Вот это уже лучше.
— Мне казалось, вы упомянули, будто они помолвлены.
— Были.
— Выходит, они не собирались заводить детей?
— Собирались.
Я часто моргаю. Я забыл о своем блокноте — и впоследствии очень пожалею об этом, — но я действительно озадачен. Случайные связи динозавров различных видов вполне обычны, так же как и браки, если пара не обеспокоена продолжением рода. Но факт остается фактом: в смешанных браках дины не способны производить детей, и ничего тут не попишешь.
Эта ограниченность наших репродуктивных возможностей не является социальной, как в человеческом мире, где без конца спорят об этом — повсюду, вплоть до государственного телевидения. Мы же, как род, не позволяем себе столь вопиющего резонерства. У нас это всего лишь вопрос физиологии: Велосираптор-папа плюс Велосираптор-мама производят помет Велосирапторов-деток, в то время как Велосираптор-самец плюс Колеофизис-самка, хоть и рады подчас провести веселую ночку, никогда не получат в результате малютку Велосифизиса. Кроме… кроме…
— Доктор Эмиль Валлардо? — задаю я вопрос. Миссис Макбрайд поражена:
— Вы знаете о его работе?
— Я состою в Южнокалифорнийском Совете. Ну… это… состоял…
— Состояли?
— Очищение рядов.
— А-а, понимаю.
— Это вовсе не то, что вы думаете, — пускаюсь я в объяснения. — Я некорректно распорядился определенными суммами и допустил незначительное превышение власти. — На самом деле я некорректно распорядился двадцатью тысячами, и превышение никак нельзя назвать незначительным, а вдобавок угрозы, использование в личных целях авторитета Совета, да что там говорить. Но все это во имя Эрни, и я бы все повторил не задумываясь. — Так вот, — продолжаю я, — мне известно о разработках Валлардо.
— Он хороший человек. — Услышав это, я пожимаю плечами. Меньше всего мне хочется пускаться в философскую дискуссию о межродовом потомстве; эта тема из разряда тех, что способны в считанные минуты погубить любую вечеринку, и я представить себе не могу, куда она способна завести нашу беседу.
— Насчет мистера Берка… с ним, полагаю, ничего не вышло? С ним и его невестой?
— Нет, не вышло, — помолчав, отвечает она. — С тех пор, как Донован уехал в Калифорнию, они больше не вместе.
— Они расстались из-за доктора Валлардо?
— Точно не знаю… я думаю, что нет. Он должен был помочь им.
— И помог?
— Помог? Не уверена. Мне кажется, нет. Донован и Джейси очень любили друг друга, но трудно представить себе, насколько может изменить отношения неспособность к деторождению.
Я меняю тему:
— Почему мистер Берк отправился в Калифорнию?
— Опять-таки, не знаю.
— Какие-то личные проблемы? Наркотики? Азартные игры?
Джудит снова вздыхает и, похоже, собирается закончить разговор.
— Вы слишком многого от меня хотите, мистер Рубио. Я не всегда помню происшедшее со мной — куда уж мне разобраться в деталях жизни Донована.
— Он работал на вас, насколько я понимаю. Боссы многое подмечают.
— Я не сую нос в личные дела персонала.
Неплохо бы ей поговорить с Тейтельбаумом.
— Мне кажется, речь шла о неких… творческих разногласиях?
— Если вы имеете в виду мои служебные отношения с мистером Берком, то действительно, у нас были сложности в «Пангее». Я считала себя обязанной охранять в ночном клубе интересы мужа. — Она становится высокомерной, и я вновь обретаю почву под ногами. С такими я обращаться умею.
— Другими словами, вы уволили его.
— Мы пришли к соглашению.
— К соглашению, что вы его увольняете.
Джудит Макбрайд поджимает губы, и тут же к ней возвращаются все ее годы; на щеках и на лбу будто выгравирована паутина морщин. Впечатляющее зрелище — должно быть, у нее одна из тех новых шведских оболочек Эриксона со спецкапиллярами для Случаев Особого Прилива Крови.
— Да, — наконец признает она. — Я его выгнала.
— Я не хотел вас расстроить.
— Вы и не расстроили.
— Расставание было мирным?
— Насколько мирным может быть увольнение. К моему решению он отнесся с пониманием.
Как бы помягче перейти к следующему вопросу? Я выпячиваю губы и бормочу, словно неуправляемый аппарат для попкорна. Лучше спросить напрямую.
— Вы с мужем помогли ему стать на ноги в Лос-Анджелесе?
— С чего вы решили? — слегка смущается она.
— Очень уж быстро он нашел капитал для «Эволюция-клуба».
— Донован всегда был превосходным коммерсантом. Он способен в Канзасе отыскать финансирование для морской рыболовной компании. — Грациозным жестом она обводит кучу бумаг на столе. — Я была бы рада и дальше отвечать на ваши вопросы, мистер Рубио, но уже поздно, а вы видите, сколько еще предстоит сделать до обеда. После смерти мужа я вынуждена руководить его маленькой империей, а решения не приходят сами собой.
Если это не намек, то я уж не знаю, что так называют. Я вскакиваю, так что стул отлетает, оставляя на ворсистой поверхности глубокие борозды. В своей конторе я тоже настелил такой ковер, задолго до того, как был поставлен перед фактом, что за долги банк может содрать и ковровое покрытие.
— Возможно, у меня возникнут и другие вопросы.
— При условии, что на этот раз вы договоритесь о встрече, — кивает миссис Макбрайд, и я обещаю, что непременно так и поступлю.
У двери я оборачиваюсь, вдруг вспомнив последний вопрос.
— Возможно, вы подскажете мне, где отыскать Джейси Холден. Я бы хотел поговорить с ней.
Миссис Макбрайд снова смеется, но почему-то на этот раз следы прожитых лет никуда не деваются. Скорей, наоборот, лет пять прибавилось.
— На этом пути вас ждет тупик, мистер Рубио.
— В самом деле?
— Да. Не тратьте попусту время.
Шаркая, я вновь отступаю к дверям. Не люблю, когда мне указывают, что делать.
— Что ж, раз вы не хотите мне говорить, где она… — На мою долю выпадали несговорчивые свидетели, хотя им нечасто удавалось подолгу держать рот на замке. — Уверен, что раздобуду эту информацию в другом месте.
— Это вовсе не означает, что я хочу скрыть от вас информацию о месте ее пребывания, — возражает миссис Макбрайд. — Это означает, что я не могу вам сказать, где она. Я не знаю. Никто не знает.
Тут бы к месту музыка подраматичней.
— Она исчезла?
— Уже несколько лет. Пропала где-то через месяц после разрыва с Донованом. — Помолчав, она добавляет, чуть заикаясь: — Очаровательная девушка. Просто очаровательная.