— Я получил телеграмму от человека, который хотел бы выкупить мою долю в отеле.
— Что? — Лидия изумленно повернулась к Рассу. — Вы хотите продать свою долю?
— Вынужден.
— Почему?
Расс сдвинул шляпу на затылок, стараясь сосредоточиться на разговоре, а не на ощущениях, которые вызывала у него сидящая рядом женщина.
— Сначала доля принадлежала моему отцу.
— Я помню.
— Ему нужны были деньги на разведение скота, поэтому я выкупил у него долю. Когда отцу понадобилось больше быков, он заложил ранчо.
— И сейчас нужно погасить закладную?
— Да. Мы могли бы погасить ее из той суммы, что рассчитывали выручить от продажи новой породы, но тут вмешались угонщики скота. Теперь, даже если мы продадим скот по максимальной цене, нам не собрать нужной суммы.
— Сколько скота у вас угнали?
— Больше сотни голов. Среди них — быки-производители. Мой брат и наши соседи пытаются поймать грабителей, но пока безрезультатно.
Лидия кивнула. Некоторое время они ехали в молчании, тишину нарушал только шорох травы под колесами кабриолета и отдаленный вой койота.
— Так вы поместили объявление о продаже своей доли в газете и этот человек откликнулся на него?
— Да. Мистер Теодор Джулиус из Чикаго. Он собирается в Торнадо через несколько дней.
Лидия заволновалась:
— Он хочет переехать сюда? Будет жить в отеле?
— Вы хотите знать, не собирается ли он встать у вас на пути и вмешиваться в управление отелем?
— Я этого не говорила.
Волнение Лидии внезапно вызвало у Расса злость. Наверное, виной тому желание выбросить ее из головы, а может, чувство вины за то, что случилось с отцом.
— Если вы так настроены против партнера, — резко сказал Расс, — зачем было покупать долю в отеле?!
— Я ничего не имею против партнера.
— До тех пор, пока он вам не мешает?
Лидия гордо вскинула подбородок.
— Да, до тех пор, пока он мне не мешает, — сказала она холодно.
Рассу захотелось вцепиться ей в плечи и встряхнуть. Или поцеловать. Сделать что-то, чтобы разрушить эту отчужденность. Он так крепко сжал поводья, что кожаные ремни туго врезались в ладони. Усилием воли Расс сосредоточился на дороге.
Ночной ветерок принес запах дыма. Расс смотрел на дорогу, упорно стараясь не думать о сидящей рядом девушке и о том, что тела их соприкасались всякий раз, когда повозка колыхалась на ухабах.
Расс чувствовал, что сходит с ума. Ему хотелось прикоснуться к ее матовой коже, ощутить вкус ее губ. Он хотел знать, о чем она думает.
Нет, ему совсем неинтересно, что творится у нее в голове. Он даже не будет пытаться это узнать.
Лидия чувствовала, как пульсирует кровь в раненой руке. Казалось, что нервы тоже вибрируют. Может, оттого, что Расс поймал ее на лжи, а может, потому, что он так близко.
Кабриолет был слишком мал для двоих, и Лидия сидела чуть ли не у Расса на коленях. Как она ни старалась отодвинуться от него, тела их все равно соприкасались. Несмотря на ноющую боль в руке, Лидия не могла оторвать взгляда от лица Расса. Он был небрит, и короткая щетина придавала ему несколько угрожающий вид. Лидия вдохнула исходящий от него запах. В лунном свете она видела его грудь в распахнутом вороте рубашки.
— Приехали, — сказал Расс.
Лидия почувствовала, как напряглись его руки, натягивая поводья. Кабриолет остановился у черного входа в отель.
— Отведу лошадей в конюшню, — сказал Расс.
— Спасибо.
Усилием воли Лидия заставила свой голос звучать спокойно, но когда Расс протянул руку, предлагая ей сойти с кабриолета, сердце ее бешено заколотилось. Она поспешила войти в отель и поднялась по лестнице.
Гарнер Кент ввел Лидию в свою деловую жизнь сразу, как только она стала взрослой. По отношению к мужчинам она никогда не испытывала неловкости. Но Расс Болдуин заставлял ее испытывать неловкость всякий раз, когда она сталкивалась с ним. Его крепкое тело, которого так и хотелось коснуться. Глубокая синева глаз, то страстных, то холодных.
Нет. Она не будет думать об этом.
Лидия вошла в комнату и зажгла светильник. Из окна веял свежий ночной ветерок, но ей было жарко. Она все еще ощущала прикосновения его тела…
— Лидия? — В комнату вбежала Наоми, шаги ее заглушал большой ковер, устилавший пол.
Лидия сжала ее руки:
— Со мной все хорошо.
— Я так боялась, что с тобой что-то случилось, что отправила мистера Болдуина искать тебя. Ты из-за этого не сердишься? — Глаза Наоми были полны тревоги. — Я беспокоилась. Мы же не знаем эту местность, а после стрельбы в отеле…
— Все хорошо. Ты поступила правильно.
Честно говоря, Лидия предпочла бы, чтобы подруга ничего не говорила Рассу, но ругать ее за это не стоило. В жизни Наоми было слишком много страха, так что, если Расс Болдуин помог ей облегчить эту ношу, Лидия была только рада.
Сердце ее наконец забилось ровнее. Сняв шляпку, Лидия подошла к гардеробу, отделявшему гостиную от спален. Открыв дверцу, она повесила шляпку.
— Как твоя рука?
— Надеюсь, швы не разошлись, но не мешало бы взглянуть.
— Все равно нужно сменить повязку.
Закрыв локтем дверь, Лидия потянулась за спину и расшнуровала корсаж. Напряжение, терзавшее ее весь этот долгий день, начало ослабевать.
Газовые светильники освещали гостиную, декорированную в голубом и кремовом тонах. Кремово-голубой ковер оттеняли темно-синие вкрапления.
— Что случилось? — Голос Наоми дрожал. — Что-то пошло не так?
Лидия знала, каким ужасным могло показаться подруге ее долгое отсутствие. Они обе хорошо знали о том, какая опасность им угрожает. Наоми пыталась храбриться, но Лидия чувствовала, как она взволнована.
— Пришлось провести больше времени на второй остановке, а так все прошло хорошо. — Лидия ободряюще улыбнулась, откалывая от корсажа часики Изабель и кладя их на мраморный столик. — Первая остановка была на ранчо, и женщина, Эмма Росс, очень помогла. Вторая остановка была на ферме. Там мне пришлось подождать, потому что фермеры принимали гостей.
— Меня не столько беспокоило твое пребывание на остановках, сколько дорога туда и обратно. Ты все устроила?
— Да. — Лидия опустилась в голубое плюшевое кресло и принялась расстегивать ботинки. — Условный сигнал пока остается прежним. В хорошую погоду они будут вывешивать перед домом лоскутное одеяло, это означает, что можно входить без опаски. Если погода будет плохой, они завесят одеялом окно.
Наоми наклонилась, чтобы взять ботинки, но Лидия остановила ее: