— Ну, и сидел бы сам в засаде, — проворчал депутат. — Какого хрена ты нас сюда приволок?
— Э, нет, Кирпич, — натянуто засмеялся Череп. — Вместе замутили это дерьмо — вместе и выгребать будем. Пусть злодеи видят, что мы собрались всем кагалом — это не помешает. Нормально, братва, полчаса позора — и что-то начнет вырисовываться…
Но вырисовываться начало раньше. В третий раз включилась рация, затрещали помехи, их перекрыл взволнованный голос:
— Павел Максимович, это снова я, Дроздов… Павел Максимович, тут такое дело, даже не знаю… В общем, в вашем направлении следуют мусора…
— Повтори, Дроздов. — Череп схватился за компактный радиопередатчик, вперился в него пронзительным взглядом.
— Только что проехала полицейская машина, Павел Максимович… Патрульный «УАЗ»… Я без понятия, куда она — к вам или в деревню… Стекла заляпаны грязью, непонятно, сколько человек в салоне. Мы не стали ее останавливать, Павел Максимович…
— Почему? — опешил Череп.
— Да хрен его знает, — растерялся подчиненный. — Нам с ментами, знаете ли, не по пути. Про ментов мы с вами не договаривались. Остановим и что мы им скажем — проезд закрыт, ребята? А кто мы такие?… В общем, не знаю, Павел Максимович, вы уж сами с ними разберитесь, а мы дальше будем работать, добро?
— Дьявол, ладно…
Как-то неспокойно стало на душе. Люди напряженно помалкивали. Только Вшивый издал в пространство: «Я так и думал, что какая-нибудь хрень начнется…»
— Из дома не выходить, — встрепенулся Череп и подбежал к окну. Засуетились охранники, стали рассредоточиваться по холлу, занимать позиции у второго окна. Происходило что-то незапланированное. Во всяком случае, людям Дроздова не померещилось: со стороны леса приближалась машина. Надрывался трескучий отечественный движок. Промелькнул между сараями абрис «прославленного» российского внедорожника, и вскоре он выбрался на открытую местность. Ладно, хоть без сирены и мигалки. Машина объехала подсобки, кучку деревьев и остановилась позади припаркованных джипов и ободранного пикапа Вшивого. Теперь ее не было видно. Но было слышно, как водитель заглушил мотор. Он выключил фары — и опустилась тьма.
— Какого хрена? — прошептал Лютый. — Кто вызвал мусоров? Череп, ты ничего тут не мышкуешь?
— Знаешь, Лютый, хотел бы у тебя спросить то же самое… — задумчиво скривился Череп. — Эй, братцы-акробатцы, вы ничего не мутили по ментовской теме?
— Да пошел ты, Череп, — пробормотал Вшивый. — Я что, по-твоему, вообще больной на всю голову? Вон, у Кирпича спроси.
— А чо сразу Кирпич? — злобно зашептал депутат. — Не ввязывал я никаких ментов, откуда я знаю, чего они приперлись…
Самое время новоприбывшим было выйти из машины и показаться на открытом участке. Но никто не выходил, машина пряталась за джипами. Люди нервничали. Наконец Череп не выдержал.
— Лютый, Кирпич, командуйте своими людьми. Пусть выяснят, что за хрень. Уснули они там?
Даже охранникам в жутковатом месте становилось не по себе. Двое выскользнули из здания, стали огибать парковку слева. За ними выбрались еще двое, подались на правый фланг. Люди подкрадывались с двух сторон, а машина стояла совершенно одинокая, и создавалось впечатление, что в ней никого нет. Впрочем, это было не только впечатление.
— Игорь Леонидович, здесь пусто! — взволнованно прокаркал охранник.
Из дома полезла остальная гвардия, люди брали на изготовку изделия израильских оружейников, сходились полукольцом. Заспешили Лютый и компания, их уже всерьез гнобила неопределенность. Люди толпились у раскрытой патрульной машины. В салоне действительно никого не было! Двигатель был заглушен, рычаг передач переведен в нейтральное положение. Зарешеченный отсек в задней части кузова пустовал, в чем убедились, немедленно его вскрыв. Номера машины были заляпаны грязью.
— Мать твою… — прозрел Череп, рухнул на колени и принялся рукавом оттирать грязь с регистрационного знака. Номер был другим, но он уже знал, что это машина, похищенная злоумышленниками в Береговом! Она пропала, менты ее искали, но не нашли, бездари проклятые. И сам он тормозил, мог бы и сразу догадаться! Подельники онемели от страха, когда он выхватил пистолет и начал озираться. Люди толпились возле машины, терялись в догадках. Ночь была в разгаре. Дул ветер, комковатые облака наступали с севера. Завеса измороси царила в воздухе.
— Череп, вызывай своих отдыхающих из леса, где они там? — прохрипел Лютый. Он тоже выхватил «индивидуальное стрелковое оружие». Череп машинально глянул на светящиеся стрелки циферблата — с момента выхода на связь Дроздова прошло десять минут. Люди невольно пятились к дому, таращились в ночную пелену до боли в глазах, но пелена невозмутимо помалкивала. Череп схватился за рацию. Но эфир лишь трещал и помалкивал — Дроздов не отвечал!
— Дроздов, твою дивизию, ты где, ответь? — злобно шипел Череп, тщетно вслушиваясь в эфир. На связи никого не было. Это было форменное безобразие! Завыл от страха депутат Андроник, принялся рычать на своих людей — почему, мол, плохо охраняют его беззащитное тело?! Нервно дергался Вшивый, скрипел зубами коммерсант Мамонтов, известный в узких кругах как Лютый.
— Что, пропали твои подчиненные, Череп? — от страха он плохо выговаривал слова и забыл, что упоминать при посторонних клички из прошлой жизни — верх неосмотрительности. А Череп насиловал, тряс рацию, орал в нее матерные слова. Не может быть, чтобы за десять минут все восемь человек куда-то пропали! Они же не зеленые новобранцы, у всех солидный груз за плечами.
— Раскусили тебя, Череп, облажался ты! — визжал трясущийся от страха Вшивый. — Сам, скотина, тонешь, и нас туда же! Что, самым умным хотел выступить? И что теперь? — Вшивый начал безобразно гримасничать. — Отменяешь все последние действия? Ну, уж хрен вам, я уезжаю! — и он решительно бросился к своему пикапу, выплывающему из ночной дымки. Хлопнула дверь, взревел мотор. Остальные тоже бросились рассаживаться по машинам. Даже Череп не возражал. Страх, он не тетка… И вдруг пикап Вшивого куда-то повело. Он задрожал, затрясся всем кузовом — такое ощущение, будто Николай Валуев держал его за задний бампер! И вдруг его неудержимо понесло на сторону, он задел боком элегантного красавца Игоря Леонидовича, нарисовав ему вмятину на левом крыле! Проехал юзом два метра, встал. Взревели возмущенные глотки — просто не было слов!
— Суки, у меня шины пробиты! — Вшивый вывалился с водительского сиденья, метнулся к задним колесам и свалился на колени.
Завыл, переметнулся на другую сторону. Оба задних колеса были спущены, всю нагрузку на землю осуществляли старенькие диски. То же самое случилось и с остальными машинами. Они бессильно рычали, перемещались нелепыми зигзагами. Полная глупость — пока народ толпился у полицейской машины, кто-то пропорол им колеса и благополучно смылся. Начинался хаос. Охрана прикрывала своих подопечных, но те совершали нелепые действия, и угнаться за ними было непросто.
— Стреляйте, вашу мать! — истошно орал депутат. — Почему вы не стреляете?!