– Нет, ты не пробуй, ты найди. А то живо наследства лишу. Да и кормить перестану. Большой уже. Скоро шестнадцать. Мог бы и сам себе на жизнь зарабатывать. Так что попробуй только не найти. Пять дней тебе даю. Всё, закрой рот, не хочу тебя больше слушать, делом доказывай, на что ты способен! Пошел!
Сразу за Тверью поезд пошел, казалось, еще быстрее. Наверное, проехали тот единственный участок, на котором «Сапсан» может разогнаться до двухсот километров в час, подумалось Александру. И что это за птица такая, «Сапсан», размышлял он, и кто его развел на наших неприспособленных для этого железных дорогах?
Он впервые летел на этом волшебном поезде, вокруг которого было столько шума в прессе, – и ничего особенного не заметил. Вместо обещанных перед вводом в эксплуатацию трех часов поезд в пути находился все четыре. А ведь были же старые добрые «Невский экспресс» или «Р-200», которые за такое же точно время доставляли всех из Первопрестольной в культурную столицу. И не нужно было расписание менять.
А сейчас, говорят, отменили много электричек, и возмущенные местные жители объявили охоту на «Сапсанов»: зимой ставят на путях снежных баб и бутылками и камнями стекла закидывают. Александр пересел подальше от окна. Да и кому надо из Питера в Москву ехать за три часа? Наверное, тому же, кто из центра Москвы на Рублевку с мигалками мчит – за те же три часа. К ужину.
А ведь витали же в великих умах и даже высказывались вслух такие идеи, чтобы перенести столицу в Питер. Как бы здорово было, и ездить им никуда не надо. Так нет. Решили проще: всех питерских чиновников, а также всех друзей, родственников и знакомых… Кролика – Александр вдруг вспомнил Милна и расхохотался про себя – перевезти в Москву. Еще вспомнился анекдот. На Ленинградском вокзале встречают приехавших пассажиров. «Вы коренной житель Санкт-Петербурга?» – «Да». – «Тогда добро пожаловать на работу в правительство!»
После того как власти пожелали соединить города современными скоростными поездами, путешествие из Петербурга в Москву превратилось в простое перемещение из пункта П в пункт М. Книгу за это время явно не напишешь, а уж тем более такую, за которую хоть куда-нибудь да сослали бы.
Александр не мог заснуть и устал размышлять, поэтому отпустил свою мысль на волю. Блик – остановка, другой – остановка. Что за ахинея все-таки с ним случилась? Три последних дня превратили всю его осознанную и упорядоченную жизнь в какую-то кашу, круто замешанную и быстренько сваренную! «Узнать бы, что за повар здесь поработал», – сокрушался Алекс. Ведь поработал здесь какой-то шустрый шеф-повар, не могло такое блюдо само собой состряпаться. Поскорей бы до дома добраться, попытаться во всем разобраться, с головой под одеяло забраться…
Мысли перестали связываться, связывались только слова, даже отдельные формы слов.
Он выглянул в окно. На такой скорости разглядеть что-либо за окном в темноте было не просто. Но кое-какие знакомые места узнавались, да и по времени было ясно, что до Ленинградского вокзала осталось не больше часа. Известное дело: при больших скоростях расстояние измеряется временем. Полчаса на «Сапсане» звучит как двенадцать световых лет – совсем рядом, поэтому Александр попробовал направить свои мысли в практическое русло.
Ну вот приедет он, и дальше что? Сразу домой? Или к теще? В Москве поезд будет в половине двенадцатого. Никита спит, да и теща спросонья ничего толком не объяснит. Нет, лучше сначала домой. Хотя, пока он доберется до дома, Эдуард успеет дать сигнал кому надо, там-то его тепленьким и возьмут… Но все равно к теще надо обязательно. И тут он вспомнил про свой маскарад. Пока об этом маскараде никто не знает, нужно им пользоваться. Вряд ли они будут его у квартиры стеречь – скорее у подъезда. А если Эдуард, с которым они столько общались, его в упор не узнал, то те, кто его никогда не видел, по фотографии тоже не опознают…
За такими рассуждениями проходило время, но Александр так и не решил, куда отправиться по приезде.
Хотя, куда идти, Уильям еще не решил, но все равно пошел, почтительно склонив голову и стараясь не смотреть на отца. В школу все-таки еще рано возвращаться, но и в доме оставаться ну никак невозможно. Вдруг отец еще что-то придумает. С него довольно – не столько принял решение, сколько почувствовал Уилл. Требовалось время хотя бы для того, чтобы просто прийти в себя! Он брел куда глаза глядят, и ноги сами привели его на место преступления. Получается, его туда тянуло, словно преступника! Тут Уилл вспомнил совет коронера никому не доверять, даже себе. «А алиби у меня есть?» – в сознании всплыло когда-то услышанное слово, значение которого Уилл представлял себе смутно, но почему-то считал, что в данной ситуации нужно употребить именно его. Где он был во время убийства? Неизвестно. Впрочем, неизвестно было и само время убийства, да и заводь с ивой явно была не столько местом преступления, сколько местом обнаружения трупа девушки. Так что подтверждение собственного алиби откладывалось на неопределенное время. Да, еще многому нужно учиться, чтобы стать настоящим коронером, завершил свои размышления Уильям и пошел в школу.
В полном одиночестве за партой он раньше не сидел никогда. Странное ощущение пустоты вокруг поначалу мешало его попыткам сосредоточиться. Но нужно было во что бы то ни стало привести в порядок мысли и как следует обдумать произошедшие за последние три дня события. Среда. Утонувшая мисс Гамлет. Разговор с коронером, сначала подслушанный, а потом и взаправдашний. Четверг, то есть вчера. Найденная белая лента. Разговор отца с неизвестным. Венок, который привел к старому складу. Откопанная в сарае Патрисия. И наконец, тот, кто забрал Патрисию, знакомый Анны. Сегодня, в пятницу, еще новый след – пропавший товар, явная контрабанда. Кто мог его взять? Тот, кто знал его ценность, то есть кто-то из контрабандистов.
Так, с одной стороны, фактов много, в некоторых ключевых событиях Уильям даже сам участвовал. С другой стороны, именно потому, что фактов много, все как-то слишком ясно, если не считать личности неизвестного помощника отца и его роли. Но по всей видимости, он просто помогал: взял задушенную Катерину Гамлет со склада и дотащил до известной всем ивы, где и утопил. А задушила, получается, Патрисия… Или отец, но это вряд ли: не стал бы он сам руки марать! Но за что? Или почему? Не ясно.
И еще Уильяму была не совсем понятна его собственная роль в этом деле. Он начал как случайный наблюдатель, которому нечем было себя занять, потом напросился к коронеру в помощники, но тут же стал сначала заинтересованным, а потом и действующим лицом всей этой истории. А теперь еще получил задание от отца узнать, куда делся товар. Выходит, нужно срочно как-то отбиться от коронера, чтобы он ничего не заподозрил. Скажу, что много работы дома, да и в школе тоже занятий прибавилось. Сам же мне велел латынь учить. Вот ни на что больше времени и не осталось.
И в этот момент в коридоре школы послышались шаги. Кто бы это мог быть? До занятий больше получаса – на церковной колокольне еще не били часы. Шаги приближались к его аудитории, скрипнула дверь, и на пороге появился коронер – легок на помине.