Я вела машину и думала про своих мальчиков и про то, как они воспримут эту новость. Пожалуй, не стоит рассказывать об этом прямо сейчас. Потеря такого однокашника, без сомнения, произведет на них гнетущее впечатление. Когда в школе погибает кто-то из учеников, с его одноклассниками обязательно работают психиатры. В свое время в колледже из цикла психологических дисциплин я выбрала для себя курс по книге Кублер-Росс «Смерть и умирание». Возможно, нечто подобное придется сейчас весьма кстати. Надо будет поискать старые конспекты, вероятно, они могут пригодиться.
Но прежде всего мне необходимо выспаться. Я буду спать весь день напролет. Сегодня я устрою себе выходной – от мальчиков, от Пансиона, от этой безумной недели. Я натяну тренировочные брюки и футболку, закажу порцию острой свинины из китайского ресторанчика неподалеку и буду валяться на диване и смотреть телевизор. Наверняка, если постараться, можно найти канал, по которому показывают «Рейнджеров».
Утро понедельника в офисе было ничем не выдающимся утром понедельника, если не считать, что повсюду рыскали следователи, задавая вопросы и взвинчивая всех без разбору. Не знаю, как чувствовали себя остальные сотрудники коммерческого отдела, но меня их присутствие совершенно выбило из колеи.
Мне уже почти удалось выбросить из головы нашу ночную эскападу. Сколько можно переживать, – что сделано, то сделано, что толку волноваться о том, что осталось позади. И все же, если ты только что закопал в холмах мертвеца, присутствие полиции, которая прочесывает твой офис, слегка действует на нервы. А вдруг они устанавливают видеокамеры даже в лесу?
Два детектива, весьма довольные собой, по-хозяйски разгуливали по офису. На них были костюмы из магазина готового платья и устрашающего вида галстуки. Если не умеешь, лучше и не пытайся. Как могли их жены (у обоих были обручальные кольца) позволить своим мужьям выйти из дому в таком виде, словно они извлекли свою одежду из мешка на благотворительной распродаже? На одном были поношенные коричневые форменные ботинки, черный помятый костюм и ремень с пряжкой, который был в моде примерно с неделю в 1988 году. Зрелище было совершенно невозможным…
Я проскользнула в приемную и невзначай поинтересовалась у секретарши:
– Что они здесь делают?
– Не знаю, – нервно ответила Кэти. – Надеюсь, они скоро уйдут.
Похоже, детективы напугали ее не меньше меня, но ее скорее взволновала неординарность события. Однажды в знак благодарности за то, что она помогала мне избегать Стэна Олсена в период особо настойчивых преследований, я послала ей букет цветов. Она немедленно заперла его в шкафчик, боясь, что среди лепестков тюльпанов могут прятаться пчелы. Наверное, посмотрела какую-нибудь передачу на канале «Планета животных», а расплачиваться за это пришлось моему букету. Поэтому нервозность Кэти сама по себе еще ничего не значила.
Я уже собралась уходить, когда она сказала:
– Все утро они были у Лорны.
Я остановилась.
– У нее в кабинете?
– Угу. Она выскочила оттуда вся в слезах.
Упоминание о слезах сразило меня окончательно. Я окинула взглядом офис, взвешивая шансы исчезнуть прямо с утра. Никого из высшего руководства не было видно, блюстителей закона тоже. Я шмыгнула к себе в кабинет, схватила свою пашмину и рысью припустила к выходу.
– Кэти, пожалуй, я выскочу перекусить.
Она подняла глаза на большие часы на стене.
– Еще нет и десяти.
– В этом городе, чтобы не остаться голодной, нужно быть готовой отправиться на ланч в любое время суток.
До лифта я добралась без происшествий. Если все пойдет по плану, думала я, успею поесть, проведать мальчиков, забежать в бутик, где я кое-что присмотрела, и вернуться на работу, чтобы сообщить Кэти, что я ухожу домой. Создавая впечатление, что вы уходите и возвращаетесь и при этом постоянно заняты по горло, необходимо почаще мелькать на глазах у секретаря приемной. Умение непринужденно исчезать отчасти наука, отчасти искусство.
Двери лифта открылись, и из него вышел Стэн Олсен.
Все пропало.
– Кассандра, – сказал он, опуская мне на плечо свою неуклюжую лапу и разворачивая меня лицом к кабинету, – ты-то мне и нужна.
Я попыталась сделать нырок и ускользнуть, но он вцепился в меня мертвой хваткой.
– Мистер Олсен, я с удовольствием поболтала бы с вами, но…
– Я задержу тебя всего на пару секунд. Как ты смотришь на то, чтобы завтра вместе со мной отправиться в Санта-Фе?
– Санта-Фе?
– Симпатичный городок, весьма оживленный. Столица Нью-Мексико.
Я покачала головой.
– Столица Нью-Мексико – Альбукерке.
Стэну, похоже, было наплевать.
– Студия хочет заключить контракт с Рэнджином Санном, но он не желает покидать резервацию, поэтому мы едем к нему сами.
Рэнджин Санн, режиссер, индеец по национальности, вошел в моду после фильма про молодежь, которая занимается контрабандой наркотиков в резервациях на юго-западе. Два года назад этот фильм получил приз на фестивале независимого кино «Сандэнс», и между студиями разгорелась настоящая война за то, чтобы залучить его к себе. Похоже, победа была за нами.
– Почему он не поручит это своим агентам?
– Видишь ли, он им не верит. Хочет заниматься своими делами собственной персоной. – Стэн хохотнул. Наверное, так лает тюлень, больной крупом. – Мы возьмем его тепленьким. Так ты готова мне помочь?
– Черт, – пробормотала я. – Я бы с радостью, вот только… у меня столько дел в офисе…
– Дела могут подождать, – сказал он, слегка ослабив хватку. Я почувствовала, как в моем плече застучала кровь. – Мы обернемся мигом – туда и обратно. Нам придется переночевать там всего одну ночь. Я договорюсь с водителем, чтобы он заехал за тобой завтра в пять утра. Наш самолет в семь. Много вещей не бери.
Если у меня не было выбора, непонятно, почему он начал с вопроса. Но, не успела я открыть рот, Стэн исчез, а двери лифта закрылись, отрезав путь к бегству. Не успела я осмыслить случившееся, как услышала у себя за спиной вкрадчивое:
– Мисс Френч?
Полицейские умеют произносить слово мисс любезно и пренебрежительно одновременно, очевидно, чтобы в дальнейшем в зависимости от вашей реакции выбрать тот или иной тон. Я решила сыграть Лекси Харт, прикинувшись смазливой дурочкой.
– Здравствуйте, господа, – весело прощебетала я и улыбнулась своей самой обворожительной улыбой. – Как вам понравилось на студии?
Детективы Бишоп и Роберте были два сапога пара, один чуть старше другого, оба с небольшим брюшком, оба носили стандартные короткие стрижки и аккуратные бачки. Бишоп – начисто лишенный вкуса по части одежды, в отличие от своего товарища, у которого был просто дурной вкус – промолвил: