— Много документов взяла Джейд?

— За четыре года?

— Ты четыре года снабжаешь ее документами?

— Да.

— Сколько она взяла документов?

— Пятьдесят. Может, и больше.

— Когда она приходит?

— Как только что-то понадобится.

— У нее нет определенных дней?

— Нет.

— Когда она была здесь последний раз?

— Примерно неделю назад.

Я кивнул и выдержал паузу.

— Так. Сейчас ты делаешь документы для них?

— Да.

— К какому сроку?

— К пятнице.

— То есть должен отдать их послезавтра?

— Насколько я знаю, это и есть пятница, — ухмыльнулся он.

Я снова ощутил спиной нож.

— Забрать их должна Джейд?

— Уже не она.

— Знаешь почему?

Джеральд пожал плечами:

— Нет. Просто кто-то позвонил мне сегодня утром.

— И что сказал?

— Что у меня будет новый контакт. Человек по имени Майкл.

Я кивнул.

— Не сказали, почему Джейд не появится?

— Нет. Только что она больше не будет моим контактом.

— Сколько документов ты готовишь для нового человека?

— Четыре или пять.

Я достал из кармана фотографию Алекса и поднял ее:

— Узнаешь его?

— Не могу разглядеть.

— Ну так подойди поближе.

Он шагнул вперед и, сощурясь, посмотрел на снимок.

— Нет.

— Не делаешь для него документов?

— Нет.

— А когда-нибудь делал?

— Не знаю.

— Точнее.

— Не помню, делал или нет.

— Не лги мне, Джеральд.

— Я не лгу.

Судя по всему, он говорил правду. Смотрел на меня, не отводя взгляда.

— Сколько тебе нужно времени на изготовление документов?

— Смотря каких. Водительские права могу сделать за пару часов. С паспортом приходится возиться дольше. Расставлять в нужных местах знаки, пометки.

— Они когда-нибудь заказывали паспорта?

— Нет.

— Делаешь для них еще что-то?

Джеральд пожал плечами.

— Что? — спросил я.

Он бросил на меня взгляд.

— Разрешения на владение оружием.

Я пристально посмотрел на него:

— Отправляешь когда-нибудь документы почтой?

— Да, но адрес всякий раз меняется.

— Я не верю тебе.

— Плевать мне на это.

Я шагнул вперед и сунул деньги в карман. Он смерил меня взглядом, потом поднял руки и указал подбородком на карман с купюрами.

— Ладно, ладно. Этот новый человек хочет пользоваться абонентным почтовым ящиком. Сказал, что заканчивает работу в шесть, и к этому времени документы должны быть там.

— Где этот абонентный ящик?

Джеральд встал и пошел в спальню. А я тем временем передвинул нож, чтобы его было легче выхватить.

Джеральд вернулся с листком бумаги и протянул его мне. Не сводя с него глаз, я взял листок и сунул в задний карман.

— Смотри, Джеральд, не води меня за нос.

— Там все написано.

— Тем лучше для тебя. Если обнаружу обман, вернусь.

— Ладно, Арнольд Шварценеггер. Давай мои деньги.

Я показал ему банкноты и швырнул в него. Мы смотрели, как они падают на пол.

— Это что, черт возьми?

— Твои деньги.

— Здесь не пятьсот монет.

— Ты обещал мне помочь. Если твои сведения пригодятся, вышлю остальные. Если нет, получил сто фунтов ни за что.

— Ах ты, тварь!

Когда он шагнул ко мне, я выхватил нож. Острие остановилось в дюйме от его глаза. На зубчатом лезвии отразилось его лицо, глаза выпучились от удивления. Сердце мое колотилось, однако нож оставался почти неподвижным.

— Ты получил сто фунтов, — напомнил я.

Джеральд вскинул руки и попятился. Видимо, он и раньше видел ножи у своего горла. И стволы. Таким уж делом он занимался. Возможно, думал, что тем же занимаюсь и я. Я медленно отошел к двери и взялся за ручку.

— Спасибо за помощь, — сказал я и вышел.

Я поехал на северо-восток, пересек Темзу и, поставив машину в полумиле от церкви в Редбридже, стал ждать. Примерно в половине пятого вечер вступил в свои права, медленно поглощая свет, пока не стали видны звезды. Я включил на полную мощность обогреватели и ощутил поток теплого воздуха. С тех пор как в мой дом вошел человек в маске, я не мог согреться. Не мог избавиться от беспокойства, начавшегося, когда я вглядывался в темноту и не знал, что меня ждет.

Но я делал то, что мог. Возврата туда, где я некогда чувствовал себя в безопасности, не было. Эти люди знали обо мне все.

Мне больше ничего не оставалось.

24

В половине одиннадцатого я вышел из тени и направился к задней части церкви. Здание было оснащено тревожной сигнализацией. Рядом с фигурой Христа крепилась коробка с мигающим огоньком — но на пристройке сигнализацию не установили. Не успели протянуть проводку.

Деревянная дверь, хотя и имела два замка, представляла собой лишь символическое препятствие. Я просунул перочинный нож в щель между ней и рамой. От двери полетели щепки. Я отбрасывал их ногой, продолжал свое занятие, то и дело оглядываясь.

Руки онемели от холода, усилившегося в последние дни. Я продолжал ломать дверь, углубляясь все дальше, борясь с холодом. Наконец отломилась филенка и с глухим стуком упала в снег.

Я просунул руку в отверстие и стал ждать. Прошло десять секунд. Сигнала тревоги не последовало. Я повернул фиксатор на ручке и открыл дверь.

Внутри было темно, но я прихватил фонарик. Все три ящика письменного стола были заперты. Я взял фонарик в зубы и просунул нож в верхний. Чтобы открыть его, особых усилий не потребовалось. В ящике лежало две авторучки, несколько конвертов и церковный информационный бюллетень. Во втором ничего не оказалось. В третьем были четыре пустых файла.

Рядом с дверью стояли ящики, которые Майкл не распаковал.

Я замер на несколько секунд. Прислушался. Погода мне благоприятствовала: снег хрустел под ногами, и я услышал бы любое приближение. Собственно говоря, ночь была такой тихой, что звук долетел бы даже от шоссе.