Тридцать четыре миллиона! С ними можно уехать хоть на край света!.. Нанять хоть тысячу телохранителей, если потребуется!.. Изменить внешность, сделать себе другие документы, начать новую жизнь!..
Свободны, свободны, свободны!
Конечно, придется принять сотни предосторожностей. Шарли уже звонила во «Французские лотереи», чтобы выяснить всю необходимую информацию, и знала, как получить деньги. И в банк тоже (когда в последний раз она занималась финансовыми вопросами самостоятельно?..). Осталось лишь связаться с консультантом, чтобы договориться о переводе. И выбрать место, где они с Давидом будут в полной безопасности.
Шарли подошла к двери и, уже открыв ее, на мгновение замерла на пороге комнаты. Господи! Всего через неделю, самое позднее через две этот кошмар закончится! Она снова сможет смотреть Давиду в глаза, и…
— Отдай мне билет, Шарли.
Голос Сержа оторвал ее от просмотра захватывающего фильма, ускоренные кадры которого проносились в ее сознании. Здесь не было шикарных особняков, бассейнов и лимузинов с личными шоферами, было только одно: они с Давидом на морском пляже, смеющиеся, свободные.
Шарли обернулась, чувствуя, как снова перехватило дыхание, но все еще надеясь, что просто ослышалась. Конечно же Серж сказал… что-то другое.
— Что?..
На экране Жюльен Курбе начал свою очередную юридическую тягомотину.
— Отдай мне этот гребаный билет.
Голос Сержа был ледяным. В нем звучала спокойная уверенность человека, ни на секунду не допускавшего возражений.
Это невозможно! Только не это!
Нельзя упустить шанс, единственный шанс — убежать от него навсегда!
Шарли заморгала, чтобы рассеять темноту, внезапно сгустившуюся перед глазами, словно перед этим лицо Сержа освещал прожектор, который вдруг погас.
Стараясь говорить как можно мягче и спокойнее, она произнесла:
— Серж, я не понимаю, о чем ты.
Собственный голос донесся до ее ушей откуда-то издалека, словно из глубины туннеля.
Серж с едва заметной улыбкой покачал головой:
— Все ты понимаешь, Шарли. Ты знаешь, что мне нужно. И знай, что я его получу, этот билет.
— Но… ты головой ударился… или что?.. Я не играю в лотерею… может быть, пару раз в году покупаю билетик, если выпадает пятница, тринадцатое… и с чего ты взял, что у меня этот выигрышный билет?
Она поднялась, чтобы собрать посуду, хотя вазочки и бокал были по-прежнему полны.
Серж слегка подался вперед своей громадной тушей и, сунув руку в карман джинсов, с усилием достал оттуда какой-то небольшой предмет. Это оказался смятый клочок бумаги, который Серж с торжествующим видом сунул прямо ей под нос.
Шарли почувствовала, что сейчас потеряет сознание.
— Узнаешь? Я нашел это у тебя в сумочке сегодня утром. Не знаю, куда ты дела билет, но вот это… здесь ведь почерк твоего сопляка, так? — это было в боковом кармашке твоей сумочки.
Молчание.
— Ты ничего больше не скажешь?
Вазочки на подносе зазвенели друг о друга.
— С каких это пор ты роешься в моей сумочке? — едва слышно выдохнула Шарли, как будто, обвиняя его, могла спасти ситуацию… да что там ситуацию!.. свою свободу и свою жизнь.
Серж хмыкнул:
— Сколько раз ты принимала меня за идиота, Шарли? Сколько раз ты думала, что я не замечаю, как ты и твой щенок не осмеливаетесь поднять на меня глаза? Думаешь, полицейский, который допрашивал хоть одного виновного, не сумеет распознать других? Я уже давно за тобой слежу. Я всегда знал, что пригрел на груди змею, и вот сегодня утром… бинго! нашел этот клочок бумаги…
Серж помахал им, словно дразня собаку конфетой.
— К сожалению, я не сразу понял, что это такое. Номер телефона где-нибудь на краю света? Номер банковского счета? Пришлось поломать голову. Кто б мог подумать, что в таком тихом омуте и впрямь черти?.. Но я знал, что твой пацаненок способен на разные трюки… о да, мне доводилось замечать за ним очень странные вещи… так что я решил малость подождать. И кое-что проверить. И вот буквально только что меня осенило — когда пошла реклама «Звездной академии» и засюсюкала эта пигалица… Я понял, что мелкий засранец угадал правильные номера — уж не знаю каким образом, но точно угадал. К несчастью, мне уже поздно заполнять билет… но еще не поздно получить деньги, не так ли?
Звон стеклянных вазочек друг о друга стал, как показалось Шарли, оглушительно громким. Она застыла на месте, не в силах произнести ни слова. Мысли вихрем проносились в голове: он знает про Давида… Он знает, и теперь может потребовать, чтобы тот угадывал номера билетов каждую неделю… А если у него еще и будут деньги… он станет всесильным. Еще более могущественным, чем всегда. Неуязвимым.
«Если я отдам ему билет, мы с Давидом останемся в этом аду на всю жизнь».
Выиграть время. Только это и оставалось.
— Я не заполняла билет. Давид мне дал этот листок с цифрами, но я подумала, что это просто фантазия… Он никогда раньше ничего подобного не делал… Словом, я не стала покупать билет. Поэтому сейчас, когда я услышала, как объявляют номера… мне стало нехорошо. Я подумала, что, если ты узнаешь, что мы упустили такие деньги, ты рассердишься… но послушай, Давид сможет это повторить. Наверняка сможет! Мы попросим его об этом на следующей неделе, и…
— Шарли, Шарли… — вздохнул Серж с притворным сожалением. — Послушай, я знаю, что в последнее время у нас с тобой случались некоторые размолвки…
«Размолвки!» — мысленно воскликнула Шарли, не зная, смеяться или плакать.
— …но это потому, что на меня слишком много всего свалилось за последние недели. Работа и еще всякое-разное… Но это все изменится, поверь мне, если у нас будут деньги. Мы уедем отсюда, купим красивый дом где-нибудь на берегу моря и будем жить припеваючи. Начнем все сначала. Ты согласна, детка?
Невероятно, но на краткий миг Шарли ощутила к нему почти нежность — и ужаснулась сама себе. Она ведь знала все его приемы: это показное смирение было одной из самых частых его уловок. Вначале она несколько раз на это попадалась — а ведь тогда было еще не поздно от него сбежать. Все эти покаяния, просьбы о прощении, букеты цветов… Но это всегда было после побоев и других унижений. Никогда не до того. Она постоянно ощущала себя заблудившейся в джунглях, где никогда не знаешь, с чем столкнешься в следующий миг.
Серж взглянул на свои наручные часы, и этот неожиданный жест вывел Шарли из оцепенения:
— У меня нет билета, Серж. Извини, но ты зря на это надеялся.
И вышла из гостиной с подносом в руках.
Она была уж на кухне, как вдруг ее голову резко запрокинули назад. Поднос выскользнул у нее из рук, и вазочки с оглушительным звоном разбились, усеяв пол осколками, оливками и чипсами.