Расс приподнял брови.
— Вы собираетесь разбудить ее в такой час, чтобы она занялась вашей рукой? Я ведь сказал, что сам могу сделать это.
— О… — Лидия поняла, что ведет себя глупо. — Хорошо, спасибо.
Она опустилась на стул возле обеденного стола, а Расс направился к буфету, где хранилось спиртное. Через мгновение он вернулся с бутылкой виски и стаканом. Наполнив стакан, Расс взглянул на Лидию. В его глазах явственно читалось удивление.
— Что вы делали здесь в темноте?
Лидия отхлебнула виски, стараясь унять бешено колотившееся сердце. Она то и дело повторяла себе, что Расс не мог ничего заподозрить. Сегодня в отеле никого из гостей не было.
— Я спустилась, чтобы снять одеяло с веревки.
— Одеяло?
— Ветер усилился. Я подумала, что может пойти дождь, и вспомнила, что на веревке осталось одеяло. Я не хотела, чтобы оно намокло.
Расс придвинул соседний стул и осторожно коснулся руки Лидии.
— Опустите рукав и дайте мне взглянуть.
Лидия помнила, что случилось в прошлый раз.
— Вы ведь не собираетесь разрезать мою одежду… я хочу сказать, отрезать рукав, как тогда?
— Не собираюсь, — заверил ее Расс. — Только если вы хорошенько попросите.
Пропади ты пропадом, подумала Лидия. Щеки ее вспыхнули румянцем, она опустила руку. Синие глаза Расса, казалось, насквозь прожгли и ее халат, и бледно-розовую ночную рубашку.
Внезапно она осознала, что, кроме ночного белья, на ней ничего нет. Если бы она знала, что Расс еще не спит, никогда бы не спустилась полуодетой.
Выпростав левую руку из халата, Лидия здоровой рукой прижала одежду к телу. Теперь, увидев повязку, она пришла в ужас от количества крови. Неудивительно, что рука так болела. Она-то думала, это оттого, что несколько дней ей пришлось вскрывать бесчисленные ящики.
Лидия почувствовала легкое головокружение и не могла решить от чего — то ли от виски, то ли от того, что Расс был так близко. Она поерзала на стуле.
— Что вы умудрились сделать, чтобы рана открылась?
— Наверное, это случилось, когда я снимала одеяло с веревки. Я пыталась сделать это обеими руками.
— Где ткань для перевязки?
— Наоми разорвала простынь на бинты. Они в шкафу. Там, где мы храним белье.
Расс исчез и тут же появился с охапкой бинтов. Оставив их на столе, он пошел на кухню и вернулся с миской полной воды, куском мыла и ножницами.
Разрезав повязку, Расс принялся осторожно промывать рану:
— Я не видел ее с той ночи, когда в вас стреляли. До сих пор все шло хорошо.
Его сильные руки, казавшиеся такими темными на фоне ее бледной кожи, касались раны так же осторожно, как и в ту ночь. Как такой сильный мужчина может быть таким нежным? — удивилась Лидия.
Она сделала еще глоток, и алкоголь живительным теплом разлился по жилам. Лидия поняла, что виски ударил ей в голову, когда осознала, что изучает Расса, вместо того чтобы беспокоиться о своей руке.
Когда они столкнулись, у Лидии не было возможности рассмотреть его одежду. Теперь она видела, что рубашка Расса покрыта древесной пылью, а брюки испачканы белой краской. Обуви на нем не было.
Прикосновения Расса были легкими, но когда он случайно задел рану, Лидия поморщилась и стиснула зубы.
Расс замер.
— Простите.
— Ничего.
Он кивнул на стакан с виски:
— Пейте.
Лидия подняла стакан к губам, стараясь скрыть легкое опьянение.
— Вы что, сами ящики вскрывали?
— Наоми помогала, когда у нее было время.
— Если некому помочь, зовите меня или кого-нибудь еще.
— Я делаю свою работу. С рукой было все в порядке.
— А это тогда что? — спросил Расс, указывая на рану.
— Я же говорила, что рана открылась, когда я снимала одеяло.
Расс склонился над рукой Лидии. Взглянув на его загорелую шею и густые волосы, она поймала себя на мысли, что может поцеловать его, но тут же отстранилась. О чем она вообще думает? Она вовсе не собирается целовать Расса.
Лидия так старалась держаться подальше от него, и вот сейчас он совсем близко, а она к тому же не совсем одета. Расс так нежно прикасался к руке Лидии и от него исходил такой манящий аромат, что Лидия почувствовала, как в ней просыпается желание. Она никак не могла подавить волнение, но старалась убедить себя в том, что причина этого волнения не сам Расс, а вероятность того, что он мог что-нибудь заподозрить, увидев, что Лидия не спит в такой поздний час.
— Вам не следует напрягать руку, — сказал Расс.
— Каждый должен делать свою работу, я делаю не больше, чем вы.
— Сейчас не самое удачное время для упрямства. Вы не можете делать все сразу.
— Я и не делаю, — нахмурилась Лидия.
— И почему я вам не верю?
— А как насчет вас? Вы работаете до изнеможения, стараясь закончить все к завтрашнему дню.
Лидия не заходила в комнаты, когда там был Расс, но заглядывала туда пару раз, когда он отсутствовал. Судя по всему, комнаты будут закончены к открытию.
Несколько мгновений Расс пристально смотрел на нее.
— Наверное, я был не прав, — наконец сказал он.
— Да нет, вы были правы. Наверное, я слишком часто давала понять, что хочу сама управлять отелем.
Закончив промывать рану, Расс положил влажную ткань на стол. Он потянулся за бинтом, и в этот момент Лидия склонила голову, чтобы взглянуть на рану. Ее волосы упали на плечо Расса. Прежде чем Лидия успела убрать их, Расс прикоснулся к локону, намотал одну прядь на палец.
Лидия сидела очень тихо, почти не дыша. Наконец Расс отстранился. Ему очень хотелось запустить руки в эту массу черных как вороново крыло волос, зарыться в них лицом. Но вместо этого он принялся перевязывать рану.
Исходящий от Лидии слабый аромат лаванды сводил Расса с ума. Шелковый пояс ее халата ослаб, через вырез на груди он видел тонкую розовую ткань ночной рубашки и шелковистую кожу. Рассу страстно захотелось прижаться губами к шее Лидии.
Но это чертовски плохая мысль, подумал он. Он просто давно не был с женщиной. Вот почему в своем воображении он то и дело представлял себе Лидию обнаженной.
Она не обращала на него никакого внимания с того дня, как Расс отверг ее предложение о помощи. И она сидит тут полуодетая только потому, что алкоголь ослабил ее бдительность.
Расс сосредоточился на перевязке. Кожа на руке Лидии была такой же шелковистой и нежной, как на лице и шее.
Лидия беспокойно заерзала на стуле.