— Менталитет проживающих здесь людей, традиции, — скучным голосом добавила Марта, по-видимому, вспомнив уроки проведения рекогносцировки перед поездкой в Конго а потом в Сибирь, к старообрядцам.
— Смеешься? — расстроился Матвей. — Вот ты сегодня снова с утра носом клюешь.
— Извини меня, разница в шесть часов! — возмутилась Марта и взяла его за руку.
Они стали подниматься по тропинке выше. Покрытые сосновым лесом горы золотились рваными заплатками березовых рощ. Щебетали птички, где-то стучал дятел. Наполненный запахом хвои воздух казался волшебным. Несмотря на почти сутки, проведенные в дороге, Матвей, едва выйдя из автобуса, вдруг почувствовал необъяснимый прилив сил. Будто земля вдохнула в него невидимый поток энергии. Здесь все, каждый предмет, куст, дерево, камень, казались на своих местах, за века и тысячелетия притертые природой друг к другу, будто обрели души, как долго находящаяся в квартире мебель, и наполняли радостью.
Два дня назад утренним рейсом Москва — Чита они вылетели навстречу солнцу и оказались в столице Забайкальского края поздним вечером. Переночевав в гостинице «Даурия», на следующий день взяли билеты и на автобусе приехали сюда.
Курорт Дарасун расположился среди покрытых дремучей тайгой гор, которые местное население почему-то называло сопками, на краю села с одноименным названием и состоял из двух частей, разделенных дорогой. Одна принадлежала Министерству обороны, другая Министерству здравоохранения. Часть зданий последнего была брошена. Созерцая окружавшую красоту чернеющими пустотой глазницами оконных проемов, огромные корпуса вызвали тоску и жалость.
Остаток дня и сегодняшнее утро Матвей потратил на то, чтобы познакомиться с распорядком, изучить персонал и пройти по окрестностям. Выяснять, приехал или нет сюда Тумаркин, он пока не собирался. С ходу это делать, по крайней мере, опрометчиво. Неизвестно, какие силы стоят за продажей этого уголка поистине райской природы китайскому бизнесмену. Не исключено, что кто-то занимается изучением приезжающих на отдых людей.
Пока все шло по плану. С самого начала Матвей выдавал себя за художника, приехавшего на курорт в поисках вдохновения для новых работ. Для этого сегодня, на рассвете, прихватив ящик с красками и мольберт, вышел за территорию, поднялся сюда и около часа пытался изобразить наступающее в лесу утро. Он был уверен, что непрофессионалу будет трудно отличить его мазню от настоящей живописи.
Марта вновь остановилась и посмотрела вниз.
— Не понимаю, почему, имея такую красоту на родине, люди едут в Швейцарию?
— Ты не назовешь сейчас сумму, которую мы потратили, чтобы только добраться сюда? — насмешливо спросил Матвей.
— Два билета на самолет почти сорок, — стала перечислять девушка.
— Автобус и такси не в счет, — предупредил он. — Умножь на два с учетом туда и обратно, итого две с половиной тысячи долларов, или восемьдесят тысяч рублей. А теперь скажи, сколько стоит билет на самолет в Цюрих, откуда до Давоса два часа на машине?
— Не знаю, — откровенно призналась Марта.
— Пять тысяч туда и столько же обратно. Теперь сама считай, куда выгоднее летать среднестатистическому россиянину?
— Понятно, — вдохнула Сомова и, присев, взвизгнула: — Белка!
Матвей обернулся. Серый зверек перескочил с ветки сосны на землю, пробежал несколько метров и взобрался на лиственницу.
— Ты ее заикой сделала.
— Почему она серая? — Марта подняла на Кораблева округлившиеся от удивления глаза.
— А какая, по-твоему, она должна быть? — повеселел он.
— Рыжая.
— Здесь у них у всех такой цвет, — пояснил Матвей. — Пепельный.
Они повернули обратно.
— Скоро ужин, — Марта посмотрел на часы. — Надо торопиться.
— Одна пойдешь, — решил он.
— Почему? — девушка замедлила шаг.
— Наверное, забыла? — Он обнял ее за плечи. — Я должен поддерживать имидж творческого человека, находящегося в поиске смысла жизни.
— Поясни.
— Напьюсь и буду приставать к отдыхающим с разговорами о высоком. — Давая Марте возможность пройти, Матвей приподнял нависшую над тропинкой сосновую ветку.
— А если серьезно? — насторожилась Сомова.
— Я навещу жену Тумаркина, — признался Кораблев.
— Можно после ужина, — шутливо захныкала девушка.
— Посмотришь, кто проявит интерес к моему отсутствию, — давая понять, что вопрос решен, продолжал он свой инструктаж.
— Думаешь, что за нами следят? — перейдя на шепот, заговорщицки спросила Марта.
— Я допускаю любое развитие событий, — уклончиво ответил Матвей.
— Что мне отвечать, если действительно кто-то спросит, куда ты пропал? — заволновалась она.
— Ушел искать хороший вечерний пейзаж, — с ходу придумал Кораблев, одновременно удивившись тому, как удачно подобрал он себе легенду.
Проводив Марту до «вертушки», за которой начиналась территория курорта, Матвей круто развернулся и пошел назад. Пройдя по тропинке, которой они вернулись с прогулки, он свернул налево и стал подниматься в гору. Вскоре среди сосен стали видны пятиэтажки, в которых жили несколько поколений работников и врачей санатория. Дом с нарисованной сбоку краской цифрой «четыре» он нашел сразу. Войдя в подъезд, Матвей поднялся на этаж и позвонил в двери пятнадцатой квартиры, одновременно определив, что окна выходят во двор. Некоторое время было тихо. Потом что-то скрипнуло, словно кто-то крался к двери. Матвей надавил на кнопку звонка еще раз.
— Кто? — раздался глухой женский голос. Было понятно, его обладательница сильно напугана.
— Я могу увидеть Тимофея Степановича?
— А кто его спрашивает?
— Матвей, — на всякий случай представился он.
— Нет его!
— А когда подойти?
— Не знаю, — зло ответила женщина.
Матвей чувствовал по голосу, что она прилипла к глазку и внимательно изучает его.
— Извините, — Кораблев направился прочь.
Выйдя во двор, он оглянулся на окна. Свет в квартире был выключен, но Матвей отчетливо разглядел, как от окна кто-то отпрянул, слегка задев штору.
— Странно, — вслух подумал он, размышляя, как поступить.
Если бы Тумаркин был дома и сейчас по голосу или через окно узнал его, то наверняка дал о себе знать. Однако этого не случилось. Что все это значит? Он не приехал из Москвы или приехал, но живет у знакомых, а в окно наблюдала жена?
* * *
«Какова кобылка! — выйдя из лифта и направляясь к своей машине, размышлял Свояк, находясь под впечатлением, увиденной в коротеньком халатике Лады. — И кто же тебя оседлал сегодня? Кто тот счастливчик? Эдик улетел на Северный флот и будет там еще двое суток. Ах, сучка! Грязная потаскуха! — неожиданно разозлился он, ощутив странную ревность. — Шопинг, секс да рассуждения на тему, где половчее чего стырить! Вот жизнь!»