— У меня все хорошо, сэр, — ответила она, с трудом изъясняясь твердо. — Прошу прощения, но мне нужно идти в класс. Мастер Гриндал ждет.
— Очень, очень хорошо, — просиял адмирал. — Рад вашему учебному рвению.
— Вы же знаете, я люблю учиться, — ответила Элизабет. — А теперь прошу меня извинить…
Она почти выбежала за дверь.
Элизабет потянулась под одеялом. Сквозь щель в пологе кровати было видно, что в комнате еще темно. Пока не рассвело, можно и подремать. Она сонно повернулась на бок.
Внезапно занавески раздвинулись, и перед ней возник ослепительно улыбавшийся красавец-адмирал.
— Вы еще в постели? — воскликнул он. — Доброе утро, миледи, пора вставать!
— Сэр, что вы здесь делаете? — в ужасе спросила она. — Миссис Эстли еще спит.
— В таком случае она пренебрегает своими обязанностями! — возразил он. — Ну же, вставайте!
Он сдернул с нее одеяло, открыв стройное тело в тонкой батистовой сорочке. Элизабет судорожно вздохнула.
— Может быть, пощекотать вас? — вскричал он, шевеля пальцами и делая вид, будто приближается к ней.
— Уходите, сэр! — прошептала Элизабет, отпрянув на постели еще дальше.
— Уйду, когда увижу, что вы встали, — возразил адмирал. — Ну, давайте же! Не ленитесь!
Элизабет нехотя прикрыла ноги полами сорочки, соскользнула с кровати с противоположной стороны и выглянула из-за полога, зная, что ведет себя крайне непристойно и этому следует положить конец.
— Я встала, милорд. Уходите, прошу вас.
В это мгновение в комнату вошла сонная Кэт, в просторном халате и капоре с лентами. Она с ужасом уставилась на происходящее.
— Милорд, вам нечего делать здесь! — воскликнула она.
— Напротив, королева просила меня пожелать доброго утра леди Элизабет, прежде чем я уеду во дворец, — учтиво молвил адмирал.
— Но она не одета, это неприлично! — возопила Кэт.
— Вполне прилично. Она еще ребенок, миссис Эстли, а я ее отчим и просто шутил с ней.
Кэт не осмелилась возразить, видя его спокойный взгляд.
— Что ж, хорошо, сэр, — с сомнением в голосе сказала она. — Но впредь будьте любезны подождать, пока леди Элизабет оденется.
Адмирал как будто ее не слышал.
— Доброго дня, Элизабет, — поклонился он. — Жду встречи с вами сегодня вечером. А теперь мне нужно идти. Мой баркас подождет, но дела ждать не могут.
Щеки Элизабет порозовели.
Едва он ушел, она подбежала к зеркалу, разглядывая свое отражение в отполированной серебряной поверхности. К счастью, свет в спальне был тусклым, но она все же смогла различить темное пятнышко соска под тонкой тканью сорочки. А это что — намек на лобковые волосы? Что он успел рассмотреть на ее теле? Она вся дрожала, разрываясь между смущением и радостным волнением. Он назвал ее ребенком, но наверняка заметил, что она уже выросла.
Когда она надевала бежевый бархатный халат, вошла Кэт.
— Если он снова явится, немедленно зовите меня! — приказала она. — Что скажут люди, если узнают, что адмирал посещает вас в вашей спальне, а вы не одеты?
— Он думает, что я еще мала. Для него это просто игра, — ответила Элизабет, лишь наполовину веря собственным словам и втайне надеясь, что тот все-таки не считает ее ребенком.
— Игра, как же! — нахмурилась Кэт. — Знаем мы эти игры! Просто зовите меня, если он придет.
Вечером Элизабет увидела, что ее халат лежит на кресле возле кровати на случай, если адмирал ворвется к ней утром. Кэт, мучимая дурными предчувствиями, пообещала встать пораньше и быть у нее в спальне еще до рассвета, просто спокойствия ради.
Но тот не пришел и после — тоже. Элизабет начала успокаиваться, испытывая, однако, необъяснимое разочарование. Мысль о том, что адмирал может явиться к ней в спальню, когда она почти раздета, возбуждала ее, вызывая невольное желание. Но Элизабет знала, что это неправильно. Он был мужем королевы, и об этом не следовало забывать.
— Просыпайтесь, миледи! Вставайте, вставайте!
— Сэр, прошу вас! — послышался умоляющий голос Кэт.
— Хватит ворчать, женщина. Я пришел проследить, чтобы моя падчерица вовремя встала и пошла на уроки. Королева знает, что я здесь.
— Миледи никогда не опаздывает, в этом нет надобности. И потому я вынуждена настоять…
Полог откинулся, и над Элизабет нависло симпатичное лицо адмирала. Девочка инстинктивно сжалась под одеялом в комок. Посмеет ли она потянуться за халатом? Казалось, что до кресла очень далеко.
— Как ваше самочувствие нынче, миледи? — осведомился Томас. — Вам не кажется, что пора вставать? Уже почти пять часов.
Элизабет уже собиралась ответить, когда он внезапно сорвал с нее одеяло и, пригнувшись, шлепнул ее по ягодицам. Ее тело предательски среагировало, и от внимания как ее мучителя, так и гувернантки не ускользнули пробежавшая по нему дрожь и невольный прерывистый вздох.
Кэт быстро шагнула вперед:
— Ваш халат, миледи. — Схватив халат, она подала его Элизабет. — А теперь, милорд, будьте любезны нас покинуть, оставив миледи Элизабет одну.
Адмирал хотел было возразить, но, судя по всему, передумал. Молча поклонившись, он вышел.
— Сегодня вечером запрем дверь! — твердо заявила Кэт.
И это была не шутка.
В замке заскрежетал ключ.
— Что такое… — ошеломленно начала Кэт.
Дверь распахнулась, и на пороге снова появился адмирал. На этот раз Элизабет сидела на кровати, натягивая чулки, и его взгляду открылись ее стройные бедра. Она быстро опустила подол сорочки.
— Милорд! — вскричала Кэт, полная решимости раз и навсегда положить конец утренним визитам. — Дверь была заперта!
— Да, была, — весело отозвался тот. — Но, видите ли, миссис Эстли, я велел изготовить ключи от всех комнат в доме для себя лично, и, поскольку я здесь хозяин, никто не вправе запретить мне войти. Вы не согласны?
— Мы ничего вам не запрещаем, сэр, просто еще раз настаиваем не приходить, пока миледи Элизабет не оденется. Вряд ли мы просим о многом.
— Успокойтесь, миссис Эстли. Я просто пришел, как обычно, пожелать моей падчерице доброго утра. У меня в мыслях нет ничего дурного. И Элизабет это знает — не так ли, миледи?
Элизабет молилась, чтобы он ничего не увидел сквозь плотную льняную сорочку, которую она сочла более безопасной.
— Да, милорд, — рассеянно ответила она. — Но я предпочла бы, чтобы вы приходили позже.
— В самом деле? — шутливо спросил он, и в глазах его мелькнул коварный огонек. — Разумеется, я поступлю так, как предпочтет ваша светлость.