Расс указал на листок бумаги, белеющий в руке Лидии:
— Что это?
— Это телеграмма от родителей. — Слова сорвались с губ девушки помимо ее воли. — Мой зять исчез.
— Исчез? — Расс нахмурился. — Кто-нибудь ищет его?
— Да. — Лидия едва сдерживалась, чтобы не закричать от ненависти и страха. — Надеюсь, его найдут и…
— И что?
Прикончат.
— И что, Лидия? — Расс крепче сжал ее руку. — Дорогая, вы чего-то боитесь?
Лидия посмотрела на Расса. В его глазах было столько сочувствия и тревоги.
— Он убил мою сестру.
Расс увлек Лидию в ближайшую пустующую комнату. Он закрыл дверь, но Лидию не отпустил. Положив ее руки себе на грудь, Расс обнял девушку за талию:
— Расскажите мне.
— Я не хочу говорить об этом.
— Я понимаю, но иногда лучше выговориться, — мягко сказал Расс, стерев с лица Лидии слезинку.
— Изабель… Говоря о ней, я снова чувствую боль.
И одиночество. И вину. Лидия опустила глаза и дотронулась до часиков, приколотых к корсажу:
— Это все, что осталось у меня от Изабель. И еще бриллиантовые серьги.
Расс молчал. Лидия знала, что должна уйти, но не могла себя заставить. Она не хотела уходить. Страх, боль и гнев — чувства, которые не покидали ее со дня смерти Изабель, — теперь многократно усилились, и Лидия прижалась к Рассу.
— Мой зять, Филипп де Борд, избивал ее. Изабель умерла после того, как он столкнул ее с лестницы во время одного из своих приступов ярости.
Расс нежно сжал руки Лидии. Он внимательно слушал.
— Все знали, что муж бьет Изабель, но никто не помог ей. Де Борды слишком богаты и влиятельны. Мне Изабель тоже не сказала правду. Вот почему я…
— Что? — мягко спросил Расс.
Лидия едва не призналась ему в том, что организовала тайную сеть укрытий для женщин, страдающих от насилия.
— Вот почему я… чувствую свою вину.
Он кивнул.
— Наоми была горничной Изабель, она пыталась помочь сестре, но это было не в ее силах. После смерти Изабель я и мои родители долго уговаривали Наоми поселиться у нас, но она отказывалась. Когда она наконец согласилась, я приехала, чтобы забрать ее и…
Голос Лидии дрогнул. Расс терпеливо ждал. Через мгновение она снова заговорила:
— Филипп бил ее. Он хотел изнасиловать Наоми, она отбивалась. У меня был с собой револьвер, но не успела я выстрелить, как Наоми всадила в него вилы.
По лицу Лидии потекли слезы. Расс достал из кармана платок:
— Вот. Он не новый, но чистый.
— Спасибо. — Лидия приложила платок к глазам. — Мы думали, он умер. Когда мы с Наоми вернулись в дом моих родителей, отец заставил нас уехать сюда.
— Так вот почему вы приехали так рано, — пробормотал Расс.
Лидия кивнула:
— Мы собрали свои пожитки и той же ночью покинули дом. Ехали почти без остановок, но очень медленно из-за сломанных ребер Наоми. Я отправила телеграмму отцу насчет де Борда, и он ответил, что Филипп не умер, но рана его настолько серьезна, что он вряд ли выживет.
— Так ваш отец посылал вам телеграммы, извещая о состоянии здоровья де Борда?
— И мама тоже. — Лидия судорожно вздохнула. — Временами Филиппу становилось лучше, но доктор был настроен скептически. Вчера отец поехал проведать Филиппа и узнал, что тот исчез.
— Может быть, доктор увез его?
— Нет, доктор тоже был удивлен.
— Если его состояние было критическим, он не мог уехать далеко.
— Родители считают, что Филипп скрывал истинное состояние здоровья, не говорил никому, что поправляется.
— И ваш отец думает, что де Борд направляется сюда?
Лидия кивнула:
— Он думает, что Филипп попытается выследить меня и Наоми. И он прав. Филипп никогда бы не простил женщине, что она оказалась сильнее его. Особенно Наоми, которую он считал рабыней. Но она не рабыня, хотя Филипп никогда не относился к ней как к свободной женщине.
Несколько мгновений Расс молчал, прижимая к себе Лидию. Она перестала дрожать и почувствовала… облегчение. Ей хотелось вечно стоять так, рядом с ним. Теперь она чувствовала себя уверенней и могла встретиться с Наоми.
Расс склонил голову, его дыхание коснулось щеки Лидии.
— Я сделаю все, чтобы помочь вам. Обещаю, что с вами и Наоми ничего не случится.
Лидия удивленно взглянула на Расса.
— Спасибо, — прошептала она и опустила голову ему на грудь.
Лидия не собиралась рассказывать Рассу об Изабель, Наоми и Филиппе, но сделала это. Впервые она открыла ему правду. И осознала, что чувство вины за то, что она не может раскрыть свой секрет, немного ослабело. Впрочем, Лидия знала, что не может рассказать Рассу всю правду.
Она проигнорировала внутренний голос, настойчиво советовавший ей поблагодарить Расса и уйти. Впервые со дня смерти Изабель Лидия чувствовала себя спокойно.
Расс почувствовал, что не может сопротивляться своим чувствам и избегать Лидию, еще несколько дней назад, когда узнал об обстоятельствах ее помолвки. Теперь, когда она рассказала ему о де Борде, это было попросту невозможно. Рассу хотелось запереть Лидию в надежном месте и отправиться за полицией, но вместо этого он стоял здесь, прижимая девушку к себе и слушая ее сбивчивый рассказ.
Весь день Расс не спускал глаз с Лидии. Со дня их поцелуя Лидия держалась на расстоянии, и то, что она доверилась Рассу, свидетельствовало о глубине ее страха. Расс думал, что после того, как Лидия открыла ему сердце, она будет чувствовать себя неловко при встречах с ним. Однако каждый раз, когда их глаза встречались, ее взгляд теплел, а на губах появлялась едва заметная улыбка.
Расс узнал то, что не удалось узнать Дэвису Ли, но понимал, почему шериф не смог получить эту информацию. Отец Лидии, видимо, сделал все, чтобы сохранить в тайне происшествие с де Бордом, потому что хотел сам разобраться с ним.
Расс был рад, что Лидия доверилась ему. Иначе он не сумел бы ей помочь. Страх на ее лице заставлял Расса действовать. Он решил обратиться к шерифу с очередной просьбой.
Он не предаст доверия Лидии, если расскажет Дэвису Ли об этом мерзавце де Борде. Шерифу не обязательно знать, почему де Борд представляет угрозу для Лидии и Наоми. Это уже Лидии решать, рассказывать шерифу всю правду или нет. Но Дэвис Ли — друг, Рассу достаточно сказать, что этот человек опасен, и шериф будет настороже, если де Борд появится в городе.
Лидия, конечно, рассердится, но для нее так будет лучше, а ее безопасность для Расса сейчас была важнее всего.