Дорога изгибалась дугой вдоль берега озера. Но вместо того чтобы ехать по ней, Имир включил нейтральную передачу, заглушил мотор и, улыбаясь до ушей, направил машину прямо вниз по склону.
Снег с глухим шорохом проминался под колесами, как взбиваемая подушка. По обе стороны машины словно взлетали облака сахарной пудры. Затем колеса медленно заскользили по льду.
Хохоча как мальчишка, Имир крутил руль в обе стороны, одновременно и сам наклоняясь то вправо, то влево.
У Анжелы не было никакого желания смеяться. Не в силах больше выдержать его взгляда, который показался ей совершенно безумным, она вцепилась в ручку дверцы, глядя на застывшее озеро:
— Мы сейчас провалимся! Ты спятил!
— Не бойся, Анжела! Ничего страшного! Я в этом разбираюсь с детства, знаешь ли. В такие зимы лед прочный. Даже лисы не нужны, чтобы это понять!
— Лисы?..
— Да, лисы! — Имир снова захохотал.
Анжела еще раз оглядела поверхность озера, похожую на верхнюю часть торта под слоем глазури. Откуда взяться лисам? Да и что им тут делать?..
Имир снова завел мотор, включил третью скорость и с явным наслаждением позволил машине катиться вперед на малых оборотах.
Казалось, он знал, что делает. Анжела слегка успокоилась, когда мотор снова заработал. Теперь ей дышалось легче. Имир тоже успокоился.
— Когда мы были маленькие, дед водил нас на озеро охотиться или рыбачить. Зимой дорога через озеро самая короткая, но не всегда самая безопасная. Прежде чем ступить на лед, нужно посмотреть, есть ли на нем лисьи следы. Лисы очень осторожны. Там, где прошла лиса, человек точно пройдет, лед его выдержит.
— Но эта машина гораздо тяжелее и человека, и лисы…
Некоторое время он удивленно смотрел на нее, потом серьезным тоном произнес:
— Да, ты права.
Противоположный берег приблизился в мгновение ока. Здесь было темно из-за огромных деревьев с густыми кронами. Имир слегка сменил курс, выбирая путь там, где было меньше деревьев.
— Кажется, будто мы плывем в лодке, — сказала Анжела, чтобы хоть как-то нарушить гнетущее молчание.
— Да, Анжела, как говорят у вас, мы в одной лодке.
— На кого вы охотились с дедом?
— На кого только не охотились. На кабанов, лосей, волков…
— Волков?..
— А тебе доводилось охотиться?
— Мне? О боже, нет! Разве что за мухами и за черными мыслями…
— Мой брат — великий охотник. Вот увидишь, он и тебя научит.
— Вы шутите, дорогой друг.
Имир снова перешел на пониженную передачу:
— Держись!
Анжела и так держалась изо всех сил, вцепившись обеими руками в дверную ручку. Капот «Ренджровера» углубился в снег. Через пару секунд взвихрилось облако снега, и машина остановилась в нескольких метрах от деревьев.
— Ну вот, — с довольным видом сказал Имир, словно пилот, удачно посадивший самолет.
— Что вот? — спросила Анжела, испепелив его взглядом.
— Мы выехали прямо на дорогу.
— Какую дорогу?..
Она посмотрела на стену деревьев, которая вряд ли скрывала за собой землю обетованную — скорее вызывала ощущение темного, непроходимого леса.
— Вот там. — Имир указал на единственный небольшой просвет в этой стене.
Он выключил мотор. Воцарилась тишина. Казалось, машина поймана в огромную белую ладонь снежного гиганта. Было слышно лишь дыхание сидевших внутри людей. Потом их взгляды встретились и замерли.
— Ну вот, даже не поцеловались, — сказал Имир.
Анжела, покраснев, придвинулась ближе и разомкнула губы.
— Я имел в виду, что мы ни во что не врезались, — добавил норвежец. — Но кажется, застряли…
Он с трудом приоткрыл дверь, заваленную снегом, и выбрался наружу.
Интересно, случайной вышла оговорка или нет? Поди пойми этих мужчин…
Следя за Имиром, Анжела увидела, что он открыл багажник и вынул оттуда два небольших заступа для расчистки снега.
— Ты идешь? — крикнул он.
Холодный воздух ворвался внутрь через распахнутую дверь, и Анжела принялась дышать на пальцы.
— Посмотри в ящике для вещей!
Там нашлась пара новых теплых рукавиц, как раз подходящих Анжеле по размеру, и шерстяная шапочка. Уклониться от работы было невозможно.
Анжела с силой толкнула дверь и буквально вывалилась в снег.
Имир протянул ей заступ, который в его руках казался игрушечным, зато в руках Анжелы сразу стал невероятно громоздким.
— Нужно расчистить место, чтобы я смог развернуться, — объяснил он. — Приступаем!
— Как развернуться? — пробормотала Анжела.
— Я должен возвращаться в Осло.
— Да, в самом деле…
— Копай!
— Да…
Было так холодно, что, очевидно, оставалось только двигаться, чтобы не замерзнуть.
— У меня ноздри смерзлись! — простонала Анжела.
— Двигайся! Не стой без движения! Двигайся, только не слишком энергично, иначе пот заледенеет.
Оба принялись молча раскапывать заваленный снегом «ренджровер». Из-за того, что Анжела постоянно смотрела на снег, слегка поблескивавший в серо-голубом свете непонятного дня-ночи, у нее заболели глаза. Однако работа согрела ее до такой степени, что она удвоила усилия.
Лишь один вопрос не давал ей покоя.
Когда Имир с довольным видом взглянул на результаты их трудов и бросил свой заступ обратно в багажник, Анжела воткнула свое орудие в снег и спросила:
— А как же я? Останусь здесь?
— Никаких проблем. Мой брат должен был услышать шум мотора. Он сейчас придет. Он всегда меня встречает. Не бойся.
— Можно мне сейчас вернуться в машину?
— Да. Я срублю дерево и разведу костер.
Анжела захлопнула за собой дверцу изо всех сил, чтобы мифический брат Имира наверняка это услышал.
С тех пор как она и Имир здесь остановились, его жесты и голос стали более резкими. Возможно, его волновала предстоящая встреча Анжелы с его братом. Ей очень хотелось увидеть обоих близнецов стоящими рядом, оказаться в доме их детства. Драма прошлого казалась ей очень отдаленной. Так же как и ее собственная жизнь, ее страна, ее отец, ее фотографии…
После всех испытаний в стране, где нет ни дня, ни ночи, ей предстояло войти в бесконечный лес. Даже если ей не суждено будет выйти оттуда невредимой, она ни за что не пожалеет о своем путешествии. А Бьорн?.. Где он? Что он делает, вновь отставленный из следователей? Вспоминает ли о ней?