живот пучило. То заболит, то пройдет — ну, мало ли что. Фураж на зоне, сам понимаешь, не из ресторана. Как-то прихватило, побрел к эскулапам. Желтуха, говорят, ничего страшного. Рожа желтая, моча темная — что еще? Тут и не надо быть дипломированным специалистом. Надавали «колес», желудок промыли, и вперед — отбывай на здоровье. Вроде и впрямь полегче стало. И когда на заборе расписывались, никаких проблем — лишь иногда в желудке шебуршало да грудь сдавливало… А в Ачинске у корешей опять проблемы начались. В обморок свалился. Пацаны загоношились, повезли в клинику, устроили обследование на анонимных условиях. Ну, оно и выявило… — Кот презрительно фыркнул, демонстрируя «наплевательское» отношение к неизлечимым болезням, — рак желчного пузыря в последней стадии. Скушал он мой желчный пузырь, печень, а сейчас и поджелудочную доедает… За удаление опухоли никто не возьмется — она окружена кровеносными сосудами… Да и какой из меня пациент, Плата? Осталось месяц, два… Эскулапы еще подивились — у тебя, мол, парень, богатырский организм, должен лежать и стонать всеми днями, а ты бегаешь, как козлик. А у меня действительно все нормально — иногда прихватит, но не всерьез, в обморок больше не хлопался. Горсть анальгетиков в организм — и опять живчик. Причудливо как-то… — Кот передернул плечами и озадаченно покрутил головой. — Вроде заболел, а, знаешь, Плата, по-новому себя чувствую, необычно все вокруг, другое. К жизни отношение сменил — к той, что прожил, к той, что осталась…
— Ой, Кот, нам так жаль… — прошептала Кира.
— Да ладно, лапа, прорвусь. — Кот отмахнулся, демонстрируя неплохую выдержку. — Не я первый, не я последний. Айболиты говорят, что 16 процентов всех смертей — от рака. Хреновая у нас в стране экология с онкологией… Но это точно, ребятки, не ваша проблема.
— Славная команда подалась в бега, — пробормотал Вадим. — У Тюленя астма, Полосатый — трахома ходячая, у тебя, Кот, рак… Кто там еще — Килька? Ну, этот тоже доходяга…
— У Кильки тоже страшный недуг был, — хохотнул Кот. — Петушиная болезнь называется. Пошел в разведку боем, вернулся геем…
— Не обижайся, Кот, но, по ходу, ты собрался сделать в жизни что-то хорошее, — прозрел Вадим. — Ну, не то чтобы старушку через дорогу перевести или фонд благотворительный учредить…
— Точняк, Плата, — засмеялся Кот. — Красиво умереть — тоже вариант. Так что никакой я не положительный персонаж, расслабьтесь. С чем я на Высшем суде предстану? Буду с бледным видом лепетать, что Родину когда-то защищал? Так это, извините, было давно и неправда, а если вспомнить, какими методами я ее защищал — то точно заслужил свою сковородку в геенне… В общем, я тут, в натуре, как Господь Бог — думал и на седьмой день решил… Малость критики, Плата. Тебе не надоело херней страдать? Удивляюсь тебе, вроде взрослый мужик, а ерундой занимаешься. Хочешь подарить своим обидчикам цветы? Нужен хороший повод? Соглашусь, цветы на могилку — самое то. Так пореши их, и дело с концом. Чего ты их терзаешь, жуть на них нагоняешь? Дождешься, что у мужиков мозги заработают, и они, в лучшем случае, в бега подадутся. Будешь до гробовой доски их на просторах отлавливать. У тебя была отличная возможность всех их чпокнуть, но ты занимаешься непонятно чем, наслаждаешься, смакуешь, бабу свою подставляешь. Сегодня чуть оба не залетели. И невдомек тебе, что отныне они будут следить за своей безопасностью и попутно вас отлавливать. Прекращай, Плата, мочкани эту публику и живи спокойно. У тебя ведь баба есть, ты сам еще молодой, здоровый. Женись, гы-гы, поставь государство в известность… — Кот опять развеселился. — Но не забывай, что ты с «клеймом».
— Кент, в натуре, дело базарит… — прошептала Кира.
Рассмеялись все втроем, но не сказать, что очень жизнерадостно.
— Только не подумай, что я критикую твои методы работы с клиентами, — добавил Кот. — Но прекращай эту мутотень, Плата.
— Имеются мысли, Кот?
— И не забудь бабла с них стрясти, — назидательно изрек Кот. — ВАМ, ребята, не мне. Лично мне их бабла не надо, мне бы свое успеть потратить. А вам оно край необходимо — ты же собираешься, Плата, на работу устраиваться? Понимаю, что грязное бабло, дерьмом воняет, но сейчас все бабло такое, где его взять, чистое? Подозреваю, что у твоей девчонки имеются связи? Уж больно чисто работаете, почти без ошибок. И у меня имеются — немного, но осталось кое-что в этом городе, работают свои смотрящие и праздно наблюдающие. Вон, квартирку выделили не паленую… Расклад такой, Плата. У твоих клиентов теперь два варианта. Первый — рвать когти, обрубая все связи, — новый регион, новые ксивы, все дела. Второй — подключить ментов, братву и попытаться вас прибрать. При этом второй вариант не исключает подготовки к первому.