Так где же она может быть?..
Чтобы это выяснить, нужно найти человека, который за ней наблюдал и сейчас наверняка бросился в погоню.
Тома отвернулся от тускло-оранжевого квадрата окна и набрал телефонный номер.
После нескольких гудков в трубке раздался низкий властный голос — Тома тут же мысленно пририсовал к нему усы, мощную коренастую фигуру и властные манеры начальника, у которого все подчиненные ходят по струнке.
Он коротко объяснил причины своего звонка. Не дослушав до конца, собеседник его перебил:
— Я вас понял, лейтенант, но, как вы понимаете, я не могу помнить обо всех своих заключенных… к счастью для себя, иначе мне каждую ночь снились бы кошмары, хе-хе…
Ну вот, и юмор у него чисто армейский, машинально подумал Тома.
— Может, вы мне сообщите какие-то подробности об этом парне?
Тома выполнил просьбу, не забыв упомянуть о смягчающих обстоятельствах преступления и примерном поведении Фонте в тюрьме.
— Так-так… попытка отцеубийства… и примерное поведение. Кажется, вам повезло: я действительно кое-что припоминаю. Этот тип вышел на свободу лет пять назад, так?
— Да, совершенно верно.
— Ага, теперь я его точно вспомнил — во-первых, потому что этот Фонте, представьте себе, пару раз помог нам решить проблемы с компьютерной техникой. Оказалось, он хорошо разбирается в этих железяках. И еще потому, что…
Собеседник замолчал. Тома решил, что ему понадобилось время, чтобы вспомнить какие-то подробности.
— …потому что со временем он заметно изменился. В лучшую сторону. Можно даже сказать, полностью преобразился.
— Преобразился?
— Именно. Когда он прибыл, я подумал, что у него проблемы с психикой — знаете, с опытом работы такие вещи начинаешь распознавать сразу. Это был просто сплошной комок нервов. Постоянно напряжен, почти не разговаривал… При этом создавалось впечатление, что он в любую минуту может взорваться… Понимаете?
Тома все прекрасно понимал. Описание было четким, точным и свидетельствовало о жизненном опыте и знании людей — качествах, которые он был бы не прочь перенять у собеседника.
— Вы говорили о преображении…
— Да. Со временем мы все заметили, что он… переменился. Расслабился. Раскрылся. Я бы даже сказал, смягчился, насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах. Это, повторяю, было очень заметно, весь служебный персонал обратил на это внимание… Многие заключенные производят похожее впечатление, но только на первый взгляд. На самом деле они просто теряют сопротивление. Ломаются. Тюрьма вообще либо ожесточает, либо ломает — успешное исправление преступника в большинстве случаев остается недостижимой мечтой…
— Но в случае с Фонте, вы считаете, она реализовалась?
— Не знаю. Мне неизвестно, что с ним стало после освобождения, но, надо полагать, не все так гладко, раз вы мне звоните насчет него, да еще в такую поздноту… Но как бы то ни было, тогда этот случай меня заинтересовал, и я навел справки… Вскоре картина прояснилась.
Пауза. Собеседник явно хотел его заинтриговать. Тома почувствовал нарастающее раздражение.
— Так в чем было дело?
— У нас был похожий случай за несколько лет до того… Тогда с одним заключенным произошли еще более заметные изменения…
— И что послужило тому причиной?
— Влияние соседа по камере.
Соседа по камере, вот как… В голову Тома пришла одна гипотеза, но она показалась ему слишком уж… неправдоподобной.
— Вы хотите сказать, что у Фонте была… гм… любовная связь?
Начальник тюрьмы слегка фыркнул в трубку:
— Нет, такое чаще случается в американских сериалах. То есть не то чтобы этого не бывает на самом деле… но… словом, здесь был другой случай: соседом Фонте по камере оказался сам Джошуа Кутизи.
Снова пауза.
— Это имя должно мне что-то сказать? — поинтересовался Тома.
— Вы помните дело сектантов — приверженцев так называемой астрософии?
Тома на мгновение прикрыл глаза. Это слово не было ему вовсе незнакомо. Что же оно означало?..
— Лет десять назад, — продолжал директор, — разразился скандал, который, впрочем, довольно скоро замяли, вокруг секты этих самых астрософов. Людей держали под замком, не позволяя им общаться с внешним миром, это мог делать только их наставник… как бишь они его называли?..
— Гуру?
— Да, точно, гуру. По имени Джошуа Кутизи.
— Сосед Фонте по камере?..
— Именно.
Тома размышлял. Итак, тип, морально искалеченный тяжелым детством, впоследствии пытавшийся убить своего отца, попал в лапы сектантов?.. Или гуру охмурял его индивидуально?..
А ведь такая организация могла оказаться достаточно богатой, чтобы тайно установить аппаратуру слежения в частном доме, снять другой дом по соседству и вести постоянное наблюдение. Если еще учесть, что «клиент» был полицейским, для такого дела требовалась изрядная смелость, чтобы не сказать наглость.
Но зачем? Почему вдруг какие-то сектанты заинтересовалась Тевенненом? Или объектом их внимания была Шарли?..
Может быть, Шарли… когда-то была членом этой секты? А потом сбежала, унося с собой какие-то секреты? И вот старые — или новые — адепты астрософии отыскали ее с помощью специалиста по компьютерной технике, завербованного гуру во время пребывания в тюрьме?..
На мгновение он ощутил какой-то проблеск… который мог бы стать озарением… но нет, не стал — промелькнул и исчез. И все же Тома чувствовал, что наконец вышел на след. Истина была где-то рядом, оставалось ее распознать.
— Вы слушаете?
— Да-да… я просто задумался. И каким же образом этот Кутизи помог своему сокамернику измениться?
— Ну, у него какие-то свои методы. Эта его астрософия — целая методическая система, и, надо признать, она действительно дает свои результаты.
— Хотите сказать, это что-то вроде психотерапии?
— Ну, я не специалист, конечно… но в общем, да, похоже на то.
— И в результате Фонте, так сказать, обратился в новую веру?
— Насчет этого не знаю, я сообщаю вам только факты. О чем они говорили, осталось тайной. Наверно, можно и так сказать. Кутизи, кстати, обращал особое внимание на тех заключенных, у которых были проблемы с отцами. А таких, как вы понимаете, в нашем заведении всегда хватает…
— Скажите, пожалуйста, а вы могли бы устроить мне встречу с Кутизи завтра утром?
Получив согласие и уточнив время встречи, Тома поблагодарил начальника тюрьмы и повесил трубку. Затем сразу же полез в Интернет, где набрал в поисковике имя гуру и название «астрософия». Он просмотрел несколько ссылок, когда Орели Дюбар приоткрыла дверь кабинета и сообщила о том, что проголодалась.