Звук нарастал, хотя и был все еще далеко. Но был ли он на самом деле? Она понимала, что взрыв мог на время оглушить ее.
«Хватит разлеживаться! Шевели задницей, мать твою!»
Собрав всю силу воли, которая много раз в жизни ее спасала, она слегка приподнялась.
Перед ее лицом появилась чья-то рука.
Кеннеди подняла глаза. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить имя бледной одутловатой женщины, стоящей перед ней.
Ольга.
Ольга ей что-то говорила, но она слышала только отдельные невнятные звуки. И… что-то было не так — Ольга пятилась от нее, не отрывая взгляда от ее лица. И чем дольше она смотрела на ее лицо, тем быстрее пятилась. И все сильнее прижимала ко рту ладонь, словно пыталась заглушить рвущийся наружу крик ужаса.
Страшная догадка потрясла Кеннеди. Она посмотрела на то место, где ее лицо оставило отпечаток в снегу, и увидела там клочки кожи и несколько зубов… Только сейчас она ощутила во рту вкус крови и обожженной плоти и нащупала языком множество провалов между уцелевшими зубами.
Забыв о боли и о ранах, покрывавших ее тело, она резко поднялась. Оглушенная, потрясенная, едва держащаяся на ногах, она осматривала пространство вокруг себя, но почти не обращала внимания на обломки, разбросанные по всей поляне, языки пламени над развалинами дома и несколько неподвижных тел на снегу…
Наконец она нашла то, что искала: осколок зеркала.
Она попыталась подобрать его, но тело ей не повиновалось. Тогда она наклонилась, как смогла, терзаемая болью и ужасным предчувствием, и взглянула на свое отражение. Одного взгляда оказалось достаточно. То, что ей удалось разглядеть, не имело ничего общего с человеческим лицом.
Кеннеди подняла глаза к небу, словно бросая ему вызов. Она поняла, что судьба сыграла с ней злую шутку. Она надеялась, что лотерейный билет изменит ее жизнь, позволит ей наконец-то стать самой собой, раскрыть свою истинную натуру. Что путь ей указывает перст божий…
Именно так и случилось.
Никогда еще Кеннеди Васкес, ни мужчина и ни женщина, ни человек и даже ни животное, не выглядел настолько похожим на того, кем был на самом деле: на монстра.
Белые стены… Слишком белые, режущие глаз…
Хочется спать… Это так хорошо — спать… Забыть, забыть обо всем… навсегда.
Белые стены… Одна из палат клиники «Надежда»?.. Ее опять накачали таблетками?..
Нет, это не «Надежда»… Комната была не такой большой и не такой мрачной, как палаты клиники. Но… но что тогда здесь делает Фабиан?
— Фа… Фабиан?..
Человек, который, казалось, дремал в кресле, опустив голову на грудь, выпрямился и взглянул на нее. Шарли прищурилась, вглядываясь в его лицо. Оно показалось ей знакомым, но это было не лицо Фабиана. Потому что Фабиан… был мертв, уже давно, и…
— Мадам Жермон? Шарли? Вы меня слышите?
Человек приблизился к ней. Сквозь пелену слез Шарли различила резкие черты лица и неверную походку. Полицейский. Тот самый, который лежал, раненный в ногу, в полутемном холле клиники «Надежда». На которого она нацелила пистолет, перед тем как оттуда убежать. Вот каким оказался итог ее жизни: очнуться в больничной палате и не увидеть рядом никого, кроме полицейского… Таков конец ее нескончаемого бегства. Но это уже не имело никакого значения. Она вдруг разом все вспомнила. И осознала ужасную истину: Давид мертв.
Да, она была в этом уверена. Он не мог остаться в живых.
Но она сама удивилась, когда услышала свой собственный едва различимый шепот:
— Мой сын… Что с ним?
Тома Миньоль слегка наклонился над ней:
— Он… с ним все в порядке. То есть… в общем, врачи вам все объяснят. Но его состояние стабилизировалось. Сейчас он вне опасности.
— Спа… спасибо… — наконец с трудом выговорила Шарли. — Я… могу его увидеть?
— Не знаю… не уверен. Врачи вам обо всем расскажут, но… послушайте меня.
Шарли взглянула на него с совершенно детским выражением лица, никак не соответствующим образу преступницы, который Тома нарисовал себе в начале расследования. Теперь он точно знал, что принял правильное решение.
— А что с Джорди? — спросила Шарли, не догадывающаяся о его недавних распоряжениях.
Тома помрачнел:
— Джорди сильнее пострадал. Он не здесь — его перевезли в ожоговый центр. Он вынес вас с Давидом из дома как раз вовремя и закрыл своим телом в момент взрыва. У него серьезные ожоги спины — сильные, но не смертельные. Ему потребуется специальный курс лечения, провести который в Лавилле нет возможности, поэтому его и увезли. Но он в сознании и может говорить. Я провел с ним долгую беседу… Вы слышите меня? Это очень важно. У нас не так много времени.
Шарли кивнула. Тома пожалел, что не может дать ей хоть немного времени, чтобы прийти в себя.
— Через несколько часов или даже минут — словом, как только полицейские узнают, что вы очнулись, — они начнут задавать вам вопросы. И журналисты тоже. Сейчас я вкратце изложу вам ту версию вашего дела, которая поможет вам избежать обвинения в убийстве. В тот вечер, когда вы обнаружили дома видеокамеры, вы испугались и решили скрыться вместе с сыном. Вашего гражданского мужа на тот момент не было дома, но вы не стали его дожидаться, поскольку опасались за свою жизнь. Вы знали, что члены общества астрософии разыскивают вас, и опасались агрессивных действий с их стороны. По этой же причине вы последние годы жили под чужим именем, что мешало вам обратиться в полицию с жалобой на непрерывное домашнее насилие. А дальше расскажете о том, что было на самом деле. Об убийстве вашей подруги, о похищении вашего сына… И… о вашей матери, — после некоторого колебания добавил Тома. — Со своей стороны полиция высказывает предположение, что Сержа Тевеннена могли устранить члены общества астрософии, поскольку он мешал их планам…
Тома отвел взгляд, чувствуя, что краснеет.
— Впрочем, множество документов свидетельствует о том, что они пытались привлечь внимание ГИС к его деятельности, чтобы вывести его из игры. Среди вещей Джорди Фонте были обнаружены бумаги, написанные рукой Тевеннена, в которых идет речь о преступной деятельности многих теневых бизнесменов, а также его собственных коллег. Мы начали проверять его денежные счета — официальные и тайные. Уже очевидно, что вы ничего о них не знали, поскольку в последнее время ни с одного из них не сняли ни сантима.
По поводу астрософов вы скажете, что вам точно не известно, за что они так злы на вас, но что они вас постоянно преследовали. Судя по всему, это может быть связано с медицинскими экспериментами, которые они над вами проводили против вашей воли, по настоянию вашей матери. Это же подтверждают и первые результаты полицейского расследования. Мы уже начали понемногу распутывать этот клубок, хотя это оказалось очень непросто. Речь идет о некоем научном проекте, однажды уже вызвавшем крупный скандал. К тому же единственная из уцелевших членов общества, которую мы на данный момент арестовали, отказывается давать показания. Это владелица книжного магазина «Вертекс». Она почти ничего не говорит, лишь твердит какие-то бессмысленные фразы о будущем спасителе мира… Но вас это не касается — вы понятия не имеете, о ком речь.